В эту секунду нож, пролетевший над Стольниковым, рассек рукав куртки «грузина» вместе с кожей. Этого оказалось достаточно, чтобы тот выронил М16.

Не понимая, что происходит, Саша завертел головой. Господь уже дважды сыграл с ним в поддавки, и его чувство юмора нравилось майору все меньше и меньше.

«Грузин» вскочил на ноги и выхватил из ножен свой клинок. Он отчаянно выписывал им в воздухе восьмерки, но смотрел мимо Саши.

«Спятил, что ли?» – подумал Стольников, уже не раз бывавший свидетелем таких явлений при подобных обстоятельствах.

– Товарищ майор, все путем, – раздалось над ним. – Я обойду вас, а то расти больше не будете.

Лейтенант Акимов не стал переступать через Стольникова. Он обошел препятствие и встал между Сашей и «грузином». Тот явно недоумевал, в упор разглядывал офицера, одетого в одну с ним форму, и мешкал с атакой.

– Что это значит, лейтенант? – спросил он.

Этот человек выглядел дядей Акимова, которому было не больше двадцати трех лет. Говорил «грузин» жестко, с едва заметным кавказским акцентом, хотя был светловолос и голубоглаз. Во время службы на Кавказе Стольников видел много таких славян, говоривших с акцентом, но не знающих чеченского языка. С этим ничего не поделаешь. Даже Маша Шарапова говорит с акцентом…

– Отдай мне нож, – потребовал Акимов, двигаясь к нему. – Немедленно, солдат!

– Эй, что здесь происходит?

– Разуй глаза, боец! – повысил голос лейтенант. – Офицер отдал тебе приказ! Выполняй его!..

– Ты предатель! – осенило «грузина».

Он побледнел и перехватил в руке нож так, чтобы рукоятка легла поудобнее.

– Нет, я русский офицер. – Акимов двигался вперед, закрывая спиной Стольникова. – Ты многого не знаешь, солдат!

– Мне нечего знать! Ты предатель!

Видя, что лейтенант безоружен, человек Ждана решил не затягивать разговор. Он выставил перед собой руку, чтобы нейтрализовать возможную защиту, подобрал нож под себя и бросился на лейтенанта.

Тот отошел в сторону и ударил ладонью в локоть вооруженной руки.

«Грузин» понял, что Акимов не из тех, кто теряет рассудок при виде блестящего железа, и повторил атаку. На этот раз Гена ударил сильнее.

Стольников, сжимая в руке «Гюрзу», не без любопытства наблюдал за схваткой. С самого начала боя он следил за Акимовым, пытался прочитать его намерения и думал, что запросто пустит ему пулю в лоб, если лейтенант вдруг начнет представлять опасность для группы. Но Акимов стрелял на поражение, дублировал приказы Стольникова и выглядел абсолютно адекватно, как положено офицеру во время боя.

Теперь наступил момент, когда лейтенант показал себя с другой стороны. Он неожиданно для майора стал вести себя так, как действовал бы любой боец его группы. Речь сейчас шла даже не об отваге. Гена пришел на помощь Стольникову в момент безусловной опасности. Майор наблюдал за схваткой Акимова с противником, вооруженным ножом, и вдруг подумал, что преуменьшал его роль в сложившейся ситуации. Ведь плененный офицер только что спас ему жизнь.

– Акимов, отойдите, я закончу этот балаган, – произнес Саша, сжимая и разжимая пальцы на рукоятке пистолета.

– Я прошу вас не мешать.

Саша оторопел. Услышать такое в его подразделении было немыслимо.

Он даже усмехнулся от неожиданности и подумал: «Ничего, он обязательно освоит политес. Мои ребята его быстро этому научат».

Между тем эту схватку пора было заканчивать. Группа оттянулась к вершине высоты. Майор и лейтенант в любую секунду могли оказаться отрезанными от нее.

– Лейтенант, я даю тебе тридцать секунд.

Акимов услышал это, отвернулся от врага и спокойно направился к командиру. Округлив от изумления глаза, Саша машинально поднял пистолет и прицелился в «грузина». Тот, стараясь успеть, бросился на Акимова.

Лейтенант резко развернулся, перехватил руку человека Ждана, подсел под нее и с хрустом вывернул плечо противника. Он на лету поймал нож, резко взмахнул им и отошел в сторону, даже не глядя на результат своей работы.

Саша молча смотрел, как «грузин» падает на колени, бессмысленно глядя перед собой. Судорожно хватая губами воздух, он прижимал ладони к горлу. Еще мгновение ничего не происходило. Потом между пальцев, шипя, вырвалась тугая струя горячей крови. Противник лейтенанта повалился на землю и стал двигать ногами так, как если бы ехал на велосипеде.

– Куда это ты сейчас хотел пойти? – спросил Саша, поднимая пулемет и дожидаясь, когда Акимов заберет винтовку убитого им «грузина».

– У меня проблемы с защитой справа. Я левша. Он понял это и перекинул нож в левую. Мне пришлось выглядеть странно. Это расслабляет, верно?

– Еще что расскажешь?

Справа появились люди в грузинской форме, и Стольников положил их длинной очередью из М60. Зная, что патронов мало, он добивал ленту до конца. Из ствола пулемета вырвалось пламя длиною в полметра и на несколько секунд замерло, не исчезая.

Двое бойцов Ждана, изувеченные очередью, скатились с холма, как манекены. Двое других смогли юркнуть за деревья. Еще не успели упасть за землю ветки, срубленные пулями, как Стольников бросил пулемет, теперь уже бесполезный, и рванулся наверх.

Он видел, что пожар, возникший после взрывов ракет, сменил направление и пополз к восточному склону высоты. Он добрался до каменного выступа, торчащего из холма, как ребро из умершей лошади, и осел. Высота дымилась, но пламя пожрало само себя. Тлели угли, но огонь исчез. Хорошо была видна вершина, покрытая зеленым, нетронутым лесом, с редкими залысинами выжженной солнцем земли.

Майор и лейтенант бежали наверх. Иногда их разделяли деревья. Первое время Акимов старался огибать препятствия с той же стороны, что и Стольников. Все это забавляло Сашу, и в то же время он поглядывал на парня с нескрываемым уважением. В те мгновения, разумеется, когда Гена этого не видел.

– Понимаете, чтобы сбить врага с толку, нужно совершить бессмысленный поступок, – говорил Акимов. – Особенно когда твои позиции уязвимы. Допустим, вы идете с ведром и на вас вдруг нападает собака. Не надо бить ее по морде ведром. Лучше надеть его себе на голову. Собака придет в недоумение, и злоба у нее схлынет. – Лейтенант поднимался, придерживая рукой простреленную ногу.

Стольников обратил внимание, что раны в Другой Чечне заживают быстро и не особо болезненно.

– Так вот и я. Повернулся и пошел. Он напал, а я того и ждал.

Стольников поднялся на высоту и не сразу увидел своих. Разведчики слились с тенями, отбрасываемыми кронами деревьев. Кто-то из них облегченно выдохнул.

– Я повел людей западнее, чтобы отвести от тебя погоню, – объяснил Жулин.

– Я понял. Олег, люди Ждана хорошо получили. У них серьезные потери. Скоро вечер. Ночью они не полезут. Нам нужно продержаться здесь до рассвета.