парировал он, постукивая ручкой по блокноту. — Теперь сосредоточься. — Разочарованно выдохнув, он сказал: — В регби защитники располагаются позади нападающих в начале игры. Это норма. Вот как это происходит.

— Итак, все эти ребята здесь образуют схватку? — Я спросила, указывая на цифры от 1 до 8. — Нападающие? — Нахмурившись, я добавил: — И они связывают, устанавливают и взаимодействуют с другой командой, когда судья объявляет схватку?

— Да, — согласился он, ободряюще кивая.

— Что такое переплет? — Спросила я, вспоминая, что Клэр, Хелен и Шелли рассказали мне о том, что шестикурсницы устроили соревнование по его связыванию.

— Переплет — это когда твой первый ряд соединяется с первым рядом соперника, — объяснил Джонни.

— Как крушение вместе? — Я спросила. — Соединение силой?

— Это немного сложнее и техничнее, чем это, но да, — ответил он, сморщив нос при этой мысли. — Ради нашего урока, давай просто назовем это так?

Я нахмурилась от этой идеи, не находя ее ни капельки заманчивой, прежде чем спросить — И половина схватки бросает мяч в схватку?

— Точно.

— И мяч должен всевремя разыгрываться задом наперед и позади игроков? Передача вперед или бросок приводят к пенальти?

— Да. — Его глаза загорелись. — Это действительно хорошо, Шэннон.

Я покраснела от похвалы.

Воодушевленная, я внимательно слушала его.

Регби, казалось, было его жизнью, и я хотела узнать об этом все.

Каждая крошечная, малюсенькая, незначительная деталь.

Это было жалко на всех уровнях, но я утешала себя, говоря себе, что это был безобидный способ скоротать время.

Джонни продолжал говорить, пытаясь научить меня правилам игры и ролям каждого отдельного игрока, не говоря уже о разных играх и формациях.

Честно говоря, нужно было усвоить огромное количество информации, и многое из этого прошло мимо моей головы, но когда он начал объяснять о роли центра, я внимательно слушала.

— Итак, в команде у вас есть два центра — внутренний центр и внешний центр. Игра в центре означает, что моя работа заключается в разрушении оборонительной линии соперника, — объяснил он. — Мы также должны сохранять свою линию обороны, читать игру соперника, предугадывать направление мяча, знать, когда нужно атаковать в обороне, а когда нет.

— Это звучит невероятно сложно, — призналась я, чувствуя себя немного ошеломленной и пораженной.

— Это нелегкая должность, за которую нужно отвечать, — согласился Джонни. — Все говорят о флай-тайме, но два центровых имеют первостепенное значение для игры. Я думаю, можно сказать, что они полузащитники команды по регби.

— Но ты сказал, что ты был защитником.

— Я — спина.

— Но ты только что сказал, что ты полузащитник.

— Да.

— Как?

— Иисус, пожалуйста, перестань задавать вопросы и выслушай меня. — Джонни ущипнул себя за переносицу и пробормотал несколько ругательств себе под нос. — Я объясняю это, как могу, Шэннон.

— Прости, — пробормотала я. — Не злись на меня за это.

— Я не сержусь на тебя. Я пытаюсь … — Джонни резко остановился и сделал глубокий вдох, прежде чем попробовать снова. — Помимо 9 и 10, которые, как правило, контролируют игру, скорость и направление игры, центральные являются плеймейкерами, — объяснил он, теперь уже более мягким тоном. — Мы защищаем флай-тайм, остерегаемся скрам-тайма, принимаем удары от нападающих соперника, которые, черт возьми, намного крупнее нас. Мы меньше, быстрее и проворнее нападающих. Мы должны быть готовы играть в быстрый мяч, поддерживать связь с другими членами нашей команды и помогать им.

— Но… — Я подняла руку и подождала, пока он даст мне добро, прежде чем продолжить: — головой, как ты играешь. Ты самый большой парень в команде.

Джонни покачал головой, губы дернулись. — Это школьное регби. Большинство парней в школьных лигах играют ради развлечения. В профессиональном соревновательном регби я не самый большой парень.

— Но ты огромный! — Я воскликнула.

— Я высокий, — поправил он, прежде чем быстро продолжить. — Скорость жизненно важна для центрового. Мне нужно быть проворным на ногах и ускоряться до чертиков, когда появляется возможность.

Я думала, что Джонни был массивным, но что я знала?

Видимо, не очень.

— Держать и защищать — это моя работа как 13-го, — сказал он. — Держите оборону и защищайте ее. Соревнование на земле или перекручивание рук. Это тоже моя забота, — добавил он. — 12 и 13 играют близко друг к другу.

— Кто твой 12-й в школьной команде?

Джонни наклонил голову в сторону группы мальчиков. — Патрик Фели.

— О. -Я кивнула. — И вы, ребята, хорошие друзья, верно?

Он кивнул:

— Да, он хороший приятель. Я постоянно слежу за Фели и наоборот. Если мяч у него, я должен быть на его заднице, готовый принять передачу и извлечь выгоду, соединившись с одним из крыльев.

— Крыльев?

— 11 и 14, - объяснил он.

Я кивнула. — Хорошо. 11 и 14 — это крылья.

— Именно. Теперь необходимо доверие между двумя центрами — 12 и 13, - объяснил он. — Вам нужно иметь полную, блять, веру друг в друга, знать своего партнера как свои пять пальцев, читать его, языки его тела — черт возьми, вам нужно время от времени читать его мысли.

— Почему?

— Потому что, если я беру соперника на себя, я завишу от 12, чтобы контролировать внутри, и наоборот. Если один из нас облажается, страдает другой, в результате чего страдает вся команда. — Он тяжело вздохнул, — Это тесное партнерство, которое нуждается в прозрачном общении.

— Ты не мог бы немного облегчить себе жизнь, не так ли? — Я вздохнула, чувствуя себя запуганной. — Ты должен был выбрать самую сложную позицию в команде…

— Каждая позиция сложна, — сказал он. — Как спицы в колесе, если один рухнет, мы все рухнем.

— Ты бьешь?

Джонни пожал плечами.

— Я могу, и я бью, когда мне нужно, например, удары по линии или нечетные грабберы, но это не большая часть моей игры.

— Грабберы?

— Поле для удара, за которым нужно гоняться.

— Но ты не часто это делаешь?

— Не особо.

— Почему нет?

— Потому что я обычно занят борьбой за мяч и защитой линии. Мне нужно уметь противостоять сопернику как в атаке, так и в защите. Моетело должно быть готово к ударам, которые я получаю, а я получаю чертовски много ударов, Шэннон.

— Зачем ты это делаешь?

— Что ты имеешь в виду?

— Регби, — объяснила я. — Зачем ты это делаешь?

— Мне это нравится, — просто ответил он. — Всем нам. Физический характер игры. Выброс адреналина. Давление. Награды. Я чертовски люблю эту игру.

Я люблю тебя, чуть не выпалила я, вовремя сдержав три ужасающих слова.

Боже мой!

Откуда это взялось?

Я не любила Джонни.

Я даже не знала его.

И, конечно, то, что я знала о нем, он был хорошим, достойным, красивым, но это