– Значит, Давид Мартин умер?

– А вы как считаете?

– Скажи мне правду. Чем ты занималась в течение нескольких месяцев?

– Заботилась о нем.

– Я думал, именно он должен был позаботиться о тебе.

– Давид уже не мог ни о ком позаботиться, особенно о себе самом.

– Ариадна, ты убила Давида Мартина?

13

– Через месяц состояние Давида ухудшилось. Мне приходилось искать пропитание. Каждое утро фермеры привозили фургоны с продовольствием к ресторанчику «Таберна-дель-мар», находившемуся в конце длинного пляжа. Сначала Давид сам отправлялся за продуктами туда или в соседнюю деревню. Но вскоре ему стало тяжело выходить из дома. Его мучили страшные головные боли, лихорадка, тошнота… Почти каждую ночь он в бреду блуждал по вилле. Давид ждал, когда Корелли явится за ним.

– Ты хотя бы раз видела Корелли?

– Корелли – миф. Он жил лишь в фантазиях Давида.

– Откуда такая уверенность?

– Видали построили небольшую деревянную пристань, выдававшуюся в море с берега бухты, лежавшей у подножия дома. Давид часто ходил на пристань, садился в самом конце настила и смотрел на море. И там он вел воображаемые беседы с Корелли. Иногда я тоже спускалась на берег, ступала на пристань и устраивалась рядом с ним. Давид не осознавал моего присутствия. Я слышала его разговоры с Корелли, как и тогда в машине, когда мы бежали из Мадрида. Потом он пробуждался от транса и улыбался мне. Однажды начался дождь, и, когда я взяла Давида за руку, чтобы увести в дом, он со слезами обнял меня и назвал Исабеллой. С тех пор Давид перестал узнавать меня и два последних месяца своего существования провел в убеждении, что живет с Исабеллой.

– Наверное, тебе пришлось нелегко.

– Нет. Несколько месяцев, когда я заботилась о нем, стали самыми счастливыми и в то же время печальными в моей жизни.

– Как умер Давид Мартин?

– Вечером я спросила Давида, кто такой Корелли и почему он его так боится. Давид ответил, что Корелли – темный дух. Давид заключил с ним договор, обязавшись написать на заказ книгу, но не сдержал обещания и уничтожил рукопись, так и не отдав ее Корелли.

– Что за книга?

– Я точно не знаю. Вроде бы что-то религиозное. Давид называл ее «Lux aeterna».

– Следовательно, Давид предполагал, что Корелли захочет отомстить ему?

– Да.

– Каким образом, Ариадна?

– Есть ли теперь разница? Вальс тут ни при чем. Это вообще отдельная история.

– Все события связаны между собой, Ариадна. Помоги мне, пожалуйста.

– Давид твердо верил, что ребенок, которого я носила под сердцем, был реинкарнацией близкого ему человека, которого он потерял.

– Он уточнял, о ком речь?

– Ее звали Кристина. Давид избегал говорить о ней. Но если вдруг ему случалось упомянуть Кристину, у него срывался голос. Давида угнетало бремя вины и сожалений.

– Кристина являлась женой Педро Видаля. Полиция обвиняла Мартина и в ее смерти тоже. Как утверждали, он утопил ее в озере Пуигсерды, что находится неподалеку от поместья в Пиренеях, куда он поначалу привез тебя.

– Ложь.

– Предположим. Однако ты сказала, что при упоминании о ней он испытывал чувство вины…

– Давид был хорошим человеком.

– Но ты сама говоришь, что он полностью потерял рассудок и ему мерещились всякие странности и люди, не существовавшие вовсе, и он принимал тебя за свою бывшую ученицу Исабеллу, скончавшуюся десять лет назад… Ты не боялась за себя? Или за своего ребенка?

– Нет.

– Неужели у тебя не возникало желания покинуть виллу, сбежать?

– Нет.

– Что произошло дальше?

14

– По-моему, развязка наступила в конце марта. В течение нескольких дней Давид чувствовал себя лучше. Под навесом в скалах он нашел небольшой ялик и почти каждое утро, очень рано, выходил на веслах в открытое море. Я была на седьмом месяце беременности и проводила время за чтением. В доме размещалась огромная библиотека. В собрание входили почти все произведения любимого автора Давида Мартина – писателя Хулиана Каракса. Прежде я о нем не слышала. Под вечер мы растапливали камин в гостиной, и я читала вслух. Мы перечитали все книги Каракса. Заключительные две недели посвятили последнему роману Каракса. Он называется «Тень ветра».

– Не читал.

– Его мало кто знает. Он считается популярным, но это заблуждение. Мы дочитали книгу поздно вечером. Я отправилась спать и около двух часов ночи почувствовала первые схватки.

– На два месяца раньше срока…

– Меня скрутила чудовищная боль, будто мне распарывали живот кинжалами. В панике я закричала, позвав Давида. Когда он снял одеяло, чтобы взять меня на руки и отнести к доктору, простыни оказались пропитаны кровью.

– Вы добрались до врача?

– Нет.

– А ребенок?

– Девочка. Она родилась мертвой.

– Сочувствую, Ариадна. Может, лучше сделать перерыв и пригласить доктора, чтобы он дал тебе лекарство?

– Нет. Я не хочу прерываться теперь.

– Хорошо. Как развивались события дальше?

– Давид…

– Успокойся, не спеши.

– Давид прижал трупик к груди и заскулил, как раненое животное. Кожа девочки отливала синевой, и она походила на сломанную куклу. Я хотела встать и обнять их, но мне не хватило сил подняться. Под утро, когда начало светать, Давид взял ребенка, посмотрел на меня в последний раз и попросил прощения. Потом он вышел из дома. Я доковыляла до окна. Я видела, как он спускался по лестнице среди скал к пристани. Деревянный ялик был пришвартован в ее дальнем конце. Давид сел в лодку с телом ребенка, завернутым в какие-то тряпки, и начал грести в открытое море, глядя в мою сторону. Я замахала рукой в надежде, что он увидит меня и вернется. Давид продолжал грести и остановился, когда отплыл от берега метров на сто. Солнце уже вставало над морем, превратив его в огненное озеро. Я видела силуэт Давида. Он нагнулся, поднял что-то снизу и несколько раз ударил в днище лодки. Она затонула в считаные минуты. Давид сидел в ялике неподвижно, обнимая ребенка и не спуская с меня глаз, пока волны не поглотили их навсегда.

– Что ты сделала потом?

– Я потеряла много крови и очень ослабела. Пару дней я лежала в жару, и мне чудилось, будто разыгравшаяся в бухте трагедия была кошмарным сном, вот-вот откроется дверь и Давид вернется. Позднее, когда снова смогла вставать и ходить, я начала каждый день спускаться на пляж. И ждать.

– Ждать?

– Их возвращения. Вы подумаете, наверное, что я тоже сошла с ума, как Давид.

– Нет. Ничего подобного.