Откуда он взялся? Почти все эти феминитивы образованы от иностранных слов: доктор, музыкант… Первое же описание этого суффикса, сделанное первым российским лингвистом в первом научном труде о русском языке, говорит о таком его поведении как о правиле. Принадлежит оно первому же российскому лингвисту. “Иностранные имена, чины значащие, кончатся в женском на -ша: фельдмаршальша, генеральша, гофмейстерша, бригадирша, капитанша, капральша. Выключаются: салдатка, игуменья, попадья, протопопица, дьяконица, пономарица” (М. Ломоносов. “Российская грамматика”. § 241, 1755).

Макс Фасмер, автор знаменитого Этимологического словаря русского языка (1938–1950), заметил по поводу происхождения слова генеральша: “Возможно, из немецкого Generalsche, буквально «генеральская»”. Генеральша – это, конечно, всегда жена генерала, и никак иначе.

В примерах Ломоносова гофмейстерша – придворная должность, а остальные – женский чин по мужу. Помните “Капитанскую дочку”? Василиса Егоровна Миронова у Пушкина почти руководит мирной жизнью Белогорской крепости, распоряжается постоем офицеров, дает поручения казакам и разбирает банные драки из-за шайки воды. Комендантша и капитанша она не потому, что ее действительно поставили управлять крепостью и казаками, а потому, что она замужем за капитаном (воинское звание), ставшим комендантом.

Но если -sch-, суффикс прилагательного, в источнике развил только значение “жены”, то откуда взялись в русском языке названия профессий на -ша? Гофмейстерша, комедианша, гувернанша. Коадъюторша в значении канонисса, помогающая аббатиссе женского католического монастыря, не может быть женой коадъютора ни в коем случае – она монахиня. Докторша, безусловно, в XVIII веке почти всегда жена доктора, но почему же тогда египетскую врачевательницу тоже называют этим словом?

По два значения у слов на -ша сплошь и рядом. Пример – кастелянша. Во-первых, это жена кастеляна, во-вторых, женщина, ведающая бельем, гардеробом в доме или каком-либо заведении. Не оставляет сомнений именно во втором значении фраза из записок Семена Порошина, воспитателя цесаревича Павла Петровича (1764–1766): “Перед обедом в покоях своих изволил Его Высочество крестить новорожденнаго сына Димитрия кастеланши своей… жены маиора Редрикова”. То есть эта женщина – кастелянша по должности, а если бы кому-то вздумалось звать ее по мужу, то она была бы майорша.

В современном немецком языке суффикс -sche непродуктивен, новых слов не образует. По моему опыту, даже образованные носители немецкого языка не знают слова Doktorsche и начинают объяснять, что нужно говорить Frau Doktorin, что их маму, которая была замужем за папой-доктором, называли именно так. Слов с этим суффиксом очень мало, и те разговорные и грубоватые. Jungsche – молодуха, от jung – молодой; Altsche, диал. Ollsche – супружница, от alt, диал. oll – старый; Flitsche – женщина нестрогого поведения.

Но в русском языке XVIII века мы своими глазами видим многочисленные и более чем нейтральные феминитивы на -ша в формальных текстах, документах, протоколах, ведомостях. Может, сниженные коннотации при заимствовании просто не перенеслись из одного языка в другой? Конечно, смена коннотаций – явление возможное. Татарское баш – голова – превратилось в грубое русское башка. Наоборот, русское матерное выражение в иврите стало приличным, интеллигентным и печатным ругательством кибинимат, типа нашего “к черту”.

Но, может, в том языке, с которым особенно тесно пересекся наш язык в начале XVIII века, их, этих коннотаций, и не было, а сами слова были более обычными, чем слова на -in?

В 1959 году ещё один известный этимолог, автор многократно издававшихся популярных словарей Николай Шанский в статье “О словообразовательных связях и происхождении суффикса -ш-(а)” предположил, что он был выделен из заимствований начала XVIII века из нижненемецкого языка: докторша, генеральша из Doctorsche, Generalsche.

Что это за “нижненемецкий”? Это то же самое, что немецкий, который проходят в школе? Нет, это другой германский язык, точнее, совокупность диалектов, распространенных на севере Германии, северо-востоке Нидерландов и Дании. От того самого, он же литературный немецкий, он же верхненемецкий, отличается прилично. На нижненемецких диалектах в том числе говорили в Восточной Пруссии (нынешней Калининградской области). Сейчас этот язык вытеснен, стал деревенским, некультурным. А некогда он был официальным языком Ганзы – вольного торгового союза городов Северо-Западной Европы, существовавшего с середины XII до середины XVII века. В этот союз входил и Великий Новгород. На нижненемецком писали документы и книги. А на рубеже XVII–XVIII веков он активно контактировал с русским. Именно этот язык может быть источником нашего суффикса.

• Откуда же у нас взялись названия занятий на -ша? Может, такие феминитивы появились уже в русском языке (как думал Шанский)? Причем прямо в ходе заимствования нижненемецких Doctorsche и Generalsche. Вспомним камедианшу времен Петра! То есть как только в русском языке появились первые такие обозначения жен, из них был вычленен суффикс и его значение переосмыслено, расширено? От жены – к женскости вообще?

В расширении или изменении значения заимствованного суффикса тоже нет ничего невероятного, тем более что суффиксы не заимствуются напрямую, как слова. Просто одинаковые финали заимствованных слов сначала семантически обобщаются, а потом и используются для создания уже новых слов в родном языке.

Так некогда в первых заимствованиях типа артиллерист, каббалист, машинист был выделен одинаковый кусочек с одинаковым значением, и дальше мы начали его использовать для обозначения человека по профессии или другому признаку: хорошист, пушкинист, акмеист, чекист, пофигист и т. п. Общий кусочек смысла в заимствованиях может интерпретироваться иначе, чем в языке-доноре. С -ша смущает то, что произошло все как-то очень быстро.

В Русском этимологическом словаре Александра Аникина, изданном Институтом русского языка им. В. В. Виноградова РАН (2016), в статье “Генеральша” неявно сосуществуют обе версии. Во-первых, упоминается разговорное немецкое Generalsche – субстантивированное, то есть превращенное в существительное прилагательное женского рода к General, буквально – генеральская, генералова. Из статьи “Генеральша” можно узнать, что подобные формы могли образовываться и от имен собственных (например, Webersche – тут, конечно, имеется в виду именно жена Вебера, Вебериха) и далеко не всегда попадали в словари.

Но одновременно упоминается и продуктивность этого суффикса в немецком языке Восточной Пруссии (а это нижненемецкий язык!) как распространенной замены суффикса -in (того самого стандартного суффикса женскости литературного немецкого языка). И приводятся примеры. Во-первых, Judshe (ср. литературное немецкое Jüdin), то есть еврейка – а это отнюдь не жена еврея. Во-вторых, Komödiantsche (ср. литературное немецкое Komödiantin). Ого! Вот и нашлась наша комедианша-камедианша!