То есть, ничего.

Ни Касси возле потухшего костра, ни своего рюкзака, ни, разумеется, оружия.

Ни-че-го.

«Развела как лоха… и оставила подыхать… вот сволочь…»

Впрочем, чего я ожидал? Весь мир это одна большая Зона отчуждения, где нельзя доверять никому. Ибо доверие – слабость, потому что доверяющий это потенциальная жертва, не ждущая удара в спину. То есть, можно бить, не опасаясь получить ответку. Кто ж в здравом уме откажется так ударить? Правильно, никто. Соответственно, исходя из того, что каждый в этом мире занят лишь обеспечением личного благополучия, то доверять кому-либо все равно, что подставлять шею под топор палача, надеясь, что тот проявит снисхождение и не выполнит свою работу…

Такие вот мрачные мысли шевелились у меня в голове, пока я тащил свое непослушное тело к озерцу. Над Зоной занимался тусклый рассвет, и первые лучи солнца, скользящие по поверхности воды, явно и четко обозначили на ней большие радужные пятна. Блин, а вечером их незаметно было… Стало быть, и это отравленное озеро не исключение из общего правила – всё имеет свой изъян, просто его порой не сразу замечаешь.

Впрочем, выбирать мне не приходилось. Как говорится, клин клином вышибают. И хотя меня трясло от холода – промерз за ночь насквозь, – я все равно шагнул в ледяную воду и немедленно погрузился в нее по макушку. Вынырнул, стуча зубами, после чего заставил себя два раза переплыть озерцо сначала туда, потом обратно. Мокрая одежда и обувь тянули вниз, но это только придало мне сил – когда кто-то или что-то мешает, со мной всегда так. А когда подошвы плотно зашнурованных «берцев» вновь коснулись дна, я зачерпнул отравленную воду ладонями и начал пить.

Вода пахла бензином, ржавчиной и тиной, но я не останавливался до тех пор, пока меня снова не вырвало. Душевно так, аж в глазах помутнело.

Зато сразу после этого стало легче. Исчез ванильный привкус во рту, и хотя меня все еще слегка потрясывало, это, думаю, уже было из-за холода. Если человек не сдох сразу, жестокий отходняк от яда зонной росянки проходит бурно, но довольно быстро. Особенно если знать, как ускорить процесс.

Я знал. В свое время сталкер Баян поделился опытом. Поэтому я вытащил свое обессиленное тело из озерца, и заставил его двигаться. То есть, побежал по едва заметному следу на серой траве – с грузом оружия и припасов Касси не могла уйти далеко.

Кстати, по большому счету со мной она просчиталась. Надо было не надеяться на яд, а пристрелить меня, пока я был в отключке. А еще надо было не полениться расшнуровать мои «берцы», и найти за высоким голенищем правого кайдексовые ножны, в которых покоился мой нож «Сталкер». Я бы не сказал, что этот маленький нюанс уравнивал мои шансы с подлой «всадницей», но, по крайней мере, давал надежду вернуть похищенное.

Кто-то, возможно, скажет: «фи, он, похоже, собрался резать девушку». Да, применю оружие без проблем, если эта девушка попытается выстрелить в меня. А если не успеет, просто заберу свое, дав напоследок увесистого пинка по упругой заднице. Ибо подлость – она вне всех этих «фи».

И вообще, по меркам Зоны я очешуеть какой благородный. Мужика б за воровство своего имущества прирезал в любом случае без проблем, а с дамой возможны варианты – если, конечно, дама не вздумает дурить и отдаст мое по-хорошему. Насколько мне известно, другие в Зоне со слабым полом не церемонятся. Потому девчонки встречаются тут очень редко. Только полные оторвы, типа этой Касси, или моей Сорок Пятой.

Кстати, странно… Вспомнил о жене – и впервые ничего не почувствовал. Ни сердце не кольнуло, ни взгрустнулось ничуть. Перегорел? Возможно… Любым чувствам рано или поздно наступает конец, если они не подпитываются взаимностью. Но, может, все-таки осталось что-то?

Я прислушался к себе, как врач прислушивается к хриплому дыханию больного, отходящего в луч-ший мир.

Нет, ничего. По ходу, от моих былых чувств к жене ничего не осталось. Умерли, сердешные, отмучились. Остался лишь долг. Придуманный мною, но, тем не менее, существующий.

Долг перед той, кого я когда-то любил до безумия? Да нет, скорее, долг перед самим собой, перед своими воспоминаниями, перед прошлым своим… Перед той Машей, что носила мне передачи в тюрьму. И пусть она стала совершенно другой, и от чувств к ней ничего не осталось, долг никуда не делся. Поэтому сейчас мне очень нужно найти Кузнеца… но сначала неплохо бы было вернуть мою испорченную «Бритву», иначе, блин, на фига мне Кузнец? Правильно, тогда Кузнец мне не нужен…

От бега мокрая одежда на мне стала сначала сырой, а потом просто высохла. И если поначалу я стучал зубами от холода и последствий отравления, сейчас мне даже стало немного жарко, и я несколько сбавил темп. Неплохая зарядка получилась. Токсины вышли с по́том и теперь моя «песчанка» слегка пованивала ванилью. По ходу, в дальнейшем с этого запаха меня будет воротить по жизни. Ну да ладно. Найду Касси, отберу свое добро и в ближайшем баре сменю свою «песчанку» на новую камуфлу, облегчусь на две сотни «пээмовских» «девяток», все равно они после смерти Фыфа мне без надобности…

Подумал – и тут же одернул себя. Хорош делить неубитого медведя. Ты сначала найди эту чертову «всадницу», и потом останься в живых, ибо Касси не просто смазливая девица, а тренированный, и при этом хорошо вооруженный воин.

В отличие от некоторых…

А потом я услышал выстрелы.

Стреляли со стороны небольшой рощицы кривых деревьев, обсыпанных скукожившимися красноватыми листьями. И не поймешь сразу, то ли от радиации их скрючило, то ли потому, что осень на дворе.

Впрочем, судьба листьев меня интересовала гораздо меньше судьбы моего имущества. Следы Касси на траве вели явно к этим деревьям, значит что? Правильно, значит, скорее всего, это сейчас бывший мой автомат рявкнул три раза подряд короткими очередями – и заглох. Плохо. Если, конечно, Касси досталась мутанту, и он сейчас ее вдумчиво кушает, я подожду. Покушает и уйдет, а я заберу свое добро.

Но чуйка подсказывала мне – ни фига так просто ничего не решится. Не мутанты напали на зеленоглазую воровку. И это плохо вдвойне, так как отбивать свое имущество теперь придется не у одной агрессивной сталкерши, а у нескольких вооруженных типов.

Кстати, в очередной раз не подвела меня чуйка, в разы обострившаяся после того, как я побывал внутри «веселого призрака». Уже подбегая к роще, я услышал возбужденные мужские голоса, и тут же снизил скорость, сменив бег на осторожные, крадущиеся шаги. Не в моем положении носиться по Зоне как наскипидаренный олень. Когда у тебя за душой один только нож, ходить надо тихо-тихо и дышать через раз, чтоб тебя случайно не заметили.

Впрочем, скорее всего, мои предосторожности были излишними. Я крался меж деревьями, голоса становились все громче, и уже понятно было – те типы впереди слишком заняты, чтоб обратить внимание на еле слышное шуршание травы под подошвами моих «берцев».

– Мля, сочняк бабец, а? Вот уж свезло так свезло!

– Что сочняк то да, но злая, сучка! Мне руку чуть не прокусила, глянь, до сих пор укус кровит.