Кстати, не только губы…

Не решившись раздеться в комнате, куда в любой момент мог войти лорд (надеюсь, он уже оклемался), я отправилась в ванную и уже там начала немного судорожно расстегивать многочисленные пуговки испорченной блузки и стаскивать надоевшую за день юбку.

Че-о-орт…

Господи, в кого я превращаюсь?!

За день энергетические линии полностью поглотили левую руку, плечо, часть груди, левую сторону шеи, всю верхнюю часть спины и теперь нацелились на правую половину тела, ноги и голову. Кроме того, голубыми были губы, белки глаз и, как ни странно, кончики ресниц и волос.

Выглядела я при этом некрасиво и дико.

Вдруг стало страшно. Так страшно, как не было даже тогда, когда Димка начал убивать Свету.

А если это навсегда? А если они накосячили с содержимым ампулы и теперь я совсем мутант? А если… А если я так и не стану полноценным птенцом (не говоря уж о птице) и они решат меня убить? Совсем убить, навсегда.

Безумным взглядом скользя по своему перламутровому отражению, рассматривая странную, завораживающую вязь линий, в какое-то мгновение я посмотрела себе в глаза и четко увидела, как из глубины сознания на меня смотрит кто-то чужой. Я разглядывала свое отражение, но там, в зеркале, была не я.

Господи…

Отшатнувшись, когда зеркало пошло сеточкой трещин, а затем взорвалось осколками, я успела лишь закрыть лицо руками, но все осколки прошли мимо. Меня не задел ни один.

Что происходит… что за… почему? Почему?!

Выскочив из ванны как ошпаренная, я почти добежала до двери, но, уже взявшись за ручку, резко остановилась. Нет. Нельзя. Нельзя…

А что можно?

Точнее, что нужно? Что нужно мне, чтобы выжить, не сойти с ума и не стать кандидаткой в утиль? Серьезно задумавшись, но ощущая, как в глубине тела разгорается жар и странная, неведомая сила буквально распирает меня изнутри, а энергетические линии, словно почувствовав волю, буквально рвутся на захват тела, я не придумала ничего иного, как метнуться к окну.

В ванную – страшно, в коридор – нельзя, а вот к окну… да, там мне будет прохладнее и комфортнее. Невероятно обострившаяся интуиция вопила, что я просто обязана взобраться на крышу, потому что именно там, и ни в каком ином месте, мне будет спокойно и уютно.

То, что я осталась в одном белье, меня почему-то не смутило…

Стража периметра, только-только доставившая лорда в особняк и продолжившая нести свою неустанную службу, с удивлением отметила, как распахнулось «то самое» окно, затем из него высунулось нечто голубое и светящееся, осмотрелось, что-то пророкотало, а после встало на подоконник и, подпрыгнув, ухватилось за самый большой завиток, чтобы проворно вскарабкаться на пару метров вверх.

Еще метр, еще…

– Стайк, это… что?

– Думаю, птенец.

– Но это… – провожая взглядом голубую фигурку, которая поднималась все выше и выше и наконец, взобравшись на крышу, скрылась из их поля зрения, страж наконец смог обескураженно договорить: – Это вообще ненормально!

– А когда они у нас были нормальными?

– И что теперь?

– Следим, чтобы не упала, а наутро доложим милорду. Беспокоить его раньше нет смысла. Видел, в каком он состоянии?

– Ну…

– Как думаешь, сам?

– Шэт!

По-новому оценив опасного птенца и оставив даже саму мысль посмотреть на него поближе, страж поежился и внутренне признал, что Стайк прав. Их дело – следить, а никак не спасать и уж тем более не мешать кандидатам в высшие делать то, что им вздумается.

– Где?!

Лорд проснулся довольно рано, причем не сам – разбудили. И доложили.

– На крыше… – Вжав голову в плечи, Стайк отводил глаза, не в силах смотреть на гневающегося милорда. – Она туда сразу почти… вечером еще.

– Шэт!

Лихорадочно переодеваясь в свежую одежду, потому что вчерашняя была вся в прожженных прорехах, лорд пытался понять, какого (тут длинный сложносоставной мат) ее туда понесло. На крышу! Как?!

– Как?

– Она взобралась по стене.

– Как?!

– Открыла окно и взобралась по… – Сглотнув, страж совсем тихо договорил, понимая, что это звучит невероятно: – Стене…

– Если с ней что-то случилось… – Не договорив, потому что и так было понятно, что со всеми ними сделает Мать (и с Юмираем – в первую очередь), лорд рванул на третий этаж, оттуда – на чердак и уже там, замерев и приказав себе успокоиться, начал искать выход на крышу. Сам он там не был еще ни разу, так что помощь слуги, ответственного за чердачные помещения особняка, была кстати. – Всем вниз, не приведи Праматерь, девочка испугается и упадет! Поймать любой ценой!

– Да, милорд…

Стража рванула вниз, а он, подождав контрольные десять минут и мысленно воззвав ко всем без исключения высшим силам, шагнул на крышу. Та-а-ак… Ну и где?

Обходя метр за метром и морщась из-за того, что крыша неровная и на ней так много различных мешающих ему сейчас элементов, в какой-то момент Юмирай с ужасом подумал, что птенца тут больше нет, но едва различимый шелест привлек его внимание. Стараясь даже не дышать, лорд обошел самую широкую трубу дымохода, да так и застыл, не в силах поверить в увиденное.

Виктория сидела на корточках в одном нижнем белье, прислонившись к этой самой трубе, и, обняв себя одной рукой, но при этом выставив вторую ладонью вперед, зло смотрела на сидящую в паре метров от нее голубую сову. Сова периодически возмущенно хлопала крыльями и тихо, но явно осуждающе посвистывала и ухала.

Не может быть…

Шумно выдохнув и моментально обнаружив свое присутствие, Юмирай удостоился мимолетного ненавидящего взгляда от Вики и оценивающего – от совы.

От голубой совы. Так Виктория – сова?! Уже?

– Уйди, – тихо, но крайне зло рыкнув, Виктория смотрела не на него, а на птицу, но слова, как показалось лорду, предназначались именно ему. – Юмирай, уйди. Я спущусь сама.

– Виктория…

– Уйди! Или будет хуже, чем вчера!

Отшатнувшись от столь откровенной и ничем не прикрытой злобы, лорд даже сделал шаг назад, но тут произошло нечто странное – сова буквально накинулась на свою подопечную, и Виктория попыталась отбиться голубым огнем, которым окуталась вся ее левая ладонь, но то ли сова была проворнее, то ли Виктория устала… Словом, совершив обманный маневр и избежав участи быть поджаренной на огне, сова с видимым удовольствием расцарапала упрямице плечо и, торжествующе ухая, взмыла в небо.

– Сво-о-оло-о-очь!!!

– Сво-о-оло-о-очь!!! – завыв и обреченно осознавая, что эта гадина все-таки отметила меня своим «покровительством», хотя за предыдущие три часа общения я почти сумела ее убедить, что мне это не надо и вообще, не пойти бы ей… в иное, более комфортное место, я не выдержала и, закрыв лицо руками, разревелась.