— От сына Хопкинса?

— Так он сказал. Он был очень расстроен и говорил так сумбурно! — Бьюкенен похлопал Мэйв по руке, когда она передала ему чашку. — Вполне объяснимо, принимая во внимание обстоятельства.

— Ему были нужны ее письма? — спросила Ева.

— Он сказал, что его отец упоминал о письмах; по его словам, это была настоящая сенсация. Мистер Гилл знал о том, что у нас были совместные дела, и полагал, что я могу знать, о чем шла речь.

Думаю, он надеется очистить свое имя от подозрений.

— Вы собираетесь помочь ему в этом?

— Не представляю, как это сделать, — Бьюкенен развел руками. — У меня нет ничего, что могло бы помочь ему.

— А если существуют письма Бобби Брэй, отправленные незадолго до ее исчезновения, вы можете узнать об этом?

Он задумчиво поджал губы.

— Конечно, я могу навести справки. Ходят разные слухи. Несколько лет назад кто-то пытался продать на аукционе письмо, якобы написанное Бобби через два года после ее исчезновения. Это оказалась подделка, и вышел большой скандал.

— Еще были фотографии Бобби, предположительно сделанные после того, как ее объявили пропавшей, — добавила Мэйв. — Ни одна из них не прошла проверку на подлинность.

— Верно, — Бьюкенен кивнул. — Распускать слухи гораздо проще, чем подкрепить их фактами. А вам известно о ее переписке того времени, лейтенант?

— У меня есть источник, утверждающий, что такие письма существуют.

— В самом деле? — Его глаза блеснули. — Если они подлинные, я бы с удовольствием приобрел их.

— Похваляешься своими знакомствами, Пибоди? — Ева снисходительно взглянула на свою напарницу, когда садилась за руль.

— Рорк вел дела с Бьюкененом, и вы вдвоем заходили в их магазин. Но Бьюкенен тогда даже не заикнулся о Рорке. Я полагала, что он следит за положением своих обеспеченных клиентов и должен сразу же провести связь между вами.

— Ты права. Но по какой-то причине он этого не сделал.

— Вы тоже подумали об этом?

— Я думаю о самых разных вещах. Пока что давай поразмыслим, о чем мы будем говорить с Клиффом Гиллом.

Как и магазин «Былые времена», танцевальная школа была закрыта, но, поскольку Фанни Гилл жила в квартире наверху, им не пришлось ехать дальше.

Клифф Гилл выглядел взволнованным и каким-то встрепанным.

— Слава богу! Я сам собирался связаться с вами.

— Что случилось?

— Нам пришлось закрыть школу. — Он быстро обвел взглядом узкий коридор и жестом пригласил их внутрь. — Я дал матери успокоительное.

— Почему?

— О, это жуткая история. Я как раз собирался пропустить стаканчик «Кровавой Мэри».

В отличие от особняка Бьюкененов, квартира Фанни изобиловала яркими контрастирующими оттенками, с массой блестящих тканей и хромированных поверхностей. «Модно, но неуютно», — подумала Ева. Комната была сильно захламленной, почти грязной.

Сам Клифф выглядел не лучшим образом. Он был небрит и, похоже, спал в той футболке, которая сейчас была на нем. Под его глазами залегли тени.

— Я оставался здесь всю ночь, — сказал он из соседней кухни, смешивая водку с томатным соком. — Люди, которые пришли в студию вчера во второй половине дня, говорили ужасные вещи. Другие просто звонили и оставляли отвратительные, мерзкие сообщения. Я выключил коммуникаторы. Мать просто не могла этого вынести.

Он добавил в коктейль соус табаско, отчего напиток стал мутно-красным, и сделал быстрый глоток.

— Очевидно, нам вручили такую же метку, как и моему прадеду… метку сатаны. — Он сделал еще один глоток и покраснел. — Простите. Что я могу вам предложить?

— Спасибо, ничего, — ответила Ева. — Мистер Гилл, вам угрожали?

— Нам грозили всеми бедами, от вечного проклятия до публичного бичевания. Моя мать этого не заслуживает, лейтенант. Она всего лишь сделала неудачный выбор, хотя потом исправила свою ошибку. Но во мне, так или иначе, течет кровь Хопкинса, если вы подумали об этом, — добавил он, горько скривив губы.

— А вы?

— Я не знаю, что и думать! — Клифф вернулся в гостиную и уселся на розовый диван с горой мягких подушек. — Но теперь я знаю, что чувствую. Ярость и страх.

— Вы сообщили об угрозах?

— Мать просила меня не делать этого. — Он прикрыл глаза, как будто собираясь с силами. — Она расстроена и рассержена. Ей бы не хотелось поднимать шумиху. Она каждый день много и упорно работает и старается держать себя в руках, но это просто выбило ее из колеи. Теперь она боится, что мы потеряем школу из-за огласки и скандала. Она так много в нее вложила, и что теперь?

— Я хочу, чтобы вы сделали копии всех входящих сообщений, связанных с этим происшествием, а мы позаботимся об остальном.

— Хорошо, спасибо. — Клифф провел ладонью по растрепанным волосам. — Это будет правильно, да? Я просто не могу думать связно. Не знаю, что я должен делать.

— Вы связались с владельцем магазина «Былые времена». Можете рассказать, почему?

— «Былые времена»? Ах да, верно. Мистер Бьюкенен. Мой отец продал ему кое-какие памятные вещи. Думаю, Бьюкенен мог быть одним из спонсоров реставрации дома номер двенадцать. Отец упоминал о нем, когда получил от меня пять сотен. Сказал что-то вроде того, что «Былые времена» поросли быльем, и он больше не будет подкармливать их. Еще сказал, что собирается отдать мне в десять раз больше, чем взял, потому что скоро получит большой куш.

— Он говорил, что это за куш?

— Отец много чего говорил. Он все время хвастался, но большая часть его болтовни была лишь сотрясением воздуха. Но он сказал, что держит туза в рукаве и ждет нужного момента, который скоро наступит.

— Что это была за козырная карта?

— На самом деле ее вообще могло не быть, — Клифф испустил глубокий вздох. — Честно говоря, я не слишком-то прислушивался, потому что для меня это была все та же старая песня. Я хотел, чтобы он поскорее ушел, пока мать не узнала, что я дал ему деньги. Но он упомянул о письмах Бобби Брэй. По его словам, это была бомба. На это он и делал ставку. Тогда я не обратил внимания на его слова, поскольку он всегда много болтал и любил преувеличивать.

Клифф поморщился и сделал еще один глоток.

— Нехорошо так говорить о своем мертвом отце, верно?

— То, что он умер, не делает его ближе к вам, мистер Гилл, — мягко сказала Пибоди.

Глаза Клиффа на мгновение увлажнились.

— Наверное. В общем, я вспомнил, как он говорил об этих письмах, и подумал, что он мог продать их в «Былые времена». Вероятно, там было что-то, что могло бы обелить моего прадеда. Не знаю, что именно. Может быть, она совершила самоубийство, а он ударился в панику.