– А ты договорился с Броком относительно тех участков, за которые мы не будем торговаться друг против друга?

Кулум чувствовал себя неуютно под взглядом отца.

– Ну-у, некоторым образом. Я заключил предварительное соглашение. Оставив последнее слово за тобой. – Он достал карту и разложил ее на столе. Место для нового города выбрали вокруг Глессинг-Пойнт, в двух милях западнее Счастливой Долины. Ровный участок, удобный для строительства, был зажат со всех сторон горами и имел едва полмили в ширину, протянувшись от берега вглубь еще на полмили. Тайпиншань нависал над будущим городом с востока, препятствуя расширению его в этом направлении. – Вот здесь отмечены все участки. Я выбрал восьмой и девятый. Горт сказал, что им нужны четырнадцатый и двадцать первый.

– А с Тайлером ты говорил об этом?

– Да.

Струан взглянул на карту:

– Зачем было выбирать два соседних участка?

– Ну, я ничего не понимаю в земле, в строительстве факторий и причалов, поэтому обратился за советом к Джорджу Глессингу. И к Варгашу. Потом, тайно, поговорил с Гордоном Чэнем. И…

– Почему вдруг с Гордоном?

– Не знаю. Просто подумал, что это была удачная мысль. Он кажется мне очень разумным.

– Продолжай.

– Ну так вот, все они согласились, что лучшими из прибрежных участков являются восьмой, девятый, десятый, четырнадцатый и двадцать первый. Гордон предложил взять два рядом на тот случай, если мы будем расширяться. Тогда один причал сможет обслуживать сразу две фактории. По совету Глессинга я дал капитану О́рлову поручение тайно промерить глубину у берега. Он сказал, что там хорошее скалистое дно, но у берега мелковато. Нам придется отвоевать часть земли у моря и протянуть причал довольно далеко вперед.

– Какие из городских участков ты выбрал?

Кулум, нервничая, показал их на карте:

– Гордон посчитал, что нам следует торговаться за землю вот здесь. Это… ну-у, это холм, и… я думаю, это было бы прекрасное место для Большого Дома компании.

Струан встал из-за стола, подошел к окнам и посмотрел на холм в бинокль. Холм располагался западнее Тайпиншаня на противоположной от него стороне будущего города.

– Нам придется строить туда дорогу, а?

– Варгаш сказал, что, если бы мы смогли приобрести городские участки девять А и пятнадцать Б, мы бы получили… кажется, он назвал это «сервитут» или как-то еще в этом роде, и это защитило бы нашу собственность. Впоследствии мы могли бы построить на этих участках дома и сдавать их в аренду по своему желанию. Или перепродать.

– Ты обсуждал это с Броком?

– Нет.

– С Тесс?

– Да.

– Зачем?

– Без всякой причины. Мне просто нравится разговаривать с ней. Мы о многом беседуем.

– Разговор с ней на подобную тему таит в себе опасность. Нравится тебе это или нет, но ты устроил ей испытание.

– Что?

– Если Горт или Брок станут торговаться за участки девять А и пятнадцать Б, ты будешь знать, что ей нельзя доверять. Без этих дополнительных участков приобретение холма связано с огромным риском.

– Она никому ничего не скажет, – воинственно возразил Кулум. – Мы говорили наедине, и все останется между нами. Может быть, Брокам просто придет в голову та же мысль, что и нам. Только то, что они будут торговаться против нас на распродаже, еще ничего не докажет.

Струан испытующе посмотрел на него:

– Выпьешь чая или чего-нибудь покрепче?

– Спасибо, чая. – Ладони у Кулума сделались липкими. А что, если Тесс в самом деле рассказала обо всем Броку или Горту, спрашивал он себя. – Где ты был столько дней?

– Какие еще дела ждут решений?

Кулум с трудом заставил себя сосредоточиться:

– Мы получили много почты, и для тебя, и для дяди Робба. Я не знал, что с ней делать, поэтому убрал все в сейф. Потом Варгаш и Гордон Чэнь подсчитали наши затраты в Счастливой Долине, и я… ну… я расписался за серебро. Лонгстафф заплатил всем торговцам до единого, как ты и говорил. Я расписался и все пересчитал. И еще одно: вчера на корабле Сергеева сюда прибыл человек из Англии. Некто Роджер Блор. Он сказал, что сел на русский корабль в Сингапуре. Ему нужно срочно тебя видеть. Мне он не стал говорить, что у него за дело, однако… ну, в общем, я разместил его на малом плавучем складе. Кто он такой?

– Не знаю, парень, – задумчиво ответил Струан. Он позвонил в колокольчик, стоявший на столе, и в каюту вошел стюард. Струан распорядился, чтобы за Блором послали катер. – Что еще, дружок?

– Накопилась целая гора заказов на строительные материалы и корабельную оснастку. Потом, нам нужно заказывать новые партии опиума – и еще бог знает сколько всего.

Струан покрутил в руке свою чашку:

– Брок уже дал тебе ответ?

– Сегодня последний день. Он пригласил меня вечером на «Белую ведьму».

– По Тесс, по ее поведению, никак нельзя судить о том, к какому решению он пришел?

– Нет.

– А по Горту?

Кулум вновь покачал головой:

– Они завтра уезжают в Макао. Все, кроме Брока. Я получил приглашение ехать с ними.

– Ты поедешь?

– Теперь, когда ты вернулся, мне бы очень хотелось. На неделю – если он скажет, что мы можем пожениться скоро. – Кулум отпил несколько глотков из своей чашки. – Нужно будет присмотреть мебель и… ну, вообще много всего такого.

– Вы встречались с Сузой?

– О да, как ты договорился. Участок чудесный, и планы уже готовы. Даже не знаю, как нам тебя благодарить. Мы тут подумали… Видишь ли, Суза рассказал нам об отдельной комнате для ванны и туалета, которую ты устроил в своем доме. Мы… Ну, мы попросили его сделать и нам такую же.

Струан предложил ему сигару и поднес спичку:

– Как долго ты бы ждал, Кулум?

– Не понимаю.

– Моего возвращения. Море могло поглотить меня.

– Только не тебя, тайпан.

– Когда-нибудь это может случиться – и случится. – Струан выпустил тонкую струйку дыма и посмотрел, как она поднялась к потолку и растаяла в воздухе. – Если я когда-либо исчезну вновь, не предупредив тебя о том, куда отправляюсь, жди меня сорок дней. Не больше. Это будет означать, что я или мертв, или не вернусь.

– Хорошо. – Кулум пытался сообразить, к чему клонит отец. – Почему ты уехал вот так вдруг?

– А почему ты разговариваешь с Тесс?

– Это не ответ.

– Что еще произошло за то время, пока меня не было?

Кулум отчаянно пытался понять отца и не мог. Он питал к нему большее уважение, чем раньше, но сыновней любви уже не испытывал. В течение этой недели они с Тесс проводили за разговорами долгие часы, и он открыл в ней необыкновенную глубину. Они много говорили о своих отцах, пытаясь постичь этих людей, которых любили, боялись, а иногда и ненавидели больше всего на свете, но к которым устремлялись при малейшей опасности.