Выдернув из угла, Дамьен резко приложил меня о шкаф, отчего несколько книг вывалилось с полок и упало рядом с нашими ногами. От такого удара мне должно было быть больно, но боли словно и не было. Я сама расстегнула пуговичку и молнию на джинсах, пока он снимал ремень на брюках. Резко сдёрнув джинсы вниз вместе с бельём, принц вошёл в меня одним резким толчком, и я закричала, вцепившись ему в плечи выступившими когтями. Но не от боли: её не было. Как позже узнала, для драконов потеря девственности — процесс отнюдь не болезненный. Мы слишком дикие, слишком страстные, близость для нас — жизненная необходимость. Другая физиология.

Когда дракон вцепился мне зубами в шею, продолжая резкие толчки внизу, провела когтями ему по спине, раздирая рубашку и спину до крови. Внезапно накатившее ощущение собственной силы опьяняло.

Разрядка для нас обоих наступила быстро. Наш первый раз сложно назвать занятием любовью. Это был перепихон по острой необходимости, продиктованный драконьими инстинктами, если отбросить приличия и назвать вещи своими именами. Секс, о котором я, как и предполагала, очень пожалела после того, как сводившая меня с ума жажда была удовлетворена, а магические силы восстановлены до доступного предела. Занимательное последствие сексуальной связи.

Людмила Мельникова

Эту неделю смело можно назвать худшей неделей в моей жизни. По словам Неса, в Академии был лишь один некромант, который мог бы рискнуть и провести древний ритуал передачи силы, красавчик-бабник Глен Альтштайн.

— Не смей заговаривать об этом с кем-либо другим, — строго говорил Нес в перерывах между занятиями моренским и моим соблазнением. — Иначе в лучшем случае получишь выговор и ментальную слежку. Никто, кроме Глена, не станет рисковать своей жизнью ради того, чтобы спасти незнакомую девчонку и потешить своё эго.

— А Глену это зачем? — логично интересовалась я. — Если это так опасно и каждый первый готов передать меня на ручки преподавателям…

— Он чокнутый, — морщился Нес почти брезгливо, что странно: они же ладят, разве нет? — Наследник очень древнего рода некромантов. Хочет доказать миру и самому себе, что силён. Однако когда некроманты доказывают свою силу, многие погибают, Люся. Именно поэтому я надеюсь, что ты всё же бросишь свою затею.

Но я не бросила. Бегала за ним всю неделю, а он не спешил соглашаться лезть в самое пекло и доказывать, как он крут. Тем не менее, преподавателям меня до сих пор не сдал. Значит, шанс уговорить его у меня всё-таки есть. И лучше бы Глен уговорился быстрее, потому что с каждым днём моё беспокойство за Юльку возрастало.

По Академии ходили странные слухи. Якобы было совершенно нападение на принца и принцессу Дарнеи прямо здесь, в стенах вуза, и преступник до сих пор не найден и не опознан. Словно его и не было. Но брата и сестру Дарнейских, Даниэля Кейрана и мою Юляшечку, которую теперь именовали не иначе, как Юлия Кейран, видели выходящими из больничных палат, что доказывало факт того, что что-то всё-таки произошло. И я паниковала: мою подругу уже не только привязали магически, её, как удалось выяснить через уж очень болтливых студентов, официально приняли в род на правах родства с Астрид Кейран, сестрой нынешнего главы рода. А теперь ещё и опасности подвергли. Чем дольше она с ними, тем больше вероятность, что моя маленькая Юля погибнет и морально, и физически.

Потому — ещё одна попытка.

— Да? — Глен открыл дверь комнаты и, увидев меня, скривился. — Снова ты? Ну, заходи, раз уж пришла.

Снова? Признаю, донимала я его всю неделю очень старательно, но в мужскую общагу некромантов заглянула впервые. Отчаянные времена требуют отчаянных мер.

Спальня у некроманта ожидаемо мрачная. Он живёт не один: в комнате две кровати, застелённые одинаковыми чёрными покрывалами, один большой письменный дубовый стол между ними, с перегородкой посередине, два мягких кресла. Стены каменные, без каких-либо украшений, на полу чья-то шкура. По обеим сторонам от двери комоды для одежды, тоже дубовые. В который раз поражаюсь тому, насколько всё в этой Академии… качественное. И я учусь здесь на халяву, хотя, казалось бы, обучение в таком месте должно стоить баснословных денег. И, наверное, стоит.

Соседа Глена в комнате нет. Подняла на него взгляд. Пока я исследовала комнату, парень смотрел на меня. Стоял, сложив руки на груди, прислонившись спиной к стене рядом с кроватью, и смотрел с каким-то нездоровым интересом. Я люблю, когда парни на меня смотрят, чужое внимание мне более чем льстит. Но не такое, когда в глазах напротив плещется хищная тьма. Глен облизнул губы, и я едва удержалась от того, чтобы сглотнуть.

— А знаешь, ты упорная, — нарушил тишину некромант. — Упорная, красивая и, судя по тому, что я чувствую, одарённая. Такие либо живут очень долго, либо не живут вообще. И ты, похоже, нарываешься на второе.

— Я пришла поговорить с тобой о деле, а не о сроках собственной жизни, — лучшая защита — это нападение. — Просто признай, что слаб, и боишься не справиться с ритуалом.

— Хочешь взять меня на слабо? — засмеялся Глен, глаза стали ещё темнее, ещё опаснее. — Ты ведь понимаешь, что я в любой момент могу сдать тебя?

Он медленно приблизился ко мне, так и стоящей в центре комнаты.

— Но не сдал. Значит, ты всё же заинтересован в ритуале, просто чего-то хочешь, — остаюсь спокойной, даже когда он полусогнутым пальцем скользит по моей щеке. — Просто назови уже свою цену, Глен.

— Умная, — хмыкнул некромант, убрав руку. Я незаметно выдохнула. — И вместе с тем глупая.

Оскорбиться не успела, так как следом за этими словами было:

— Я хочу твои воспоминания. Все, что касаются Юли.

У меня словно опору из-под ног вышибло.

— Что?

— Воспоминания. Все, от момента вашего с ней знакомства до всех твоих мыслей о ней здесь, — спокойно пояснил Глен, не пошевелив и пальцем, чтобы помочь шокированной и едва стоящей на ногах мне. — Я не просто некромант, я некромант-менталист, и такая сильная связь, такие глубокие дружеские чувства, как у тебя и твоей подруги, мне интересны. Они помогают мне лучше читать мысли и эмоции других, усиливают мою магию. Ради них я, пожалуй, действительно готов рискнуть и провести этот ритуал для тебя.

Стояла и смотрела на него, ещё не понимая, о чём именно он меня просит. Но от его взгляда и слов становилось жутко.

— Если я поделюсь ими, то…

— То твоя подруга будет свободна, — кивнул Глен.

— Но буду ли я сама помнить о…

— Нет, разумеется, нет. Иначе, какая же это сделка? — он снова засмеялся. — Однажды отданное, возврату не подлежит. Для того чтобы извлечь из твоих воспоминаний магию, эмоции, знания, я должен стать единственным их обладателем.

— Но… какой тогда в этом смысл? — всё же не выдержала напряжения, голос сорвался. — Я ведь больше не буду помнить Юлю…