На западе молнии хлестали по земле. А здесь была ответная вспышка: белый свет пронесся по небу и будто тут же высушил тучи. Страшная ярость била в людей даже с такого большого расстояния, как и волны разлившейся энергии. Затем дождь прекратился, но Зеркало продолжало изливать свою субстанцию.

Долго ли это продолжалось — разлив Зеркала; тучи, яростно изливающие дождь?

Несколько часов? День? Нейл не мог бы ответить. Он знал только, что ярости пришел конец. Тучи ушли. В ясном небе показались звезды. Люди все еще стояли на выступе над спокойным теперь Зеркалом, испытывая некоторую робость перед силой, величия которой они не могли себе даже представить.

— Нам надо многому учиться, — сказал Джервис, бывший Пит Сейшенс.

— И много надо сделать, — сказал Торри, теперь Килмарк.

— На этот раз Оно проиграло. — Нейл-Айяр держал руку на мече, глядя на запад.

Тот, кто был раньше Монро, а теперь окончательно стал Райзеком, улыбнулся, а Иллиль тихо запела.

Нейл-Айяр знал эту песню. Слова падали в его сознание одно за другим. Песня была очень старая — старше Ифткана, потому что под это пение росли из молодых саженцев деревья-башни Ифткана. Это была Песня Первой Посадки.

— Снова будет город. — Иллиль оборвала пение пророчеством, пришедшим из прошлого, и они все его знали. — Он возвысится там, где было запустение. И Клятва снова будет произнесена, потому что ифты посажены снова, и вырастет Племя, хотя ростки его не из этого мира. Был произведен суд и вынесено решение. Мы увидим Четвертый Лист в полную величину. Но рост всегда нетороплив, и садовнику приходится бороться с разрушением извне. — И она снова запела — песню, которую поет только Хозяйка Посадок. Остальные жадно слушали.

Иллиль стала спускаться по лестнице на равнину, в ночь. Все, радостные, шли следом.

Багровое зимнее солнце пылало над Янусом. Его холодные лучи косо падали на гибнущий Лес. Огонь уничтожал деревья, лопаты убивали корни, спрятанные в земле. Голые ветви трепетали, словно предупреждая о беде, постигшей Ифткан, древний древесный город.

В сердцевине Ифтсайги, могучего дерева, последнего из рода деревьев-башен, таивших в себе всесильный сок жизни, проснулись от глубокого зимнего сна его жители.

… Ларши! Это слово пришло из памяти почти столь же древней, как и сама Ифтсайга: смерть от людей-дикарей. Братья, выходите на защиту Ифткана, встаньте против ларшей с мечом в руке и отвагой в сердце!..

Айяр открыл тяжелые веки, откинул покрывало. В сердцевине гигантского ствола было темно: под потолком не висели гирлянды ларгасов — летних светящихся личинок. Похоже, они еще спали в трещинах коры. Тишина, окружавшая его раньше, бесследно исчезла, все вокруг трепетало и пульсировало. И хотя он не мог помнить этих сигналов, Айяр мгновенно узнал тревогу Лесной Цитадели.

«Просыпайтесь! Опасность!» Каждый удар подстегивал его, но двигаться было так трудно! Зимний сон, сковавший Айяра и его род, не хотел сразу выпускать их из своих объятий. Еще не готовый к новой, весенней жизни, ифт с трудом выбрался из гнезда.

— Джервис? Райзек? — хриплым голосом окликнул Айяр сородичей, с которыми делил комнату. Тревожные сигналы усилились, понуждая его — спасаться…, бежать! Бежать, не оказывая сопротивления, из Ифтсайги — твердыни, которую не смог разрушить древний враг? Ифтсайга, Вечная, была посажена в легендарные времена, чтобы укрывать расу ифтов при последнем бедствии в дни Зеленого и Серого Листа. Она пережила нападения ларшей, помогла пробуждению нового племени ифтов… Однако предупреждение повторялось: «Бегите! Бегите!»

Айяр, опираясь на слабые, дрожащие руки, подполз к живой стене дерева. Под холодными ладонями древесная плоть казалась теплой, пульсирующей, будто жизнь текла в ней нескончаемыми толчками и волнами. Но сейчас этот поток нес с собой болезненность, угрозу, смерть.

— Джервис! — ифт пошевелился и стал подниматься. Проснулись еще двое.

— Ларши? — спросили справа.

Откуда? Ведь дни ларшей давно миновали?

И вновь его память обрела цельность, хотя в ней сосуществовали воспоминания двух разных рас. Таков удел всех нынешних жителей Ифтсайги. Некогда Айяр был инопланетным рабочим-рабом Нейлом Ренфо При этом воспоминании лицо ифта исказилось.

Нейл Ренфо нашел в лесу то, что поселенцы называли «сокровищем» и, выкопав его, подхватил зеленую лихорадку. Перенеся эту тяжелую болезнь, он стал ифтом — зеленокожим безволосым существом, живущим в гармонии с Лесом, имеющем обрывки памяти Айяра, Капитана Первого Круга последних дней Ифткана. Затем Айяр-Нейл нашел других себе подобных: Эшлу с участка поселенца Хаммера, которая переродилась в Иллиль, Хранительницу Зеркала; Джервиса-Пита, Локатата-Дерека, Райзека-Монро, Килмарка-Торри. По ту сторону Южного моря жили и другие ифты, также прошедшие перерождение, но их было мало: не все инопланетники попадали в сеть ловушек с «сокровищами», созданными последними из настоящих ифтов перед гибелью их рода. Перерождение случалось лишь с теми, кто имел соответствующий характер. И никто из переродившихся не был цельным существом, в них всегда сохранялся шаткий баланс — два прошлых боролись друг с другом. Иногда он становился Айяром, иногда — Нейлом. Правда, теперь Нейл спал все дольше, и он мог пользоваться знаниями Айяра.

— Смерть вокруг нас, — сказал Айяр. — Это предупреждение…

— Но ведь время сна еще не закончилось, — отозвался Джервис. — Есть ли у нас средство, ускоряющее пробуждение. — он пополз на четвереньках к противоположной стене и ощупал живую ткань дерева. — Неужели Ифтсайга откажет нам! — в его голосе звучала надежда и мольба.

Айяр поспешил через комнату к Джервису, который уже жадно пил из ладоней сладкий сок, сочащийся из трубки в стене. Айяр припал рядом и последовал примеру друга. Холод внутри рассасывался, тепло бежало по жилам, наполняя все тело. Вскоре они уже могли свободно двигаться, в голове прояснилось.

— Что случилось? — Райзек тоже подполз напиться сока жизни, даруемого Великой Ифтсайгой.

— Смерть! Пришла смерть Ифтсайги! — Джервис поднялся. — Слушайте!

И они услышали легкий шелест ветвей, бормотание — так древнее дерево пыталось общаться со своими обитателями.

— Это идет с востока! — сказал Джервис, повернувшись. К востоку лежали участки поселенцев — пятна черной смерти на теле Леса. Еще там находились здания космопорта, куда садились инопланетные корабли.

— Но почему? — Райзек недоуменно огляделся. — Они же не расчищают землю зимой, а весна еще не наступила — Ифтсайга не разбудила бы нас без крайней нужды. Это серьезная опасность… — ответил Джервис.

— Нас зовут, — Айяр направился к лестнице-столбу, связывающему уровни дерева-башни.

— Джервис, Айяр, — тихонько окликнули снизу, едва он поставил ногу на ступеньку. — Быстрее! — голос стал громче, и показалось встревоженное лицо Иллиль. — Нам надо торопиться.