— Может, все-таки вспомните? От вас Женя во сколько ушел? Вечером?

Филиппова кивнула.

— А после? К вам приходил кто-то еще?

Филиппова замотала головой и вдруг расплакалась.

Александра с досады вздохнула — «додавить» не вышло. Ладно, придется взять тайм-аут. Надо попробовать через Гену-опера показать фотографии Сергея Петрова и Сахарова инструктору, обучавшему ньюфаундленда специальной науке, вдруг кто из подонков к нему наведывался. А для этого торговцев яблоками надо сфотографировать. Что ж, придется переквалифицироваться в папарацци.

Из психлечебницы Александра поехала домой за фотоаппаратом. У нее дома был любительский аппарат со слабым объективом, зато у соседа, Сверестелова Андрея, имелась профессиональная камера, машина что надо — объектив экстра-класса и набор опций, позволяющий делать снимки изумительного качества с большого расстояния.

Перекусив дома копченым куриным крылышком с сыром и оливками (бедная печень!) — отца как всегда не было дома, а мать ходила «мутная» с бокалом мартини в руке, Александра выпросила у соседа фотокамеру на недельку и поехала пасти своих подозреваемых.

Оставив «сонату» за квартал от офиса фруктовой конторы, она нашла удобную позицию между двумя киосками, торговавшими прессой и цветами. Проем был узкий, и из него открывался прекрасный вид на двери «Альфа-Киви».

В офис то и дело входили молодые мужчины, обратно появляясь с картонными ящиками яблок. Александра на всякий случай всех их фотографировала. И вот удача — из дверей вышли оба героя — директор Петров и менеджер Сахаров. Александра успела сделать несколько снимков.

Сделав дело, она вернулась домой. Отца не было, а пьяная мать спала в зале на диване у работающего огромного плазменного телевизора. Александра только мотнула головой — как может молодая еще женщина так гнобить себя алкоголем? Есть же масса интересного в жизни! Ну, охладел муж — это же не приговор! Надо взять себя в руки и жить дальше! А пока крики, пьянство и злость у всех — у отца, у матери и у Александры.

«Неужели такое может случиться и со мной? Любимый человек охладеет ко мне, и я стану вот такой?» Такие мысли пугали Александру. Вот тебе и золотая клетка! Будь она проклята! Главное в жизни женщины — любовь! Женщина все перенесет, если ее любят и ценят. Любовь для женщины — все!

Снова наведавшись к соседу, она попросила отпечатать фотографии через фотопринтер. Получив пачку снимков, Александра решила камеру Сверестелову пока не возвращать и поносить с собой на всякий случай.

Сидя дома, в своей комнате, Александра напряженно размышляла. Итак, у нее было две версии происшествия с Филипповой. Первая — это загадочные парни, выигравшие в карты у Сергея Петрова его собаку, и какие-то предшествующие отношения Петрова с потерпевшей, о которых она пока ничего не говорит. В результате Филиппова плачет в психушке, а в деле фигурирует изнасилование демоном… Вторая — никакой собаки Петров не проигрывал, а все подстроил, создавая себе алиби, чтобы в один прекрасный (для него) день отомстить Филипповой за свои отвергнутые чувства. В результате то же самое — потерпевшая плачет в психбольнице, а в заявлении фигурирует крылатый демон и его семенной материал (собачий). Вот такие две симпатичные версии. Александра намеренно не пыталась их состыковать с результатами изысканий Купчика и Загина, но вероятность, что эти версии в процессе работы не отпадут как ошибочные, была крайне мала.

На следующее утро Александра вручила Гене-оперу фотографии Сахарова и Петрова и попросила показать их собачьим инструкторам. Вдруг торговцы яблоками самолично появлялись в закрытых заведениях. Если их узнают, дело можно считать раскрытым — берешь господина Петрова за шиворот, сажаешь в следственный изолятор и, опираясь на имеющиеся факты, остальное выясняешь в ходе следственных, так сказать, мероприятий.

Когда Александра и Петя укатили по своим делам, Ваня Купчик еще долго сидел в своей машине, припаркованной перед управлением, и раздумывал над записями в своей книжечке. Итак, у него обозначены четыре фамилии членов сатанинского сообщества высокой категории — не глупые юнцы, но устроенные в жизни взрослые люди. Эти-то и есть самые опасные. Хотя, может быть, у них на самом деле вовсе не сатанистское общество, а всего-навсего клуб любителей группового секса в сказочном оформлении. Тут действовать сгоряча не следует. Сначала нужно все выяснить. Что же он наскреб за первые два дня? Немало.

Итак, фамилии. 1. Падьева — библиотекарь — суперсамка тридцати восьми лет. 2. Кабанов Аркадий Иванович — владелец автомашины ВАЗ-21063 бирюзового цвета, тридцати трех лет, женат, но бездетен, работает в фирме по продаже компьютеров «Оликс». 3. Коросов Иван Павлович, тридцати пяти лет, разведен, бездетен, трудится в логистической компании «Солнышко» менеджером. 4. Сысоев Федор Константинович, убежденный холостяк — коллега Коросова по «Солнышку».

Вот такой списочек. С виду все приличные люди, а что вытворяли в парке! Участковый же, рассказывая о дебоше в квартире Падьевой, говорил, что видел в комнате шесть мужчин и еще одну женщину. Значит, есть еще трое самцов и одна самка. Но могут быть и другие члены, пока не известные Ване.

Из четырех уличенных интерес для расследования представляли пока двое — женатый Кабанов (интересно, как он умудряется прятать от своей половины свою подлинную извращенную сущность!) и разведенный Коросов (по какой причине он расстался с супругой, может быть, из-за секты?).

Начать Ваня решил с бывшей жены Коросова — она могла что-нибудь знать о «хобби» бывшего мужа и выдать полезную информацию.

Узнав в адресном бюро место проживания Ирины Андреевны, бывшей Коросовой, а ныне Сухорунько (девичья фамилия), Купчик позвонил ей и договорился о встрече. Узнав, что с ней хочет говорить следователь из ФСБ, она нисколько не смутилась (что чувствовалось по голосу в телефонной трубке), а только уточнила: «Это из-за Ивана? Приезжайте. Я дома». Ваня сказал, что приедет немедленно, и помчался по имеющемуся адресу.

Сухорунько Ирина, двадцати девяти лет, проживала бедно — Ваня это определил сразу, окинув взглядом квартиру, заставленную потертой мебелью, со старым телевизором в красном углу.

— Я с мамой живу. Она пенсионерка, а я пока не работаю. Бедствуем, — пояснила Сухорунько. — Проходите на кухню. Чай будете пить?

— Можно.

— Вот и отлично. Вас как зовут?

— О, извините! Вот мое удостоверение. Купчик Иван Анатольевич.

— Проходите, Иван Анатольевич. Присаживайтесь.

Ваня пробрался на тесную кухню, сел у маленького столика. Сухорунько включила электрочайник.

— Чай у нас хороший, вы оцените.

Она тоже присела. Ваня мимолетно взглянул на ее ухоженные руки, ноги. Ничего бабенка, можно сказать, привлекательная. И грудь в порядке, хорошего объема. Такая мужичка себе без труда найдет.

— Я хотел расспросить вас, Ирина Андреевна, о вашем бывшем муже. Вы, наверное, знаете, что он является членом секты?