Кумула, сделав доброе дело, поспешила подняться наверх, чтобы закрыть собою синее окно. Едва она успела втиснуться, как грянул ливень, да такой, какого Тамино в жизни не видывал.

— Всего хорошего! — успела она еще крикнуть напоследок. — Прощайте! — услышали друзья сквозь шум проливного дождя.

Маленькое облако тем временем успело опуститься вниз и теперь собиралось приземлиться у подножия какой-то горы. Ссадив путешественников, облачко тут же полетело обратно, чтобы поскорее переодеться в наряд тучи и присоединиться к остальным.

— Прощайте, друзья небесные! — прошептал Танко-Танко, глядя в небо.

Тамино огляделся. И где же тут искать индейцев? «Найдем», — успокоил он сам себя. Он был уверен: заветная цель уже совсем близко.

Пока они спускались в долину, Танка-Танка не произнес ни слова. Молча перебирал он лапами, и было видно, что каждый шаг дается ему с большим трудом.

Тамино, конечно, заметил, что с его другом неладно, но, чтобы не расстраивать старого волка, делал вид, будто ничего особенного не происходит. Тамино старался идти как можно медленнее и в основном держался позади Танка-Танка.

Так шли они в полном молчании часа два, пока не вышли на симпатичную поляну, окруженную со всех сторон большими деревьями.

— Отличное место! — радостно воскликнул Тамино. — Вот здесь-то мы и отдохнем! Потому что лично я смертельно устал! — сказал Тамино и тут же плюхнулся на землю.

— Хорошая мысль, — согласился волк и тоже прилег. Не прошло и минуты, как он уже спал. Видно, все-таки очень устал.

У Тамино же сна не было ни в одном глазу. Ему не терпелось поскорее отыскать индейцев и обо всем их как следует порасспросить, чтобы потом с чистой совестью отправиться домой. Он чувствовал, что уже очень соскучился.

Тамино лежал и слушал, как шумят на ветру кроны деревьев, и думал о папе с мамой, о своем друге Атце и принцессе Нануме. Он надеялся, что родители не очень рассердятся, когда узнают о его похождениях, и что принцесса Нанума не слишком обидится на него за то, что он не принял предложение ее отца и даже позволил себе перечить ему. «Как-нибудь все уладится», — думал Тамино.

За всеми этими мыслями Тамино не заметил, как задремал. Очнулся он от странного звука. Ему показалось, будто кто-то плачет. Тихий плач прерывался по временам загадочным бульканьем.

Тамино огляделся и не увидел ничего подозрительного. Во всяком случае, поблизости не было ничего такого, что могло бы плакать или булькать. Пойти посмотреть в лес Тамино не решался: ему не хотелось оставлять спящего Танка-Танка одного.

Плач и бульканье явно приближались. Одновременно Тамино услышал треск сучьев, какое-то кряхтенье и сопенье.

Тамино решил разбудить Танка-Танка. Кто его знает, что их ждет! Но не успел он пошевелить крылом, как из лесу на поляну вышел здоровенный медведь.

— Прочь с дороги, я иду! — зарычал он, заметив Тамино, и встал на задние лапы. — Кыш отсюда, мелочь пузатая, я тут хозяин!

— Ты хозяин, а я гость! — храбро ответил Тамино. — Порядочные хозяева на гостей не набрасываются! — И сделал шаг вперед.

Медведь не ожидал такого отпора и от удивления сел. Он сидел совершенно растерянный, изумленно глядя на Тамино.

— Добрый день, — с достоинством поприветствовал забияку пингвин. — Меня зовут Тамино. Пингвин Тамино. Я тут у вас проездом. Мы с другом путешествуем. А вас, прошу прощения, как звать? Или вы предпочитаете, чтобы я называл вас Рычуном-Бурчуном?

— Нет-нет, — поспешил ответить медведь. — Зовите меня лучше Джеки, Джеки Гризли.

Тамино как раз собирался снять свою красную шапочку и подать медведю крыло, как на поляну выкатилось еще одно существо, оказавшееся при ближайшем рассмотрении маленьким медвежонком, который прямиком потрусил к Джеки, оглашая поляну отчаянными всхлипываниями, перемежавшимися громкими «иками». «Так вот это кто плакал и булькал!» — подумал Тамино.

Завидев Тамино, медвежонок вытаращил глаза и неожиданно истошно завопил:

— Спасите! Помогите! Дух! Лесной дух! Папа, на помощь!

Прокричав все это, медвежонок недоумевающе воззрился на отца, который никак не отреагировал на его призыв о помощи. Медвежонок зажмурился и открыл было рот, чтобы начать все сначала, но потом, видимо, передумал и тихонько сказал, обращаясь к отцу:

— Все прошло, — прошептал он. — Куда-то подевалось! Нет, папа, правда, вот оно было, было, а теперь фук — и нет ничего! Честно-честно-пречестно-перечестно!

— Честно-честно-пречестно-перечестно? — переспросил Джеки.

— Да, — твердо сказал медвежонок. — Честно-честно-пречестно-перечестно!

— Честно-честно-пречестно-перечестно? — опять переспросил Джеки.

— Да, честно-честно-пречестно-перечестно, — как заведенный, ответил медвежонок.

Теперь настал черед Тамино удивляться. Он смотрел па странную пару во все глаза и ничего не понимал. Медведь широко улыбнулся и протянул Тамино лапу.

— Спасибо, Тамино, — пробасил он. — Большое спасибо, и прости меня, что я на тебя рычал. Иногда приходится прибегать к таким средствам, чтобы нагнать немножко страху. Но это касается в основном людей. А то если не рыкнешь, как следует, так они сразу лезут тебя гладить и фотографировать.

— Ничего страшного, — миролюбиво ответил Тамино, — порычал немножко, и ладно. Вот только я не понял, за что ты меня благодаришь?

— За сына, — объяснил медведь.

— За сына? — удивился Тамино.

— Да, — сказал Джеки. — Это Мэтт, мой сынок. На него напала страшная икота, целую неделю он все икал и икал. Мы прямо не знали, что и делать…

— Ну, хорошо, — нетерпеливо перебил его Тамино, — а я-то тут при чем?

— При том, что мы уже совсем извелись! Чего мы только ни перепробовали — и на голове он стоял, и воду пил, и плясал, и прыгал — ничего не помогало, пока не появился ты и не избавил нас от этой напасти. Вот счастье-то какое. Это благодаря тебе нам такое счастье привалило.

— Как я же вас избавил от напасти? Ведь я ровным счетом ничего не сделал! — Тамино все никак не мог взять в толк, с чего это его вдруг записали в благодетели.