Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Эйла увидела, как он подошел к очагу, повернул поджаривавшееся на вертеле мясо, отодвинул завернутые в листья корешки подальше от углей. Она ждала, не думая ни о чем, предвкушая момент, когда ей откроется нечто еще не изведанное. Джондалар открыл для нее ощущения, о которых она прежде не подозревала, он пробудил в ней странное, непонятное ей желание.
Налив в чашку воды, он вернулся к Эйле.
– Я хочу, чтобы нас ничто не отвлекало, – сказал он, – но, может быть, тебя мучит жажда?
Эйла покачала головой. Джондалар отпил немного и поставил чашку на землю, развязал шнур, придерживавший набедренную повязку, и замер, глядя на Эйлу. Взгляд ее светился безграничным доверием и желанием, он не заметил в нем ни малейших признаков испуга, который охватывал порой женщин, и совсем молодых, и не очень, впервые увидевших его обнаженным.
Он опустился на постель рядом с ней и продолжал смотреть на нее, упиваясь ее красотой. Как восхитительны ее пышные мягкие волосы и эти глаза, которые с ожиданием смотрят на него, как прекрасно тело этой женщины, которая ждет, когда он прикоснется к ней и пробудит в ней дремавшие до сих пор пылкие страсти и желания. Ему хотелось продлить это мгновение. Он еще никогда не волновался так сильно, приступая к совершению Ритуала Первой Радости. Эйла не представляет себе, что ее ожидает, никто не объяснил ей этого заранее во всех подробностях. Раньше она была лишь жертвой человека, которому хотелось надругаться над ней.
«О Дони, помоги мне сделать все как нужно», – подумал он. Ему показалось, что он взял на себя огромную ответственность, хотя раньше этот ритуал был связан для него лишь с наслаждением.
Эйла лежала неподвижно, ощущая непонятный трепет в глубинах тела. Ей казалось, что вот-вот ей откроется то, к чему она давно стремилась, и путь к достижению неведомой ей цели может указать только Джондалар. От одного лишь его взгляда она словно оживала, и хотя она не понимала, почему каждое из прикосновений его рук, губ, языка рождает в ней удивительные, ни с чем не сравнимые ощущения, ей хотелось еще. У нее возникло чувство незавершенности, и ей хотелось добиться полноты. Джондалар пробудил в ней нечто похожее на голод, и она знала, что сможет снова обрести покой, лишь утолив его.
Вдоволь насмотревшись на нее, Джондалар закрыл глаза и снова склонился над ней, прикоснувшись к губам приоткрытого в ожидании рта. Почувствовав, как его язык скользит в глубинах ее рта, Эйла попыталась сама сделать то же самое. Приподнявшись на мгновение, Джондалар улыбнулся, чтобы подбодрить ее. Он поднес прядь ее золотистых волос к губам, уткнулся в ее пышную шевелюру, поцеловал ее в лоб, в глаза, в щеки, наслаждаясь каждым из прикосновений к ее нежной коже.
Он снова легонько подул ей в ухо, и она задрожала от удовольствия. Он потрепал зубами мочку ее уха, а затем осторожно лизнул ее. Он прикоснулся языком к каждой из сокровенных точек на шее, и пламя, тлевшее в глубинах ее тела, начало разгораться, набирая силу. Его длинные, чувствительные пальцы скользнули по ее шелковистым волосам, прикоснулись к щекам и к подбородку, к покрытым густым загаром плечам. Он взял ее за руку, поднес ее ко рту, поцеловал в ладонь, провел по каждому из пальцев и прильнул губами к ложбинке у локтя.
Она лежала, закрыв глаза, полностью отдавшись во власть восхитительных ощущений, наполнявших биением каждую клеточку ее тела. Теплые губы Джондалара коснулись маленького шрама на шее и заскользили вниз, к округлой груди. Язык его притронулся к ее соску, мягкому и нежному. Эйла тихонько ахнула, когда он стал целовать ее грудь, и Джондалар ощутил новый мощный прилив желания.
Лаская пальцами вторую ее грудь, он почувствовал, как дрогнул и напрягся сосок. Эйла выгнула спину и приподнялась на постели, и он стал целовать ее все более и более страстно. Она тяжело дышала, тихонько постанывая. Дыхание Джондалара тоже участилось, и он побоялся, что не сможет долго сдерживать себя. Слегка отстранившись, он снова посмотрел на Эйлу. Она лежала, смежив веки, чуть приоткрыв рот.
Она показалась ему донельзя прекрасной и желанной. Прильнув губами к ее губам, он зашевелил языком, стремясь прикоснуться к каждому из потаенных уголков ее рта, и почувствовал, как язык Эйлы скользит, прикасаясь к его нёбу. Он снова поцеловал ее в шею и принялся чертить влажные круги на ее груди, приближаясь к соску. Она выгнула спину, прижалась к нему, отвечая страстным трепетом на его поцелуй.
Его пальцы ласково прикоснулись к ее животу, бедру, скользнули ниже. Мускулы ее на мгновение напряглись, но затем тело ее обмякло, и она раздвинула ноги. Он приложил ладонь к промежности, покрытой завитками темно-русых волос, и ощутил теплую влагу. Отклик, который вызвало это прикосновение в его теле, оказался неожиданно бурным. Он замер, пытаясь совладать с собой, и застонал, ощутив, как новые капли влаги упали на его ладонь.
Склонившись над ней, он заскользил губами по ее животу и прикоснулся кончиком языка к ложбинке, в которой прятался пупок. Слегка приподнявшись, он посмотрел на Эйлу. Она возбужденно вздыхала, порой постанывая и дрожа всем телом. Скользнув губами по завиткам волос, он склонился ниже. Эйла затрепетала и, когда его язык притронулся к влажной щели, легонько вскрикнула, а потом тихо застонала.
Чувствуя неуемное биение соков, пульсирующих в чреслах, он слегка передвинулся и принялся целовать мягкие упругие складки плоти. Позабыв обо всем на свете, не слыша собственных криков и стонов, Эйла погрузилась в жаркое море изысканных ощущений, трепеща при каждом новом его прикосновении.
Стараясь сдерживать себя, несмотря на адский жар желания, Джондалар нашел крохотный язычок и несколько раз быстро провел по нему губами. Когда Эйла начала всхлипывать, изгибаясь всем телом, он почувствовал, что вот-вот утратит контроль над собой, и все же осторожно прикоснулся пальцами к мягким тканям промежности.
Эйла резко выгнула спину, закричала, и он ощутил новый прилив влаги, пальцы его зашевелились, сдвигаясь и раздвигаясь в такт с ее учащенным дыханием.
– Джондалар! – закричала она. – Ах, Джондалар, я хочу… я хочу… я не знаю…
Он стоял на коленях, из последних сил стараясь сдержаться и не спешить.
– Я не хочу… чтобы тебе было больно, – с трудом проговорил он.
– Нет… мне не будет больно, Джондалар…
И вправду! Ведь она уже не девушка. Эйла придвинулась к нему, и они слились воедино. Не чувствуя нигде сопротивления, Джондалар погрузился в теплые влажные глубины, раскрывшиеся ему навстречу, полагая, что этому продвижению вот-вот наступит предел, но, к его величайшему изумлению, этого не произошло. Ритмично двигая бедрами, он погружался в глубины ее тела снова и снова и почувствовал, как ноги Эйлы сомкнулись, обвив его спину. Позабыв обо всем на свете, он отдался бушевавшей в нем страсти.
– Эйла… Эйла… Эйла! – закричал он.
Он двигался все быстрее и быстрее в такт с биением соков в его чреслах, и каждое соприкосновение с влажными бархатистыми тканями ее просторного лона приносило ему небывалое наслаждение. Их тела, охваченные трепетом, двигались в унисон друг с другом. Он услышал, как стонала Эйла, повторяя его имя, и понял, что момент сладострастной развязки вот-вот наступит.