— Спасибо за помощь, — сказала она, обращаясь к Ралфу. — Мама вовсе не такой уж диктатор, но всегда предъявляла к нам с Маргарет самые высокие требования.

— Которые ты и выполнишь, — добавил он со спокойной уверенностью. — Тебе вовсе необязательно преувеличивать свои достижения, чтобы показать, какая ты на самом деле, Кейт.

Ралф медленно взял ее руки в свои и поднял с кровати, так что она оказалась стоящей почти вплотную к нему. Дыхание Кейт участилось. Когда дело касалось Ралфа, она сразу теряла всякую способность к сопротивлению. Они ведь совершенно чужие друг другу, словно разные вселенные. Почему же ее тело отказывается признать этот факт?

Непонятный трепет, который Кейт отказывалась считать предвестником желания, пронизал все ее существо, едва пальцы Ралфа коснулись ее пальцев. Вопреки всем доводам рассудка в этот момент она хотела его так сильно, как не хотела еще ни одного мужчину в своей жизни.

Но он сам развеял гипнотические чары, отстранившись от Кейт, однако усилие, с которым он это сделал, не осталось для нее незамеченным. Его голос звучал немного хрипло, когда он произнес:

— Спокойной ночи, Кейт. Выспись хорошенько.

Удивительно, но ей это удалось! Когда Кейт открыла глаза, солнце потоками заливало комнату. А она-то думала, что ни за что не уснет.

Кейт лениво повернула голову, посмотрела на часы, стоявшие на прикроватном столике, и почувствовала настоящий шок. Десять часов! Она никогда не спала так долго.

Шум воды, приглушенный пространствами помещений, говорил о том, что в ванной кто-то есть. Минуту Кейт колебалась, затем встала с кровати и тоже направилась в ванную. Приняв душ и накинув белоснежный махровый халат, обнаруженный в ванной, она не смогла преодолеть искушения полюбоваться панорамой залива с балкона.

Но едва переступила порог, как изумленно замерла. Вид Ралфа в одном только полотенце, обмотанном вокруг бедер, привел ее в полнейшую растерянность. Его тело под лучами утреннего солнца казалось бронзовым, мокрые черные волосы блестели. Эта воплощенная гармония красоты и силы заставила Кейт затаить дыхание. Она уже знала, какое неодолимое воздействие оказывают на нее его руки, когда он привлекает ее к себе, каким властным может быть его рот, когда он целует ее.

Если бы у нее нашелся какой-нибудь благовидный предлог, она бы с радостью ушла. Но Ралф повернулся и улыбнулся ей. Эта улыбка подействовала на Кейт как электрический разряд.

Он явно бросал ей вызов!

Более того, прежде чем она успела догадаться о его дальнейших намерениях, Ралф шагнул к ней и его губы оказались прижатыми к ее губам.

— Ралф… — неуверенно прошептала она.

— У тебя такой вид, что просто необходимо еще раз сделать искусственное дыхание, — тихо произнес он, и в его голосе слышалось обещание, подкрепляемое едва ощутимыми поцелуями, которыми Ралф касался ее слегка раздвинутых губ в перерывах между словами.

Кейт ощущала надежную теплоту его рук на своих плечах, мощь его тела, все еще сверкающего капельками воды. Она действительно тонула, но никакое искусственное дыхание не могло вернуть ее к жизни. И тем не менее Кейт нашла в себе силы мягко высвободится из его объятий.

— Нет, Ралф.

Его лоб прорезали морщинки:

— Но почему, Кейт? Я хочу тебя, и ты тоже хочешь меня. Что же здесь непонятного?

В этот момент Кейт обнаружила, что ее халат распахнулся гораздо больше, чем следует. Она хотела поправить его, но затем подумала, что Ралф может неправильно истолковать этот жест. Поэтому сцепила руки за спиной, но это еще больше подчеркнуло линии ее тела. Тогда Кейт мысленно выругалась и села в кресло, подтянув к себе ноги и обхватив их руками. Нужно было подбирать слова для ответа с особой тщательностью.

— Я бы не хотела, чтобы это была просто случайная связь.

Лицо Ралфа вмиг просветлело:

— Но я рассчитываю именно на то, что она будет долгой и серьезной.

Серьезной и долгой? Видимо, до тех пор, пока книга не выйдет в свет и он снова на какое-то время не окажется в центре внимания публики.

— Так не получится, — решительно возразила Кейт. — У нас слишком разные цели в жизни.

Ралф снова положил руки ей на плечи и начал слегка поглаживать их, что опять свело самообладание Кейт к нолю.

— Ты уверена, что до такой степени разные?

— Тебя устраивает жизнь, которую ты ведешь сейчас. Что до меня, то я хочу… — Голос ее прервался.

Ралф перестал гладить ее плечи и развернул так, чтобы она оказалась лицом к лицу с ним.

— Так чего ты хочешь, Кейт? Славы? Успеха? Миллионного счета в банке?

Она вздрогнула от неожиданной холодности, с которой Ралф произнес эти слова.

— Ну, и что плохого в этом?

— Все зависит от того, зачем тебе это нужно. — Его взгляд был таким пронзительным, что Кейт потупилась. — Только для себя или затем, чтобы доказать что-то окружающим? Последнее явно бессмысленно. Никакой успех не покажет другим твоей истинной ценности, если ты не считаешь, что являешься ценностью сама по себе.

— Тебе легко говорить, — осторожно возразила она. — У тебя все это уже было, когда ты предпочел уйти из спорта.

— Но на меня по-прежнему вешают ярлыки типа «знаменитость в отставке», — заметил Ралф.

Да, именно так сказала ее мать, вспомнила Кейт.

— Тебя это беспокоит?

— Черт с ним, с беспокойством. Но я не могу заставить людей думать иначе. Все, что мне по силам, — это жить своей жизнью, следовать своим путем. А твоя сестра счастлива, Кейт?

Вопрос застал ее врасплох. Маргарет, похоже, обручилась со своей политической карьерой и, насколько было известно Кейт, никогда не имела достаточно долгих и прочных связей. Она слишком боялась сделать неправильный выбор, который в будущем мог плохо повлиять на ее шансы в достижении высокого поста.

Ралф уловил ее внутренние колебания и истолковал их по-своему:

— Все ясно. Твоя сестра достаточно преуспела в этой жизни. Родители гордятся ею. И на твой взгляд, у нее есть все, что необходимо.

Кейт с достоинством выпрямилась:

— Боюсь, ты неправильно истолковал мое молчание. Вот поэтому я и не собираюсь сходиться с тобой ближе, Ралф. У нас всегда будут возникать поводы для споров.

— А мы будем решать их в постели, — предложил он, и глаза его сверкнули озорным блеском. — Такая перспектива не кажется тебе чересчур ужасной?

Нет, Кейт вовсе не находила ее ужасной, и зардевшееся лицо наверняка сказало ему об этом. Но для прочных отношений необходимо нечто большее, чем секс. Его поцелуи и ласкающие прикосновения, скорее всего, обещают столь же восхитительное продолжение, а дразнящее выражение лица не позволяло в этом усомниться. Но что, если они никогда не найдут взаимопонимания в других сферах жизни?