Вопрос с освещением мы тоже решили. Отчасти. Новая партия заряженных камней приехала вместе с Магдой и мистером Лейтоном. На лестницах больше никто не спотыкался, а в столовой стало значительно светлее.

Еще немного, и эта дрыглова дыра превратится в приличное место!

— Олли, — улыбнулась я, внимательно рассматривая новую россыпь веснушек на впалых щеках помощника повара. Он до конца не оправился, но чувствовал себя хорошо и отъедался за последние недели лихорадки.

— Я пришел с меню, — помахал Олли списком и поморщился. — Месье Жобер попросил вас разыскать, чтобы отдать на утверждение.

— А почему не Магда?

— Ее вызвал в свои покои лэрд, — закусил губу Олли. — Вместе с капитаном стражи.

Нахмурившись, я переглянулась с Даффи. Похоже, Терлаку надоели недомолвки. Я мысленно уповала на благоразумие гномки и орка. Пусть Дугал не разделял моих взглядов, а Магда злилась — они вряд ли рискнут сказать правду.

— Хорошо, — кивнул я и забрала список. — Посмотрю и вечером передам на кухню.

— Спасибо!

Олли затерялся среди колонн, а я устало потела виски и вышла следом за Даффи. Погода сегодня радовала: неожиданно жаркий день спасала прохлада с озера. Легкий ветерок гонял по двору остатки привезенного сена и радовал тоскующих наблюдателей в башне своим присутствием. Бедные дроу с гоблинами то и дело высовывали головы в узкие просветы бойниц, чтобы немного остудиться.

Работа над сараем действительно впечатлила. Всего за несколько дней трудолюбивые гномы значительно расширили курятник, где вовсю квекали недовольные упырекурицы на жердочках. Несколько бревен неподалеку ждали часа, когда их используют для починки прохудившейся крыши донжона.

По словам Даффи, еще три таких повозки должны прислать чилли-ду на следующей неделе. Лесные жители больше не препятствовали нашим землевладельцам и охотникам. Теперь кладовые полнились ягодами и дичью, а сараи — древесиной.

— Священная госпожа, прекрасная леди МакГиннес! — услышала я очередной крик и повернула голову. Со стороны овечьего загона мне махал Вили.

— Я же просила его полежать в кровати, — заворчала я, но все же улыбнулась и кивнула в ответ.

Мы прошли дальше и остановились под навесом. Даффи аккуратно оперся о стену, чуть поддавшись вперед, из-за чего я сразу ощутила дискомфорт. Мне не претило его присутствие. Просто с такого ракурса каждый любопытный слуга нас видел. А лишние сплетни в замке подбрасывали дров в огонь постоянного напряжения, что витал повсюду.

К тому же окна спальни Терлака как раз выходили во двор, и сарай хорошо просматривался.

— Даффи, — прозвучало чуть резче, чем хотелось.

Дроу быстро сообразил, что перешел границы и отодвинулся. Именно в этот момент из донжона выскочили близняшки. Джинни размахивала руками, а Маргарет несла подмышкой задремавшую упырекурицу. Я бы их не заметила, но девочки громко разговаривали.

Из копны рыжих волос выглянул Драго, который вцепился в килт Джиневры. Чешуя дракончика так блестела на солнце, что рабочие невольно оборачивались вслед и пихали друг друга локтями.

— Надо ей жабу дохлую в кровать подбросить! — бесилась Джинни. — Жирную такую, с бородавками!

— Мали просила так не делать, — бесцветным тоном отвечала Маргарет. — Леди ведут себя скромно и не заниматься подобными глупостями.

— А мы по-скромному! Одна жаба не десять.

— Кому они опять хотят насолить, — с недоумением спросила я, охнув от неожиданности, когда Даффи весело хмыкнул.

— Эрвине, наверное, — улыбнулся дроу. — Она на них накричала, когда девочки пробрались на кухню и попытались стащить пирожные. С тех пор там война.

Впервые в жизни я была солидарна в отношении наглой служанки. Жабу в кровать, чтобы поменьше нос задирала. Руки чесались превратить нахалку в розовый куст или дерево. Уволить бы, да пока не за что. А рабочих рук, несмотря на наличие нелюдей, нам все равно не хватало.

— Вы чего разорались?

К девочкам спустилась Эйла. Кивнув мне в знак приветствия, сестра Терлака с интересом протянула руки, и Драго быстро перебрался ей на плечо. Близняшки этого даже не заметили. В порыве злости Джинни выхватила у сестры квекнувшую упырекурицу.

— Нам срочно нужен план по уничтожению клювогрылой шмыги! Она жмется к папе!

Я вздрогнула, улыбка сползла с губ. Неведомое чувство ударило поддых, и с десяток мыслей заполонили голову. Образ миловидной служанки встал перед глазами, из-за чего по пальцам пробежали искры. Стало так тихо вокруг. Девочки моментально замолчали, обернулись и ошарашенно посмотрела на меня.

— Ой, — пискнула Маргарет.

— Леди Амалия, — моего плеча коснулась рука Даффи.

Послышался треск, бревна выпустили молодые побеги. Деревянные колеса повозки увязли в земле, пока зелень пробивалась через каждую трещину и щель. Про травяной покров говорить нечего. Перепуганные гоблины взвизгнули, когда стебли попытались схватить их за штанины.

— Что она делает? — с трудом выдавила я, сжимая кулаки.

— Э-э-э, Мали, — нерешительно протянула Эйла.

Развернувшись, я зашагала обратно в донжон с намерением прояснить ситуацию. Или вышвырнуть эту девицу из замка собственными руками. За мной тянулся каждый цветок и деревце, а с ними Драго. Он неожиданно бросился следом. Маленькие коготочки вцепились в мой килт, и над ухом прозвучало воинственное:

— Иу-ма!

Я кожей чувствовала жар от его чешуи. Дракончик светился, чутко реагируя на перепады моего настроения.

— Поговорить, — процедила я сама себе и напугала несколько гномок, когда пересекала столовую. — Обычная беседа.

— Иу-ма!

— Ничего такого, да? Нам давно пора пролить свет на ситуацию. Объясню, что не могу делиться тайнами его отца... дяди, — бормотала на ходу.

— Иу-ма-а, — зевнул драконенок.

— Никаких криков, — уверенно заявила я. — Леди не скандалят.

— Ма, — крякнул Драго.

У меня не было ни четкого плана, ни малейшего понятия, как начать трудный разговор. Секунду назад я неслась по лестнице, однако, приближаясь к третьему этажу, немного успокоилась. Виноват ли в этом Драго или врожденное воспитание. Но, приметив у дверей спальни высокую фигуру мужа, я замерла на месте и дождалась, когда он подойдет ближе.

— Нам надо поговорить, — выдохнули мы одновременно. Терлак со злостью, а я — растерянностью.

В серых глазах бушевал настоящий шторм, который вызвал недоумение и трепет. МакГиннес сжимал челюсти, и весь буквально искрился от ярости, кипящей внутри. Таким я не видела его давно. Сейчас он почти не походил на больного. Хотя еще утром с трудом передвигался по комнате и ворчал на собственное бессилие.

Эрвина его так взбудоражила, что ли? Неожиданная мысль обожгла кипятком.