нежно относишься к маленьким драконам?» Не то чтобы золотой не был миленьким. Но если нежно относиться к милашкам, тебя здесь убьют, и именно это делает Сорренгейл такой опасной для меня.

Аэтос нервно отвел взгляд, как ему и положено.

– Она позвала пару, – прошептала Сорренгейл. Видимо, кто-то проинформировал ее о брачных узах Тэйрна и Сгаэль.

«С каких это пор ты волнуешься из-за человеческих женщин?» – усмехнулась Сгаэль.

«Я в ярости, а не в волнении», – поправил я ее.

И подтвердил вслух:

– Она не любит, когда задирают слабых. Но не принимай это за проявление доброты по отношению к тебе. Она просто любит маленького дракончика. К сожалению, Тэйрн выбрал тебя сам.

– Проклятье, – пробормотал Аэтос, наконец-то собравшись с мыслями.

– Один в один мои мысли. – Я покачал головой, глядя на командира отряда. – Сорренгейл – последний человек на Континенте, которого я хотел бы приковать к себе. Так что я ничего не делал.

На том поле мое отношение к Вайоленс за одну секунду изменилось с «может, убью, а может, и не убью» на «защищу любой ценой».

И не потому, что она умна, красива или способна в хлам разнести мой тщательно выстроенный самоконтроль. Хотя она, безусловно, обладает всеми этими качествами. Нет. У меня не было выбора. Тэйрн принял решение за меня.

– И даже если бы я и правда вмешался, – я шагнул ближе к Аэтосу, и, к его чести, он не отступил, когда я навис над ним, – ты бы действительно выдвинул обвинения, зная, что я спасал женщину, которую ты называешь своим лучшим другом?

В какой-то момент Сорренгейл придется признать, что ее дружок детства превратился в Басгиате в того, кого она совершенно не знает.

Ответное молчание Аэтоса было охрененно восхитительно, и оно говорило само за себя.

– Существуют… правила, – заикаясь, пробормотал он, изо всех сил стараясь смотреть мне в глаза, хотя я находился всего в паре дюймов от него. Странное время выбрал Даин, чтобы вырастить в себе стальной стержень, но все же молодец.

– И чисто из любопытства я снова спрошу, ты бы, скажем так, нарушил эти правила, чтобы спасти свою драгоценную маленькую Вайолет на той поляне? – Ее имя странно перекатывалось на моем языке, мягче, чем прозвище, которое я предпочитал.

«Это жестоко, даже для тебя», – заметила Сгаэль с легким оттенком веселья.

«Жаль, что это причиняет ей боль, но придется закалиться, чтобы выжить в нашем партнерстве. И Аэтос не может быть рядом с нами».

«О, так мы не вспоминаем, что ты уже двинул на помощь, когда приземлился Тэйрн? – проворчала она в ответ. – И если бы не он, обвинения этого Аэтоса были бы обоснованны?»

«Меня вел инстинкт, чтобы защити…»

«Давай не будем ставить друг друга в неловкое положение и не позволим тебе не закончить».

Я, блядь, ненавидел, когда она так делает. Сгаэль – единственное существо на Континенте, у которого язык острее моего. Ну, наверное, еще Вайоленс могла дать ей фору.

Проклятье, тем временем Аэтос все еще не ответил.

– Несправедливо спрашивать его об этом. – Сорренгейл подошла прямо ко мне и встала рядом с Аэтосом. В ту же секунду воздух наполнился ритмичным звуком, биением драконьих крыльев: похоже, Эмпирей сделал свой выбор. Позволят ли они связать обоих драконов?

– Я приказываю тебе отвечать, командир отряда. – Я не отрываясь смотрел на Аэтоса. Давай. Покажи ей, кто ты на самом деле.

Тот громко сглотнул, словно протолкнул в горло булыжник, а затем закрыл глаза.

– Нет. Не нарушил бы.

Я усмехнулся. Гребаный трус, любящий правила. Он не заслуживал того, чтобы дышать одним воздухом с Вайоленс. Она вдвое меньше его и в тысячу раз храбрее. Что говорит нам о непропорциональных отношениях. В этой богами забытой академии нет ни одного правила, которое помешало бы мне спасти жизнь Боди, Гаррика или Лиама… а теперь и ее жизнь.

Аэтос повернул голову к Сорренгейл, но даже я видел, какой удар ей нанесен. Она выглядела так, будто ее любимую книгу разорвали в клочья.

Проклятье. Что это за… неприятная тяжесть у меня в груди? Это не может быть чувство вины. Я не помнил, когда в последний раз чувствовал себя виноватым за… ну… за что-нибудь, не связанное с мечеными.

– Я бы просто умер, если бы с тобой что-то случилось, Вайолет, но правила… – прохныкал Аэтос.

– Все в порядке, – прервала она, коснувшись его плеча.

И этого оказалось достаточно, чтобы чувство вины превратилось в ощущение гадливости, за что я, как ни странно, был сейчас благодарен.

– Драконы возвращаются. – Я отметил очевидное: они уже начинали приземляться, заставляя курсантов разбегаться в разные стороны. – Возвращайся в строй, командир отряда.

Аэтос кивнул и улепетнул, словно маленькая крыса.

– Зачем ты так с ним поступил? – Сорренгейл почти закричала на меня, а потом резко качнула головой. – Ладно, забудь.

Она отстранила меня и зашагала прочь, не сказав больше ни слова.

Я моргнул. Клянусь Амари, эта пятифутовая заноза в моей заднице – единственный человек, которому хватило наглости мне противостоять. И я пошел следом, хотя здравый смысл подсказывал, что стоило бы оставить все как есть.

– Потому что ты слишком доверяешь ему. – Я догнал Сорренгейл всего за несколько шагов. – А знание, кому стоит доверять, – это единственное, что поможет тебе – нам – выжить не только в квадранте, но и после выпуска.

– Нам? Нет никаких нас, – ответила она, едва избежав столкновения с пронесшимся мимо всадником, отчего у меня замерло сердце. Вчера мне, возможно, было бы все равно.

Сегодня ее кровь – моя кровь.

– Думаю, ты скоро поймешь, что это уже не так. – Я схватил ее за локоть, спасая от столкновения с очередным бегущим кадетом. Вот что значит беречь Вайоленс Сорренгейл, да? Она выйдет против трех вооруженных громил, чтобы защитить самого маленького дракона, но не будет следить за тем, куда ее, блядь, несет?

– Тэйрн образует сильную связь, как со своей парой, так и с всадником, поскольку он сам невообразимо силен. Потеря предыдущего всадника едва не убила его, что, в свою очередь, чуть не погубило Сгаэль. Жизни спаренных драконов, они…

– Взаимозависимы, я знаю, – огрызнулась она в ответ, сверкнув на меня гневными синими глазами, а затем оглядела садящихся тут и там драконов и бегающих вокруг них всадников.

Что, во имя Данн, со мной такое, что я замечаю подобное дерьмо?

«Ну и кто тут у нас испытывает слабость к малышам?» – ехидно спросила Сгаэль.

«Влечение и слабость не одно и то же.

И я уже разозлился на себя за первое. И уж точно не собирался скатываться ко второму.

– Связь с каждым новым всадником у дракона крепче предыдущей, а это значит, что, если ты умрешь, Вайоленс, это запустит цепь событий, которые потенциально могут закончиться тем, что я тоже умру. Так что, к сожалению для всех вовлеченных лиц, теперь существуем мы – если Эмпирей позволит Тэйрну сохранить его выбор.

Глаза Сорренгейл вспыхнули, а уголки губ поднялись в улыбке.

И я совершенно точно не собирался думать о ее рте, не тогда, когда у меня были более важные заботы, например, как сохранить ей жизнь. Не думал и о том, как лучше ее поцеловать. Или о том, как будет ощущаться ее идеальная попка в моих руках.

– И теперь, когда Тэйрн в игре и другие кадеты знают, что он готов к связи… – Боги, они придут за ней. На матах. В коридорах. В проклятой купальне, которую я не мог патрулировать. Я отвел взгляд и нарочито тяжело вздохнул, чтобы она это заметила.

– Вот почему Тэйрн сказал мне остаться с тобой, – прошептала она, словно наконец осознав всю серьезность нашего положения. – Из-за бездраконных.

– Они попытаются убить тебя в надежде, что удастся заставить Тэйрна связаться с кем-то из них.

В мою сторону направился Гаррик, и я покачал головой. Любые новости, которые у него появились после вчерашнего задания, могли подождать. Жизнь скоро станет бесконечно сложнее.

«Из всех людей в квадранте Тэйрн должен был связаться именно с Сорренгейл?»

«Не стесняйся, поинтересуйся сам, что там за мотивы у него были», – предложила Сгаэль.

«Нет, блядь. Меня устраивает, что моя голова прикреплена к туловищу».

Он еще тот вспыльчивый ублюдок.

– Тэйрн – один из сильнейших драконов на Континенте, и огромная сила, которую он направляет, скоро станет твоей. В ближайшие несколько месяцев те, кто не связан, будут пытаться убить новых всадников, пока узы слабы, пока у них еще есть шанс, что дракон передумает и выберет их, так что они не будут отброшены на целый год назад. А ради того, чтобы заполучить Тэйрна, они будут готовы на все. –