Что касается Элис, то тут все намного сложнее. В Араговии еще неспокойно. Чтобы наладить там жизнь, потребуются месяцы, годы, А малышка должна вырасти в любви и заботе.

Он не мог привезти ее туда и бросить, пока министры будут решать, принадлежит она Америке или Араговии. Этой малышке уже с рождения пришлось слишком многое пережить, чтобы подвергать ее новым испытаниям.

Теперь еще Сюзанна думает, что Стефан хотел разлучить ее с ребенком. Но это не так. Он лелеял надежду на то, что Сюзанна согласится поехать в Араговию вместе с ним. Особенно теперь, когда их отношения стали столь близкими.

Вдруг зазвенел телефон. Стефан подпрыгнул от неожиданности. Может, это Сюзанна? Может, медсестра передала ей, что он звонил?

Но это была не Сюзанна, а Роуз.

— Могу я поговорить со своей дочерью, Стефан? — сладко пропела она.

— Извини, Роуз, но ее нет, — ответил Стефан и сразу же пожалел об этом.

— Не может быть! Вы уже разошлись?

— Она с Элис в больнице.

— А почему ты не с ней? Все нормальные молодожены склеены друг с другом всеми частями тела в медовый месяц, — заявила Роуз.

Стефан не обратил внимания на неприкрытый намек на секс.

— Я только что позвонил в отделение — узнать, как они.

— Этого не пришлось бы делать, если бы ты был с ней.

— Вы правы, Роуз, — согласился Стефан. — Я должен быть с ней. Она собиралась провести там всю ночь, но ей необходим отдых. Если вы считаете, что я должен был переубедить ее, то вы абсолютно правы.

Роуз звонко рассмеялась.

— Ты такой милашка, Стефан. Напоминаешь мне твоего дядю. Но знай — игра еще не окончена.

— Я даже не смел на это надеяться, — ответил Стефан и повесил трубку.

Он приехал в больницу спустя тридцать минут. На часах было уже практически одиннадцать, и в больнице стояла пронзительная тишина. В отделении ярко горел свет, так как малышей все время проверяли врачи. Но в палате, где лежала Элис, свет был приглушен.

Увидев Сюзанну, Стефан замер. Эта сцена напомнила ему картину «Мадонна с Младенцем». Сюзанна держала на руках спящую малышку и с глубокой нежностью смотрела на нее.

Стефан не хотел нарушать эту идиллию. Он никогда не видел чего-то более красивого.

Но Сюзанна почувствовала на себе его взгляд и подняла голову. Ее глаза сразу же ожесточились.

— Звонила твоя мать, — сказал Стефан. — Тебе стоит подумать, прежде чем рушить наш брак.

— Это угроза? — спросила Сюзанна тихо, чтобы не побеспокоить Элис и других малышей. Но для Стефана это было хуже крика.

— Нет! Черт возьми, как мы могли так быстро дойти до такого состояния? — Стефан взял стул и сел напротив.

— Это ты должен искать ответ на вопрос, — ответила она.

— Я думал об этом, — со злостью бросил он. — Я не думал ни о чем другом с тех пор, как ты ушла. Ты бы вела себя точно так же. Независимо от того, раскрыл бы я карты в первый же день или спустя месяц.

— Хочешь сказать, что ты не использовал меня? Не запудрил мне мозги словами о том, как Элис дорога тебе?

— Я не стану этого отрицать, — согласился Стефан. — Но я солгал не во всем. Элис действительно важна для меня. Она заслуживает быть любимой. Это неизменно. И в данный момент, кажется, ты не хочешь видеть очевидное. Значит, любое мое слово может быть истолковано превратно.

Сюзанна желает откровенности, и она ее получит.

— Ты бессердечный тип, — прошипела Сюзанна. — Даже теперь тебе наплевать на то…

Женщина не договорила и отвернулась. Стефан видел, как она борется со слезами. От этого в его груди что-то защемило. Он не хотел видеть ее в таком состоянии и считать себя причиной этого.

— Мне не все равно, — сказал он. — Я волнуюсь только об Элис и о тебе. И не хочу видеть тебя злой и несчастной, Сюзанна! Неужели мы никак не сможем разрешить эту ситуацию? Я не собираюсь украсть ее у тебя. Я думал, что ты тоже найдешь свое счастье в Араговии. Неужели ты не понимаешь?

— В Араговии? В роли кого?

— В роли матери Элис.

— И твоей жены?

Стефан не ожидал, что она произнесет это слово с таким презрением. Он почувствовал себя еще хуже, чем прежде. Одна мысль о совместной жизни внушала ей отвращение.

— Мы попробуем договориться, — произнес он. — Как регент, я не могу допустить скандал в своей семье, но если мы все сохраним в тайне… У тебя будет много привилегий в моей стране.

— Привилегий?! Прекрасно! Как удобно. Ты привезешь в страну жену, которая тебе нужна для репутации, и оставишь ее там на произвол судьбы. Шикарно! Я тогда буду развлекаться с послами. У вас ведь есть посольства?

Стефан не ожидал увидеть столько гнева в этих глазах.

— А тебе не приходило в голову, что ты тоже меня использовала? — спросил он. — Тебе нужен был муж, и тут подвернулся я. Тебя никто не заставлял идти под венец.

— Но я думала, ты делаешь это ради Элис! Наивная, я приняла твой порыв за чистую монету, а нужно было задать побольше вопросов.

— Возможно, лучше бы ты их задала. Я ожидал вопросов. Но они так и не прозвучали.

— Я была счастлива! Я не сомневалась в том, что мы приносим себя в жертву ради единой цели!

— Жертва будет бесполезной, если мы позволим нашему браку распасться. Роуз права: скоротечный развод еще хуже, чем просьба незамужней девушки об удочерении.

— Она ждет от нас развода?

— Судя по ее поведению, да.

— Ненавижу! — бросила Сюзанна в отчаянии.

— Я знаю. Ты не умеешь изображать чувства, и именно это я ценю в тебе.

— Зачем ты говоришь мне такое? — спросила она.

— Потому что это правда. Пожалуйста, не придавай всем моим словам скрытое значение. Если мы с тобой будем по разные стороны баррикад, как это поможет Элис?

Но Сюзанна не готова была слушать его спокойно, и Стефан не винил ее. Он сам разрушил то волшебство, что возникло между ними. Неужели ему придется пожертвовать чувствами ради страны?

Он вспомнил, как живут люди в Араговии. Бедные дома, низкие зарплаты, безработица и нищета.

Но с другой стороны, Стефан знал, что эта страна может предложить. Туристические поездки, первоклассное вино и сыр, сапфировые прииски. Горы можно использовать для любителей лыж.

Не было ни одной предпосылки для того, чтобы Араговия прозябала. И перемены должны быть сделаны сейчас, когда народ полон энтузиазма и оптимизма и когда страны Европы дали согласие на помощь в развитии.

Он не может себе позволить такую роскошь, как беспокойство о чувствах одной женщины, как бы дороги они ему ни были. Нужно во что бы то ни стало убедить Сюзанну в необходимости сохранения брака, иначе придется прибегать к другим, более жестоким средствам, чтобы перевезти Элис на родину.