— Нет. Я лишь полагаю, что знаю, но не имею доказательств.Надеюсь, доктор Трумэн сумеет установить время смерти достаточно в узкихпределах, тогда мы сможем сделать свои выводы… Миссис Гролли звонила мне вчетверг незадолго до полудня… Возможно, ее убили лишь вечером, продержавнекоторое время в заточении.

Обдумав ситуацию, Сильвия произнесла:

— Теперь я понимаю твои сложности. Это мог быть любойавтомобиль с такой же шиной на переднем левом колесе. След мог быть оставлен задень или два до убийства или на следующий день после него; и даже если этомашина Лосстенов, ты не сможешь доказать, кто был за рулем.

— Абсолютно верно, — согласился Селби. — Невозможно обвинитьв убийстве автомобиль, можно предъявить обвинение лишь водителю. Все сомнениятолкуются на суде в пользу обвиняемого. Если свидетельство или улика могут бытьобъяснены приемлемой гипотезой, исключающей вину, присяжные обязаны приниматьво внимание лишь эту гипотезу.

— Но все-таки мне кажется, что у тебя достаточно основанийдля ареста Лосстенов.

Селби покачал головой:

— Нет, придется еще посидеть, подождать.

— Мы окажемся сидящими на гвоздях, как только эта новостьстанет достоянием публики. «Окружной прокурор скрывает телефонный звонок убитойженщины!» Единственный способ спастись — арестовать кого-нибудь и таким образомсоздать собственную сенсацию.

Селби рассмеялся, но в его смехе можно было уловить грусть.

— Иди в дом, — сказал прокурор, — осмотри труп на полу, и тылучше поймешь мое состояние.

Сильвия направилась было к дому, но, вернувшись с полпути,подошла опять к Селби и сказала:

— Дуг, не будь слишком осторожным.

— Что ты этим хочешь сказать?

— Арестуй их, не дожидаясь сбора всех доказательств. Если тыверишь в их вину, брось преступников за решетку и отрабатывай детали позже.

Селби машинально кивнул в ответ, показывая, что слышит ееслова. Однако Сильвия поняла, что его мысли далеко, он занят анализом ситуации,поиском доказательств, и смысл ее слов не достигает его сознания.

— Дуг Селби, лучше послушай меня! Я с тобой говорю! Ты недолжен осторожничать. Люди хотят действий. Ты служишь людям и должен давать имто, что они хотят. И если у тебя есть достаточно улик против кого-то, производиарест. Люди желают действий.

Селби сунул руки глубоко в карманы брюк и, набычившись,сказал неторопливо:

— Да, они всегда вопят, требуя действий, но платят они мневовсе не за это.

— А за что, позволь тебя спросить?

— За победу справедливости.

Сильвия Мартин хотела что-то сказать, но передумала,повернулась и направилась к дому. Селби вернулся на свое место в тени деревьев.

Через пятнадцать минут на пороге появился шериф Брэндон, иСелби подошел к нему:

— Рекс, тебе, наверное, приходило в голову, что ребенкугрозит опасность?

Брэндон кивнул.

— Я хотел предложить, чтобы ты поехал домой и рассказал всемиссис Брэндон. Постарайся сделать это так, чтобы не встревожить ее…

Рекс Брэндон прервал прокурора:

— Она никогда не простила бы меня, если бы я сразу неоповестил ее. Десять минут назад я разговаривал с ней по телефону и рассказал отом, что случилось.

— Как она отнеслась к этому известию?

— У меня дома валяется кольт, который я таскал в то время,когда перевозил почту. Моя жена может из него с пятидесяти ярдов пробитьконсервную банку девять раз из десяти… Пуля сорок пятого калибра делает вчеловеке огромную дырку, и после того, что я рассказал миссис Брэндон, она безколебаний нажмет на спусковой крючок… Сильвия сказала, ты здесь нашел улику ввиде следа шины?

Селби кивнул.

— Мы могли бы скрутить этих Лосстенов еще до того, как тыуложишь последние соломинки в стог.

— Вот этого я и боюсь, — ответил Селби. — Надо быть крайнеосторожным, имея дело только с косвенными уликами.

Когда Брэндон заговорил, в его голосе послышалисьодновременно настойчивость и озабоченность:

— Знаешь что, сынок, не позволяй Инес Стэплтон чересчуркомандовать тобой. Долгое время вы были хорошими друзьями, я знаю, что она тебенравится, но…

Селби явно думал о чем-то своем. Без всякой связи спредупреждением шерифа он сказал:

— Я лечу в Сан-Франциско, Рекс.

— Зачем, Дуг? Новая версия?

Селби покачал головой:

— Нет. Просто мы слишком мало знаем об этой женщине.

Брэндон внимательно посмотрел на прокурора и сменил темуразговора:

— Нашлась ее сумочка. Миссис Гролли, видимо, уронила ее задиван.

— Что в сумочке?

— Немного денег, водительское удостоверение, ключи, вечноеперо, карточка социального обеспечения, пудреница, губная помада, двезапечатанные в целлофан соски, английская булавка и огрызок карандаша,заточенного тупым ножом человеком, который ничего не смыслит в заточкекарандашей.

— Доктор Трумэн определил время смерти?

— Пока он не совсем уверен, но, по-видимому, это четверг,где-то вскоре после разговора с тобой.

— Так, значит, ее сумочка находилась за диваном?

— Да.

— Могла она завалиться туда случайно?

— Никоим образом.

— А если бы у убийц было намерение спрятать ее, онинаверняка подыскали бы другое место?

— Верно.

— Следовательно, она бросила ее туда специально, чтобынавести на след.

— Какой след?

— Она допускала, вероятно, что ее куда-нибудь увезут изэтого места, и бросила сумочку или… У нас не возникает проблем с установлениемличности убитой, Рекс?

— Абсолютно никаких. На ней обручальное кольцо. Наводительских правах отпечаток большого пальца правой руки, фотография…

— Попроси Терри сопоставить отпечаток пальца с тем, что направах, хорошо?

— Это первое, что мы сделали. Отпечатки идентичны. Так чтоэто бесспорно Алиса Гролли.

— Хорошо, Рекс. Я постараюсь успеть на пятичасовой самолет вСан-Франциско.

Оказалось, что воздух Сан-Франциско резко отличается отсухой с запахом пустыни атмосферы Мэдисон-Сити. Холодный туман, приплывший сокеана, рождал золотистые нимбы вокруг уличных фонарей. Звонки трамваев,монотонный вой портовых сирен, низкие пароходные гудки, приглушенные пухлымпокрывалом тумана, звучали, словно музыкальное попурри из какого-то другогомира.