По собственному опыту Лера знала: работа – лучшее лекарство от болезней, противных мыслей и разнокалиберных неприятностей. Самолет приземлился в Кольцово ночью, а утром она уже сидела в своем кабинете, принимая комплименты от коллег и знакомых. Лера не отнекивалась, кивала благосклонно, потому что отлично знала: хорошо проведенный отпуск положительно отражается на внешности и мировоззрении любой женщины, а она, чего скрывать, отдохнула прекрасно. И даже с маленьким любовным приключением, память о котором скоро и легко пройдет, как быстро и незаметно уходит нестойкий загар, полученный ею в Северной столице. А ведь чуть было замуж не вышла! Или соврал тезка, когда сказал, что никогда не шутит?..

По сложившейся традиции ровно в 10.15 ее навестил на рабочем месте непосредственный начальник Василий Васильевич по кличке Вась-Вась. Избегая «забюрокрачивания творческого процесса», он никогда не вызывал сотрудников к себе в кабинет без крайней необходимости. Планерок и оперативок также принципиально избегал, по мере надобности едва ли не под ручку приводя подчиненных в тот или иной кабинет, лично хлопотал насчет печенья, кофе, минералки и пепельниц и только после этого начинал «советоваться».

Мудрый Вась-Вась знал, что делает: столь тонко организованный и замысловатый бизнес, как у него, требовал полного взаимопонимания в команде и личного энтузиазма от каждого. Взаимопонимание достигалось трепетным отношением, а неиссякающий энтузиазм – достойным вознаграждением, не подпадающим под налогообложение. Справедливости ради надо отметить, что бархатные лапки Вась-Вася, в которых он крепко держал свое дело, были снабжены стальными коготками: неугодных он увольнял в пять минут, при этом никто никогда не имел к нему претензий и не распространялся о том, какие именно административные рычаги нажал не уважающий КЗоТ Вась-Вась в его случае. В бухгалтерии всегда царил идеальный порядок, при необходимости секретарша выдавала голодающим бутерброды, а если у клиентов возникали необоснованные, с точки зрения Вась-Вася, претензии к сотруднику фирмы, то он разруливал все вопросы быстро и энергично, однозначно прикрывая своих. Словом, Вась-Вась был идеальным начальником, его любили. А кое-кто из молодых даже уважал.

Но все же главный талант Вась-Вася заключался в его феноменальном умении налаживать связи и устанавливать контакты. У него были связи везде, где-то старые, еще с советских времен, когда он был молодым и подающим большие надежды инструктором обкома комсомола Василием Рябинкиным, а где-то – вновь приобретенные, там уже сидели детки тех, с кем Вася Рябинкин собирался строить светлое будущее. С наступлением светлого рыночного будущего необходимость в полезных связях, как ни странно, стала еще актуальнее, потому что там, где раньше можно было решить вопрос по блату или за взятку, теперь требовался блат, чтобы у вас эту самую взятку великодушно приняли, так как брали теперь только у «своих» или рекомендованных «своими», остерегаясь журналистов, милиционеров и службы собственной безопасности. А у Вась-Вася были приятели в мэрии и в ОВИРе, в областном суде и в городской газете, в санэпидемстанции и в ОБЭПе, он всегда мог подсказать телефончик хорошего врача или адвоката, вузовского репетитора «с гарантией» или почти честного агента по недвижимости. Словом, тот, кто внес в нашу послеперестроечную жизнь понятие «pablic relations», что означает «связи с общественностью», наверняка был лично знаком с Вась-Васем и просто подвел теоретическую базу под его многолетние практические труды.

А Вась-Вась, не мудрствуя, делал свое дело, и, когда все завертелось в неспокойном море рыночной стихии, глотавшем без разбора лодочки, яхты, линкоры и танкеры, из пены поднялась аккуратная подводная лодка с красивой надписью на борту: «Фирма „Счастливый берег"». На капитанском мостике стоял улыбающийся Вась-Вась. Когда он лично и тщательно подбирал команду, то вчерашней выпускнице театрального института Лере Крыловой была предложена малопочетная должность матроса. Теперь она была, пожалуй, старпомом.

Детище Вась-Вася было именно подводной лодкой – и никаким иным плавсредством. Часть времени она скользила по гладкой лазурно-голубой воде, разгоняя солнечных зайчиков, украшенная разноцветными флажками и вспышками салюта, затеянного для увеселения почтеннейшей публики. Эта часть работы была отражена на радостных красно-белых визитках самого Вась-Вася, Леры, Андрея и нескольких десятков временных и постоянных членов команды: «Фирма „Счастливый берег" – организация и проведение свадеб, юбилеев, банкетов, торжеств, промоакций и корпоративных мероприятий».

При возникновении тактической необходимости подлодка использовалась по назначению: неожиданно появлялась в заданном квадрате, давала по противнику сокрушительный торпедный залп и исчезала незамеченной. Противник, в зависимости от поставленной командованием задачи, либо шел на дно, либо долго зализывал раны, полученные ниже ватерлинии, но всегда оставался в недоумении относительно того, кто же в него стрелял.

Вот за эту «подводную» часть работы и отвечала теперь Лера. В шутку ее называли «зав вторым отделом», хотя никаких отделов, естественно, не было. Просто если клиенты хотели красиво отдохнуть и что-либо с огоньком отметить, им назначали встречу с Андреем Хохловым – и тусклая жизнь обретала новые краски. Он придумывал феерические праздники, рассказы о которых передавали из уст в уста, и отпраздновать VIP-юбилей или провести корпоративную вечернику без участия фирмы «Счастливый берег» в городе считалось дурным тоном, жмотством и первым показателем того, что дела у юбиляра идут не очень.

Это Андрей придумал на день рождения Института пластической хирургии измерять ширину улыбки прохожих: красивые девчонки прямо на улице возле института подходили к прохожим с линеечкой и просили улыбнуться – за вознаграждение. Одичавший от всяких акций народ тормозил, поначалу впадал в ступор, а потом улыбался широко, безвозмездно и прямо в камеру – на фоне вывески, разумеется, и репортажи обошли все телеканалы, руководство фирмы было вне себя от счастья. На открытии новой сети обувных магазинов дамы бегали стометровку на шпильках, к юбилею местной студии «Love-радио» был приурочен чемпионат по длительности поцелуя, Бинбанк справлял день рождения ночью в аквапарке. А уж на выборах Андрей и вовсе крутился как волчок.

К Лере приходили с другим. Если бывшая жена кипела желанием отомстить бывшему благоверному, если обманутая супруга мечтала подпортить романтический вечерок свернувшему налево с магистральной дороги главе семейства, если уволенный сотрудник жаждал реванша в проигранном поединке с шефом, если ваш бывший партнер по бизнесу опустошил общий сейф и теперь пьет шампанское с оперативником, который изучал ваше заявление. Да мало ли в жизни случаев, когда невозможно восстановить справедливость, но можно попытаться подсластить подсунутую вам пилюлю?!

«Мне отмщение, и аз воздам!» – периодически укорял Леру цитатами начитанный Андрей, но у нее было свое, чисто женское мнение на сей счет. Нравственные вопросы ее занимали не особенно, в крайнем случае она говорила себе, что не ее клиент первым начал – а именно так оно и было. В конце концов, если есть спрос, должно, непременно должно быть предложение. А спрос был немаленький, особенно после того, как они стали бегущей строкой давать рекламу во время показа телесериалов: «Помощь в решении семейных проблем». И с каждым новым сериалом Леру накрывал вал работы. Но зато Вась-Вась ее обожал и лелеял, Лера уже привыкла к такому положению дел и о переменах не мечтала.