– Ты сказал, мисс Бакстер приехала, чтобы извиниться перед тобою, – медленно проговорил Джеймс. – Следует ли понимать это так, будто она созналась в том, что тогда оговорила тебя?

Патрик принялся вспоминать их разговор на кухне. Нет, она ничего не говорила о том, что изменила свое мнение. Смолчала Джулиана и тогда, когда он спросил, на самом ли деле она считает его способным на убийство.

– Нет… не думаю. Скорее она просто сожалеет, что вся эта история столь пагубно сказалась на моей семье. Но изменить уже ничего нельзя. Ее вызывают в суд в качестве свидетельницы. Не знаю, что с этим можно поделать…

– Но жена не имеет права свидетельствовать против мужа. – Джеймс пожал плечами. – Таков закон.

– Но поскольку жены у меня нет, я не понимаю…

– Пока нет, – прервал его Джеймс. – Жены у тебя пока что нет. – Он подался вперед всем телом: – Ты утверждаешь, что мисс Бакстер сожалеет о той роли, которую сыграла в этом деле. Скажи, она произносила свои показания под присягой?

Патрик принялся вспоминать тот ужасный день. Он помнил лишь, что прибыл мировой судья. Но приносила ли Джулиана клятву «говорить правду и ничего, кроме правды»? Нет, этого он не помнил.

– Я так не думаю.

– Если тебе удастся убедить мисс Бакстер выйти за тебя, ты избавишься от единственного свидетеля… преступления и одновременно решишь проблему ее загубленной репутации. Одним выстрелом убьешь двух зайцев! – довольно произнес Маккензи.

Это предложение поразило Патрика словно выстрел.

– Мисс Бакстер обвинила меня в убийстве, Маккензи! Уверяю, она ни за что не примет моего предложения.

– А ты не спеши отвергать такую возможность. Если мисс Бакстер проделала такой путь, то легко предположить, что она питает к тебе… ну, какие-то чувства. Чувство вины или симпатии – какая, в самом деле, разница, если это тебе на руку?

– Я никогда не смогу…

Джеймс громко стукнул кулаком по столу – так, что все стаканы разом подпрыгнули:

– Оставь эти сантименты! Тебя могут вздернуть, Патрик. Какие уж тут шутки! На кону твоя жизнь. Твоя чертова жизнь!

– Думаешь, я не понимаю, что у меня уже петля на шее? – огрызнулся Патрик. – Но обманом заставить леди…

Он умолк, пытаясь выбросить из головы благородный порыв, и стал всерьез обдумывать предложение товарищей. Конечно, совершить столь холодный, расчетливый поступок совсем не в его стиле. А при мысли о том, чтобы провести всю жизнь с этой недалекой, острой на язык леди, Патрику начинало казаться, что виселица вовсе не самое худшее. Но нельзя было отрицать и того, что он реагировал на прелести Джулианы…

Если отбросить дурацкое благородство, то мистер Чаннинг вполне мог пойти на этот шаг – цель оправдывает средства. Вопиющая несправедливость всей этой ситуации вновь заставила кровоточить его душевные раны. Если события и дальше будут развиваться естественным образом, то сестры и мать Патрика – поистине невинные жертвы этой драмы – будут изгнаны из родного дома без пенса в карманах. Существовала и еще одна сущая безделица: велик шанс, что его отправят на виселицу за преступление, которого он не совершал.

При мысли о том, сколько всего может потерять, включая жизнь, Патрик почувствовал, что сердце защемило. Кто сказал, что в таких прискорбных обстоятельствах нельзя обманом жениться? Причем именно на той, что и явилась их причиной? Око за око…

– Никудышный из меня пройдоха, – хмуро произнес он.

– Лучше быть никудышным пройдохой, чем замечательным во всех отношениях трупом! – возразил Джеймс.

Патрик залпом проглотил оставшееся в стакане виски и посмотрел на друга:

– Ты потрясающе настойчив!

– Не самое плохое качество для юриста. Тем более для солиситора.

– А вот для друга не лучшее. Ты не знаешь ее так, как знаю я. Вполне возможно, я выберу виселицу…

Впрочем, как только эти слова сорвались с его языка, Чаннинг вдруг вспомнил трепетное тело Джулианы, которое обнимал во время их памятного вальса. Вспомнил и приглушенный стон, когда он приник губами к ее рту… злосчастный, однако незабываемый поцелуй! Тогда Патрик ощутил к мисс Бакстер нечто большее, нежели праздный интерес.

– В противном случае ты погубишь Джулиану Бакстер окончательно и бесповоротно, – тихо произнес Джеймс.

Патрик непонимающе поднял глаза от опустевшего стакана:

– Как это… я могу ее погубить?

– Лжесвидетельство против пэра Англии – серьезное преступление. В некоторых случаях за это полагается виселица. – Произнося эти страшные слова, Джеймс беспечно пожал плечами. – Ты утверждаешь, что она солгала, описывая события того дня. Женившись на ней и не допустив, чтобы она солгала вторично, ты тем самым спасешь ее. А если ты этого не сделаешь, мисс Бакстер будет вынуждена повторить свои показания. Но уже под присягой. А я клянусь тебе всем святым, что сделаю все, чтобы их опровергнуть!

Патрик задумался над словами друга и обещанием доказать лживость Джулианы в суде. До сего момента он полагал, что в опасности находится лишь его шея.

– Но когда погиб мой брат, я еще не был пэром…

Джеймс отсалютовал ему стаканом:

– Но сейчас ты пэр, даже если в твоей тупой башке это пока не укладывается. Нет ровным счетом никаких законных оснований, чтобы не признать тебя наследником. И допрашивать тебя будут в палате лордов.

Патрик в изнеможении откинулся на жесткую спинку стула. Он всегда был вторым сыном и никогда не представлял себя в кресле пэра Англии. Мистер Чаннинг почти всю жизнь провел, роясь в книгах, вдали от высшего света. При мысли о том, что ему волей-неволей придется окунуться в самую его гущу, Патрику сделалось дурно.

Но все это меркло при мысли о Джулиане с грубой веревочной петлей вокруг нежной шейки…

– Допрос в палате лордов – прекрасный шанс для тебя. Осудить пэра Англии, даже виновного в убийстве, дьявольски сложно. Еще сложней вынести приговор пэру, виновному в непредумышленном убийстве. А теперь, когда принят новый закон, отменяющий привилегии для пэров, члены палаты еще менее охотно признают виновным одного из своих. – Поколебавшись, Джеймс договорил: – Так что если она осмелится свидетельствовать против тебя, ей не поздоровится.

Сердце Патрика словно стиснула ледяная рука.

– Уже нет времени. Мисс Бакстер еще не достигла брачного возраста… к тому же если я поддамся на ее уговоры, то мы отправимся в Йоркшир уже завтра.

«К тому же Джулиана – типичная столичная штучка, и вполне может позволить себе выйти за любого светского щеголя по собственному выбору, – думал Патрик. – Заставить такую девушку выйти за человека, которого она обвиняет в убийстве, все равно что пытаться продеть канат в игольное ушко…»

– Забудь об этом, чертов ты висельник! – Дэвид сардонически прищурился. – Ты в Шотландии. Тут можно обвенчаться в течение часа – если, разумеется, пожелаешь. Или ты позабыл щекотливые обстоятельства женитьбы нашего Маккензи?