Возле квартиры Вельмара оказалось на удивление многолюдно. Большую часть честного собрания составляли Вестники — они качали головами, перешептывались, вздыхали. Впрочем, увидев процессию, все как один поклонились. И, как и Дерихин, подниматься не торопились.

А сам гонец, уже окончательно вошедший в роль проводника Его Величества и человека невероятной важности (вот уж таким обычно и нельзя давать даже каплю власти), стал разгонять их.

— Вон, вон все отсюда. Уже и дышать нечем. Прочь. Видите, Его Величество пришел. Вон.

Когда Вестники торопливо ретировались, Дерихин обернулся к Императору и отчитался:

— Здесь он, Ваше Величество. Здесь.

Все владения Вельмара представляли собой две крохотные комнатки, одна из которых была, судя по всему, спальней, а другая — гостиной. Мебель более, чем скромная, а самое дорогое из всего, что здесь было — лишь одежда, развешанная без всякого порядка. Казалось, что посетители явились не в квартиру главного Вестника Империи, а в логово нищего франта. Впрочем, так оно и было.

— Там он, в спальне, — указал Дерихин. — Я захаживал вчера к Илье Викторовичу три раза. Застал его лишь в одиннадцатом часу. Пусть и в подпитии, но в полном здравии, хоть и в грустном состоянии.

Максутов дернул усом. Угу, значит, опять проигрался. Странно, Игорь Вениаминович вроде всех предупредил, чтобы не давали деньги этому недотепе. Нашел-таки лазейку.

— Поговорил, расстались, а наутро — вот.

К тому времени Император дошел до спальни, все еще держа руку с платком у носа, да так в проеме двери и остановился. Максутов подождал ради приличия секунд пять, после чего все же протиснулся к Его Величеству. И глазам обоих предстало странное зрелище.

Вельмар лежал одетым, видимо, как и заснул вчера. Только с некоторыми оговорками. К примеру, лежал он бесчувственный, но не на кровати, а локтях в двух поверх нее. Причем конечности находились в таком состоянии, словно касались чего-то твердого.

К тому же, все тело Вестника окутывал яркий мерцающий свет. И стоило Императору приблизить руку, как Вельмар вспыхнул, будто тысячи свечей, а Его Величество отстранился.

— Горячо, — только и сказал он, схватившись за мочку уха.

Максутов тяжело вздохнул. Князь никогда не видел ничего подобного. И сейчас был склонен согласиться с Дерихиным. Возможно Вельмар, этот недалекий человечишка и дрянной игрок, действительно собирался изречь Пророчество. Вот, кто бы мог подумать?

— Давно он так? — спросил князь.

— Более часу, — ответил Дерихин. И продолжил, предвосхищая следующий вопрос: — По моему разумению, скоро уж завершиться все должно. Тело затвердело, будто неживое, дар наружу вышел. Не более получаса, и произойдет.

Старик ошибся не очень сильно. Максутов лично засекал. Не более, чем через сорок три минуты в спальне стало так светло, что пришлось выставить руку перед глазами. А Вельмар заговорил. Будто бы сразу и своим голосом, но в то же время словно простудился. Тон его стал ниже, и более хриплым. Говорил он медленно, растягивая каждое слово.

— Очень скоро придут Падшие в этот мир близ города магов. И встретит их армия недомов этого мира, которая готовилась совершенно к другому. Тогда Полимарх поведет свое воинство на недомов и те будут разбиты. Но Город уцелеет. И маги, пусть и не все, уцелеют вместе с ним. Если только мальчишка все сделает верно!

Свет погас так резко, что глазам на мгновение стало даже больно. Вельмар тем временем грохнулся на кровать, о чем свидетельствовали скрипнувшие пружины. Когда зрение вернулось, Максутов разглядел в спальне бесчувственного Вестника с седой прядью волос возле пробора и высеченными над губой морщинами. В одно мгновение Вельмар будто постарел лет на десять, из веселого кудрявого человека превратившись в усталого от жизни мужчину.

Все свидетели Пророчества стояли, широко разинув рты. Один лишь Разумовский достал блокнот и торопливо в нем что-то записывал. Максутов даже поморщился, все-таки опыт свое делает. Он и подумать не успел, а старик поспешил записать Пророчество.

Игорь Вениаминович лишь судорожно соображал, еще думая, как реагировать на услышанное. По всему выходило, что Империю ждут трудные времена, но вместе с тем закончится все более, чем благополучно. Для Империи и Его Величества. Но как же сам Максутов? А вот это вопрос интересовал его больше всего.

Он шел вместе с ошарашенным Императором обратно к экипажам и продолжал прокручивать в голове множество вариантов. И ни один из придуманных ему не нравился.

Романов заговорил первым. Прямо тут, на ходу. Максутов еле успел сотворить Сферу Безмолвия.

— Ты понимаешь, что это значит, Игорь? — спросил Его Величество.

— Понимаю, — честно соврал князь.

— Мы выживем. При вторжении мы выживем, а армия застенцев будет разбита. Они станут нашим живым щитом.

— Только вряд ли застенцы согласятся на это, — скептически заметил Максутов.

— Скорее, не согласятся никогда. Они соберут армию возле нас лишь в одном случае.

И тут князя проняло. Его зрачки расширились, а по коже пробежали мурашки.

— В случае войны.

— И объявить мы ее должны так, чтобы у них не осталось никаких сомнений в серьезности наших намерений. Понимаешь, Игорь?

Впервые за все время Максутов увидел в Романове голодного зверя. Не того напыщенного болвана, который просиживал штаны в кабинете, а настоящего Императора. И увиденное Игорю Вениаминовичу не понравилось. Конкуренты князю нужны не были.

Однако при всем при этом Максутов продолжал быстро и качественно анализировать полученные сведения. Выставление Романова зверем, нечеловеком, будет ему только на руку. И чем кошмарнее станут преступления Императора, тем лучше. Когда армии застенцев и Падших будут разбиты, и единственной силой в мире останется лишь город магов, придет пора договариваться. А со зверем не ведут переговоров, зверя убивают на потеху публике. Тогда с Его Величеством может что-нибудь случиться. И на главную сцену выйдет благородный князь, сильный маг, истинный патриот Империи.

Максутов позволил себе слегка улыбнуться. Только у дураков бывают безвыходные ситуации. Умные люди во всем могут найти свою выгоду.

— Вы правы, Ваше Величество. Но удар должен быть таким, чтобы у застенцев не осталось иного выбора, кроме как попытаться нас уничтожить. Они должны сами захотеть разорвать нас на части, а трупы скормить псам. Нужно нанести множество ударов по стратегическим точкам, а для этого отправить всех наших диверсантов. Против магии застенцы не смогут ничего сделать. Но самое главное, нужно нанести удар точно в сердце.

— Ты что-то придумал? — улыбнулся Император.

— Да. Вы должны лично убить президента.

Максутов принялся быстро объяснять план, который пришел к нему в голову только что. На ходу добавляя все новые детали. Мысль заодно уничтожить всех инициированных магов