— Это ни плохо и ни хорошо. Это опыт. Мы все приходим в этот мир за опытом, каким бы он ни был. Главное — вовремя понять, что свернул с дороги и не побояться вернуться на верный путь.

Эти слова на протяжении всего ужина не выходили у меня из головы. Бабушка почти все время держала меня за руку под столом и сжимала ее, когда Машка особенно начинала злорадствовать, а остановить ее не могли ни строгий голос бабушки, ни деликатные покашливания свекрови. Паша же, казалось, вообще отсутствовал все время за ужином. Нет, физически он находился рядом с нами, но был все время в телефоне. И в какой-то момент даже встал из-за стола, в тот самый момент, когда мой папа собрался произнести тост.

Это был провал. Полный провал.

— Извините, — произнесла Валентина Николаевна, — у Паши намечается повышение. Очень много работы. Но и зарплата будет гораздо выше, а там и до директорского кресла недалеко.

— Повышение — это, конечно, хорошо, — медленно произнес папа, — но семья тоже важна, особенно в такой момент.

— Я с вами полностью согласна, но сами понимаете, — стушевалась будущая свекровь под папиным тяжелым взглядом. О, я очень хорошо знаю силу этого взгляда, сама на себе много раз испытывала, но сейчас была искренне рада, что направлен он был не на меня. После этой ситуации и Машка примолкла. Бабушка довольно хмыкнула, мама весь ужин просидела как на иголках и, кажется, смогла выдохнуть лишь, когда Машка ушла. Одна. Димка остался с нами.

— Ну и дамочка, эта Маша, — шепнула она мне на ухо, когда за золовкой закрылась дверь. Мама ободряющее погладила меня по плечам и вернулась к гостям за стол. Несмотря на Машин уход, оставшийся ужин прошел в напряженной атмосфере и во многом на это повлиял бесконечно тренькающий Пашин телефон.

Сам Паша считал, что все прошло успешно, знакомство с родителями удалось и после того, как отвез своих родителей с племянником домой, мы поехали ко мне.

Мы вошли в лифт. Он обнял меня со спины и медленно начал покрывать поцелуями мою шею.

— Что ты делаешь, — смутилась я, нажимая кнопку нужного этажа. — Мы же еще не дома.

— Ну и что, — стоило дверям лифта сомкнуться, как он развернул меня к себе и прижал к стенке кабинки лифта, запуская свободную руку под блузу, вытягивая ее из-под пояса юбки. В этот момент створки лифта снова распахнулись, и я встретилась взглядом с Егором. Мне вмиг стало неловко.

Киваю ему в знак приветствия, не в силах произнести ни слова.

Он быстро осмотрел нас с Пашей, остановив свой взгляд на Пашиной руке, под моей блузой и вошел вовнутрь. Встал к нам спиной и нажал на кнопку нужного этажа. Что он обо мне подумает? Вот только недавно я целовалась с ним в шкафу, а сейчас обжимаюсь с Пашей в лифте.

Он подумает, что я обожаю целоваться в замкнутых пространствах, Леся.

Осторожно высвободив Пашину руку из-под одежды, поправляюсь, стараясь сделать все как можно незаметнее и переплела наши пальцы, почувствовав его возмущение. Он же не знает, что произошло между мной и Егором, и знать ему не стоит. И знакомить я их не буду. Зачем?

Кажется, мы целую вечность поднимаемся на нужный этаж, а когда наконец приехали. Егор так и не сказав ни слова, быстро вышел и направился к своей двери.

— Твой сосед? — уточнил Паша, указывая на только что захлопнувшуюся дверь.

— Угу, — закусила я до крови губу.

— Раньше не видел его, — заметил Паша.

— Он недавно переехал, — отвечаю я, сосредоточившись на ключах и дверном замке.

— А, ну ладно, — отвечает Паша, снова запустив руки под мою блузу, прижимаясь ко мне всем телом, давая прочувствовать все свое желание и нетерпение.

А я? Я чувствовала себя грязной. Просто грязной. Мы заходим в прихожую, Паша быстро закрывает за нами дверь и снова возвращается к тому, на чем нас прервали, а именно прижимает меня к стене и вытягивает ткань блузки из пояса юбки.

— Паша, подожди, — пытаюсь я остановить его.

— Не хочу останавливаться, иди ко мне скорее, — он задирает на мне юбку и начинает расстёгивать пуговицы на блузке.

— Я не хочу, извини, — произношу я, отводя взгляд. — Давай просто ляжем спать.

— Просто поспать я могу и дома, — злится совершенно оправданно Паша.

— Ну прости, — я провожу ладонями по его напрягшемуся телу, отмечая, что мышцы у Егора более подкаченные.

— Ладно, давай спи. Уже поздно, — резко ответил он, отпустил меня, развернулся и взялся за дверную ручку.

— А ты? — удивилась я.

— А я домой поеду, — с нескрываемой злостью ответил Паша.

Я не стала его останавливать и, честного говоря, была рада тому, что он решил уехать. Я чувствовала себя выжатой как лимон. Едва пережила знакомство наших родителей. Нет, не само знакомство было выматывающим, а присутствие Маши. Зачем она вообще приехала? Ее ведь никто не приглашал. Только родителей. А Маша приехала сама и притащила с собой Димку, за которым присматривали и бабушка, и моя мама. И что-то мне подсказывало, что после нашей с Пашей свадьбы, Димка будет частым гостем у моих родителей. А также обретет новых нянек. Мне это не нравилось, то что Машка сбагривает своего ребенка на нас. Я ничего не имею против детей и сама со временем хочу стать мамой. Но то как Маша относится к Диме — явный показатель того как не нужно себя вести. Мне очень не хочется, чтобы Машка, вызывая к себе жалость моих бабушки с мамой, освободила себя от своих материнских обязательств.

Сейчас, когда Паша ушел, я смогла трезво оценить ситуацию, произошедшую сегодня днем. Общение с Машей сильно выжало меня, как и ее бесконечные подтрунивания, как будто ей заняться больше нечем, кроме как цеплять меня. Я ей определенно не нравлюсь и то, как она это выражает, меня выматывает. Я уже давно перестала с ней спорить, пытаться оправдываться. Зачем? Я просто игнорирую ее подколы. Но она от моего молчания, похоже, заводится только сильнее. Сегодня в присутствии родителей я едва сдерживалась, потому что она перешла все допустимые рамки. Нужно поговорить о ней с Пашей. В очередной раз.  Очень надеюсь, что после свадьбы Пашина сестрица угомонится, но я также уверенна, что Димка