– Вообще-то курю, но...

– Что «но»? – Света оставила в покое зажигалку и посмотрела на Полину с легким недоумением.

Та бросила выразительный взгляд на окно директорского кабинета.

– Ну, блин, настоящий детский сад! – Света закатила глаза. – Запугала, однако, тебя Балконовна.

– Кто?!

– Белла Кононовна. Она же Балконовна, – пояснила Света. – Боишься, что увидит?

Полина молча кивнула.

– Не бойся, – Света еще раз энергично встряхнула зажигалку. – Уехала наша мымра в гороно на совещание. Уж насколько я безбашенная, а попадаться на глаза Балконовне с сигаретой в зубах не рискнула бы.

– А если увидят остальные?

– А остальным плевать. Да что же это, черт возьми, с зажигалкой?! Придется к Петровичу за спичками бежать.

– Возьми, – Полина протянула новой знакомой зажигалку.

– Ого! – та повертела в руках изящную серебряную вещицу. – Кучеряво живешь.

– Жила, – уточнила Полина.

– А что так? Семья предала анафеме? Или, может, любовник бросил?

– Что-то вроде того, – вдаваться в подробности своей биографии не хотелось.

– Романтично-то как! – Света щелкнула зажигалкой, прикурила.

Несколько минут они сидели молча. Света курила с наслаждением, даже глаза прикрыла. Полина разглядывала свежеоштукатуренную школьную стену.

– Есть предложение, – наконец заговорила Света, втаптывая окурок в землю. – Давай прогуляемся. Ты же приезжая, города не знаешь. Я согласна на общественных началах побыть гидом. Заодно введу тебя в курс дела. Разъясню, так сказать, «ху из ху» и где засада.

...Двухчасовая прогулка по городу утомила обеих. Захотелось есть и пить.

– На набережной есть неплохое кафе, – сказала Света. – Пойдем перекусим?

Они устроились под зонтиком с рекламой «Пепси», заказали кофе с пирожными.

– ...Балконовна – та еще стерва, – продолжила прерванный рассказ Света. – Классическая старая дева. Мужиков не любит. Баб просто ненавидит, особенно молодых и привлекательных. Ты с ней поосторожнее. Эту гремучую змею лучше не злить – со свету сживет.

– Макияж вульгарный. Одежда вызывающая, – невесело усмехнулась Полина.

– Угу, понимаю. Она и меня сначала доставала, да быстро зубы пообломала, – сообщила Света. – У меня папик – большая шишка в гороно. Так что пришлось Балконовне оставить меня в покое. А у тебя какая-нибудь знакомая «шишка» есть?

Полина отрицательно покачала головой.

– Тогда послушай совета бывалой. Стань серой и незаметной. Ну, юбку там до пят, костюмчики помешковатее, боты на тракторном ходу. Про косметику и духи забудь. С распущенными волосами не ходи. Собирай их в хвост, а еще лучше – в пучок, такой, как у нашей мымры. В общем, стань похожей на нее.

Полина с сомнением покачала головой.

– Я тебе дело говорю! – Света энергично хлопнула ладонью по столу. – Сирых и убогих Балконовна не то чтобы любит, но хотя бы игнорирует. А тебе на первых порах ее пристальное внимание ни к чему. Дома и вне школы наряжайся, красься, а в школу приходи неприметной мышью. И вот еще что, – она пристально всмотрелась в лицо Полины. – Тебе нужны очки.

– Зачем? У меня стопроцентное зрение.

– Неважно! Ты свои глазюки в зеркале видала? Они же синие до неприличия! Я прямо обзавидовалась. Такие глаза надо прятать, чтобы лишнего внимания не привлекали.

– Она меня уже видела без очков, – возразила Полина.

– Ничего страшного! Если спросит, скажешь, что была в линзах.

– Ты авантюристка.

– Есть немного. Вот у меня знаешь какая жизненная позиция? – Света загадочно улыбнулась. – Можно сказать, диаметрально противоположная той, что я тебе предложила. На работу я прихожу при полном параде, чтобы Балконовну позлить, а в свободное от работы время веду почти аскетический образ жизни: джинсы, кроссовки, волосы – в хвост, никакой косметики.

– Что-то не верится, – Полина с сомнением покачала головой. Яркая и энергичная Света не производила впечатление человека, привыкшего к аскезе.

– Придешь как-нибудь ко мне в гости, убедишься.

– А мужчинам Балконовна позволяет в джинсах на работу приходить?

– Это ты про генералиссимуса нашего? – Света презрительно поморщилась. – Вообще-то я его в штатском сегодня в первый раз увидела. Даже удивилась. Обычно он ходит в форме.

– А физрук?

– А у этого козла «треники» – рабочая одежда. У него спортивных костюмов штук восемь, всех цветов и фасонов. Он считает, что они подчеркивают его мужественность. Кстати, если Валерка вдруг начнет к тебе клинья подбивать, гони этого донжуана куда подальше. Дерьмовый мужик, пустышка. И как любовник ничего собой не представляет. А что это мы покраснели? – Света отставила чашку с недопитым кофе, весело посмотрела на Полину. – Может, ты тоже считаешь, что в нашей стране секса нет?

– Ничего я не считаю, – Полина смутилась еще сильнее. – Просто я не понимаю, если он такой козел, зачем ты с ним... – она стыдливо запнулась.

– А чтобы убедиться, что он козел, – отмахнулась Света.

– А другого способа в этом убедиться ты не нашла?

Света подалась вперед, сказала доверительным шепотом:

– Видишь ли, деточка, в личной жизни я не ищу легких путей.

Под конец фразы она не выдержала и расхохоталась. Полина рассмеялась следом. Света нравилась ей все больше и больше. Отсмеявшись, они заказали еще пирожных.

– Придется снова делать разгрузочный день, – Света с обреченным видом похлопала себя по животу. – Летом не ела деликатесов Петровича – похудела на пять килограммов, а теперь вот сорвалась.

– А Петрович, он какой? – спросила Полина.

– Петрович – мировой мужик. Я бы с ним в разведку пошла, не раздумывая. И не я одна. Видела, как Генриетта на него смотрела? Она спит и видит, как Петровича окольцевать. А что?! Он жених завидный: трехкомнатная квартира в центре, дача, машина. И руки у него золотые. Только Генриетте ничего не обломится.

– Почему?

– Ну, во-первых, Петрович свою покойную супругу очень любил. Уже пять лет прошло, как она умерла, а он никак не успокоится. А во-вторых, Генриетта – дама непростая. Это только с виду она такая добрая и ласковая, а на самом деле они с Балконовной одного поля ягодки. Только Генриетта хитрее, на откровенный конфликт никогда не идет, пакостит исподтишка. Ты с ней, Полина, тоже поосторожнее, лишнего не болтай, во время задушевных бесед не теряй бдительности. Генриетта у нас мастерица по части задушевностей всяких. Даже я в первое время чуть было не повелась. А я знаешь какая бдительная?!

Они уже прощались, когда Полина вспомнила, что так и не спросила Свету о главном, об учениках.