– Тевд. – Он повернулся к возглавлявшему турму Трогусу. – Возьми пару парней – и быстренько гляньте, чего там, за рощей.

– Мигом, командир! – Трогус махнул рукой, и три всадника сорвались с места и унеслись вскачь.

Черепанов развернулся в седле, встретился взглядом со своим опционом. Кирпично-красное лицо Ингенса-старшего ничего не выражало – кроме готовности выполнить любой приказ кентуриона.

– Чуешь? – спросил подполковник.

Опцион мотнул головой. Его многократно расплющенный нос почти не различал запахов.

– Оливы горят, – сказал Геннадий.

– Германцы?

– А кто еще! – проворчал Черепанов. – Не граница, а решето. Что там, не знаешь?

Опцион мотнул головой.

– Ферма какая-нибудь?

«Недоработка, – подумал подполковник. – Надо было взять проводника, знающего местность».

Карту он видел, но здешние карты качеством не отличались. Даже купцы обычно пользовались не столько картами, сколько составленными их предшественниками «путеводителями».

Черепанов сделал знак: оставайтесь на месте.

А сам отъехал вперед, прислушался. Ничего. Надо полагать, если там и случилась заварушка, то небольшая. И без участия регулярных сил. Уж звук букины[152]он услышал бы издалека. Ладно, рискнем.

Черепанов вернулся к своим.

– Двинулись, – сказал он Трогусу. И, повысив голос, чтобы все слышали: – Кентурия! Марш!

Дробный цокот копыт, мерный дружный звук сотен подбитых гвоздями подошв, ударяющих в дорожные плитки.

– Шире шаг! – Черепанов пустил коня легкой рысью, и ритмичный звук за его спиной изменился, потяжелел. Кентурия перешла с шага на бег. Геннадий знал, что этот темп его бойцы могут держать не один час. А могут и прибавить, но в этом пока нет необходимости. Поглядим, что принесут разведчики.

Трогус не заставил ждать. И четверти часа не прошло, как на взмыленном коне примчался один из разведчиков.

– Варвары, командир! Всадники! Вилла какая-то горит. И роща.

«Не ошибся, – подумал Черепанов. – Оливы».

– Там бой?

– Не знаю, – выдохнул разведчик. – Декурион Трогус мне сказал: подберемся поближе, глянем. А ты давай лети к кентуриону!

– Понятно, – кивнул Черепанов. – Много их?

– Трудно сказать: может, пять сотен, может, больше…

Черепанов мысленно разделил на три. Значит, минимум полторы сотни. А у него тридцать два всадника и восемь десятков пехоты.

– Ингенс?

– Бьем, командир? – Гай Ингенс не хотел показать себя трусом. Ни перед командиром, ни перед легионерами.

– А не много их? – усомнился его брат Мелантий, сигнифер. – Пять сотен… Может, – за подмогой?

Легионеры зашевелились. Драться с впятеро превосходящим противником они не рвались.

– А ну тихо! – рявкнул Ингенс-старший. – Ты! Точно пять сотен?

– Ну… – разведчик замялся. – Примерно…

– Ставлю десять динариев, что их там и двухсот не наберется! – ухмыльнулся опцион.

«Молодец», – мысленно похвалил подполковник.

– А в лагерь мы все же пошлем, – сказал Черепанов. – Но не сразу. Сначала сами пойдем и поглядим поближе, кто к нам пожаловал. – Подполковник говорил громко, чтобы его слышали все. – А то скажут: опять шестая из-за дохлой шайки варваров труса спраздновала. Не будет этого! Ингенс, я поеду вперед. А вы за мной подтягивайтесь.

Черепанов кивнул разведчику: веди, послал коня вперед – и сразу же услышал за спиной знакомый ритм: колонна двинулась.

Пока ехали, разведчик сгрузил дополнительные сведения. От виллы до дороги было километра полтора. Вилла вроде бы горела. И еще горела оливковая роща между виллой и дорогой. И виноградники на склоне холма.

Вскоре подполковник и сам увидел.

Черный дым стелился полосой вдоль черного сжатого поля, пересекал дорогу. Конь фыркнул и заупирался, но его желания в расчет не приняли.

Метров через тридцать полоса дыма кончилась, и Черепанов увидел усадьбу. Точно, километра полтора. Геннадий прищурился, стараясь разглядеть, что происходит около виллы. Пожары, мельтешащие фигурки, вертящиеся всадники, приглушенные крики… Может, еще дерутся, а может, добивают уцелевших… С тактической точки зрения последнее выгоднее. Стадия грабежа – самое подходящее время для внезапного удара. Однако всадников довольно много. Да, это точно варвары, а не просто разбойники. Опять алеманны?

Геннадий попытался хотя бы примерно оценить их численность, но не смог. Слишком далеко. Может, сотня. А может, и все пять. Но, если мыслить логически, не больше тысячи. Потому что от пяти десятков местные, пожалуй, и сами отбились бы.

А тысяча прошла бы сквозь сельское ополчение, как через пустое место.

Надо решать… Посылать за помощью? Разумно, но бессмысленно. Это минимум сутки ждать. А если там еще идет драка?

Черепанов принял решение. Рискованное. Но фактически у него не было выбора. Лучшего случая, чтобы снять с кентурии клеймо трусов, и быть не может. Тем более эта роща так удачно горит…

– Назад, – бросил Черепанов разведчику, и они нырнули обратно в дым.

А едва вынырнув из него, увидели двух всадников. Своих.

– Трогус!

– Это германцы, кентурион! Сотни полторы!

И там пока что дерутся!

Молодец. Десяток слов – и полная информация. Что ж, раз поместье еще держится, значит, вопрос решен. Надо действовать.

Из-за поворота уже появились всадники, над которыми развевался красный флажок турмы, рядом тускло блестела «открытая ладонь» штандарта шестой кентурии.

– Расчехлить щиты! – скомандовал Черепанов. – Приготовиться к бою. Прежним порядком – за мной! Бегом марш!

Кентурия свернула с дороги на сжатое поле.

Риск, да. Но если под прикрытием дыма удастся подобраться достаточно быстро и ударить внезапно…

Чертова земля раскисла, копыта чавкали по грязи, пехоте приходилось еще тяжелее, но никто не жаловался. Легионеры бежали молча, в ногу, как на тренировках. Время от времени кто-то кашлял: от гари першило в горле. Ничего, миля – это немного.

– Вразнобой, – негромко скомандовал опцион, когда кентурия по деревянному мосту пересекла разбухшую после дождя речушку.

Шум со стороны усадьбы был уже отлично слышен.

– Стой, – скомандовал Черепанов. – Лишнее барахло оставить здесь. Опцион, оставишь пару человек – присмотреть. Кентурия… К бою… Стройсь!