реально хотя бы потому, что у него есть приказ атаковать нас, выбить из Пенсильвании обратно в Виргинию. Он вряд ли осмелится попробовать просто задержать нас тут и ждать подхода дополнительных сил из соседних районов. В Вашингтоне этого не поймут. Власти, они вообще редко хорошо разбираются в военных делах. Что наш Дэвис, что их Линкольн. Зато амбиций хватает у обоих.

Уит невесело усмехнулся. Склонность Дэвиса лезть куда не надо уже давно стала в армейской среде притчей во языцех. Ну а Линкольн… у этого индивида понятие разумного поведения порой и вовсе отсутствовало. Парадокс, ведь по большей части это был весьма хитрый и опасный противник, пусть временами и работающий в качестве «говорящей головы» в интересах стоящих за его спиной банкиров. Или как раз поэтому? А что, вполне реально.

– Мины мы установим, привыкли уже. И людей с подрывными машинами посадим так, чтобы их никто не заметил. Но я о другом. – Немного помедлив, Вильям продолжил: – Нам нужна своя артиллерия. Лёгкая, но нужна. И не «наполеоны», а нарезные и казнозарядные орудия.

– Сам к этому склоняюсь. Но это дело не слишком быстрое.

– Фабрика?

– Очередное расширение? Смысл, конечно, есть, на основе тех же орудий Уитворта что-то своё сделать. Но время!

– Если не начать, то и не закончить…

Уит, зар-раза! И ведь не поспоришь, всё правильно излагает. Желание – тысяча способов. Нежелание – столько же причин для отмазки.

– Ничего, Читем, займёмся по возвращении. Пока же у нас главная задача – устроить янки второй Булл-Ран. Или Фолсом-Лейк, хотя на последнее я бы сильно не рассчитывал.

– Почему, полковник?

– Слишком много факторов должно сойтись воедино. Хотя и тут есть шансы, особенно учитывая то, что кавалерии у нас теперь достаточно для преследования. А Мак-Клеллан – не великого таланта военачальник, не чета ни Гранту, ни даже Драчливому Дику. Серость со связями в верхах, не более того.

Что да, то да. Генерал Мак-Клеллан, по многочисленным мнениям – как врагов, так и друзей, – был чересчур медлителен при принятии решений. Излишне осторожен, со склонностью избегать рискованных поступков и нестандартных тактических ходов. Да и поручать ему наступательные операции было со стороны командования нерационально. Сей генерал не относился к числу обладающих достаточной агрессивностью и тех, кто оперативно реагировал на постоянно меняющуюся обстановку на поле боя. Вот гарнизоном командовать – на это он бы сгодился. А так… не очень.

И ещё один интересный нюанс. Мак-Клеллан был не самым горячим сторонником разгоревшейся гражданской войны. Более того, считался сторонником ведения переговоров с целью заключить мир на приемлемых для обеих сторон условиях. За эти сведения большое спасибо разведке, которая и у КША присутствовала. Пусть и не столь эффективная, как хотелось бы.

Вроде бы мелочь, не имеющая отношения к делу. Но если как следует подумать, то такой человек не станет упираться рогом до последнего, как мог бы сделать убежденный сторонник Линкольна вроде Гранта с Шерманом или сорвиголова наподобие Ричардсона. Желание мира и стремление к переговорам. В определённой ситуации эта карта может быть разыграна с большой пользой для нас. Но до этого момента ещё надо было довести общую ситуацию.

Скоро и ночь наступила. Бодрствовать я не собирался, не видя смысла в том, чтобы насиловать и так не шибко бодрый организм. Так что спал крепко, спал хорошо. Ну а те, кто должен был работать, именно этим и занимались. Мины, их маскировка, протяжка проводов до пригодных для тайных лёжек мест. Подрывных машинок у нас хватало, не зря специальным заказом их из Европы привозили. Равно как и провода в защитной оплётке. Товар не шибко распространенный, но крайне необходимый для ведения нормальной по моим меркам войны.

Ну и взрывчатка. Нитроглицерин уже был известен, метод его получения открыли полтора десятка лет тому назад. И с тех самых пор многие пытались обуздать его крайнюю нестабильность, склонность взрываться от малейшего удара или даже сильной вибрации. Покамест безуспешно, ведь до открытия Нобелем динамита должно было пройти ещё несколько лет. Должно было, но уже не пройдёт.

Да, именно так, и никак иначе. Тут мне на руку сыграло то, что ещё на школьных уроках химии учительница, бывшая энтузиастом своего дела, как-то рассказала, как из нитроглицерина получили динамит. Легко и просто получили, смешав нитроглицерин с кремнистой землей, что на порядки повысило его устойчивость к самопроизвольному подрыву. А ещё рассказывала, что детонация динамита лучше всего происходит при помощи капсюля из гремучей ртути, уже известной в то время, где я теперь нахожусь.

Результат? Было бы глупо не воспользоваться сохранившимся в моей голове простеньким, но очень полезным рецептом. Вот я и воспользовался, итогом чего стало производство динамита в потребных для армии количествах. А ещё взятый патент на эту динамитную золотую жилу. Ведь он не только для армейских дел пригоден, но и для горных работ, и для многого другого. Само собой разумеется, что сейчас мне не до его рекламирования тем же горнодобывающим компаниям, но несколько позже непременно. К тому же опробовать можно и в Калифорнии, где у меня с недавних пор особые такие интересы.

Это в мирных целях. Что же до военных, то вот оно, тестирование в солидном масштабе. Плюс к собственно силе динамита в мины заложено должное число поражающих элементов, то есть рубленый металл, дающий большой разлёт и очень неприятные для медиков раны. Слава богам, что в это время никаких ограничивающих конвенций и в помине не существует. Ибо нефиг!

В общем, ночь прошла более чем хорошо для меня. Выспался от души, никто будить даже не пытался. Более того, утром как встал бодрым, так это дивное состояние меня и не покидало.

Предчувствие? Вполне возможно, что и так. Ведь как только ко мне ввалился Вильям с новостями, настроение вновь приподнялось, хотя это было уже не так просто. Кавалерия Джеба Стюарта, усиленная пулемётами, таки сумела доставить корпусу Самнера массу неприятных впечатлений. Ага, они и впрямь ухитрились подловить части корпуса на марше. Ведь кавалерийский эскорт, приданный генералу Самнеру, состоял всего лишь из двух рот. Двух рот! Они ну никак не котировались против трёх с лишним полков ветеранов. Да и то выдвинутые на позицию пулемёты покосили эти несчастные роты, как коса траву на ровном лугу. Часть пулемётов, в то время как другая часть была занята расстрелом не успевших принять боевое построение полков корпуса.

Признаться честно, потерь от пулемётного огня было не столь много, но вот чисто психологическое воздействие было огромным. Сумятица, перерастающая местами в панику,