— Если он попытается бежать — убей его, — добавил Кретос, — но ни в коем случае не мешай ему заниматься своим делом!

Конечно же, я не стал особо торопиться, ведь я уже не мог вспомнить, когда последний раз лежал в ванне! Я с удовольствием залез в огромную деревянную кадку, которую рабы наполнили теплой водой. Затем появились две нубийские рабыни, которые натерли мое тело приятно пахнущими маслами. Они то и дело начинали тихо смеяться, а когда я вышел из ванной, позволили мне насладиться их телами.

Иллирийский телохранитель Кретоса отправился со мной в лес. Я велел ему ждать меня на опушке и начал продираться через подлесок. Бедолага не знал, что ему делать — идти следом за мной, чтобы не дать мне сбежать, или выполнить мой приказ и остаться на месте. Но я говорил с ним так, как хозяин обычно говорит со своим рабом, поэтому телохранитель купца не посмел меня ослушаться. Я в очередной раз удивился тому, насколько эффективной могла оказаться такая на первый взгляд простая манера обращения с людьми. Всего лишь придав своему голосу правильную интонацию, я, хромой калека, смог заставить подчиниться своей воле огромного сильного раба.

Итак, совершенно один я поковылял в лес. В моих ушах еще звучал веселый смех нубийских красавиц. Наконец-то, впервые за все это время я смог принять ванну и надеть чистую одежду. Для меня это было настоящим наслаждением!

Я довольно быстро нашел все необходимые мне растения. Все, чему я научился раньше, глубоко врезалось в мою память. Даже в это время года мне удалось найти вербену — наверняка такое доброе знамение послали мне сами боги. Увидев это растение, я так обрадовался, что совершенно забыл о кочках и торчащих из земли корнях и чуть не упал, зацепившись ногой за какую-то корягу. Вербена оказывает на тело человека очень сильное воздействие. Во время поездки в Генаву Веруклетий много рассказывал мне о свойствах этого растения. Вербена настолько сильна, что сделала своими рабами многих друидов. Мне также удалось найти селагинеллу. Прежде чем сорвать ее правой рукой, я снял обувь. Только если селагинелла сорвана с соблюдением всех правил, она сохраняет свои целебные силы. Если друид срывает ее левой рукой, это значит, что он приобщается к тайнам царства теней… Вдруг, прислушавшись к своему внутреннему голосу, я выбросил листья, сорванные правой рукой, и отделил от стебля еще несколько листочков. На этот раз я сделал это большим и указательным пальцами левой руки…

Прежде чем выпить приготовленный мною отвар, Кретос велел своим иллирийским головорезам убить меня, если он умрет от этого мерзкого зелья. Услышав слова купца, я с трудом сдержал смех. Ведь я в самом деле хотел стать управляющим виноградником, принадлежавшим Кретосу.

Огромный земельный надел купца, на котором росли виноградные лозы, действительно располагался у самого побережья. Чтобы добраться до него, нам пришлось довольно долго ехать вдоль берега.

Здесь с моря всегда дует свежий ветер, а большая часть дней в году солнечные — такой климат любому придется по вкусу. Земля тут плодородная, поэтому Кретосу наверняка позавидовал бы любой винодел. Усадьба купца располагалась в низине, окруженной со всех сторон холмами с виноградниками. Сложенные из красноватого кирпича стены, окружавшие виллу хозяина, дом управляющего, бараки, в которых жили рабы, погреба и склад показались мне бесконечно длинными.

Уже наступила осень. Некоторые рабы собирали виноград и привозили его в усадьбу, другие давили из него сок в огромном каменном чане.

Перемены пришлись мне по вкусу. Было гораздо приятнее жить здесь, чем проводить целые дни в кишащем крысами вонючем порту. Здесь не было больных рабов — все жили в нормальных условиях и хорошо питались. В общем-то, любой, кто жил в усадьбе Кретоса, был вполне доволен жизнью. Купец не захотел увольнять своего управляющего. Насколько я понял, обвинения Кретоса в том, что управляющий только и делает, что развлекается с молодыми рабынями, не вполне соответствовали действительности. Однако купец предложил мне стать правой рукой и главным помощником раба, отвечавшего за его виноградник, чтобы я смог как следует ознакомиться со всеми тонкостями ведения дел.

Кретос собрал всех, кто работал на его усадьбе, произнес речь, в которой похвалил своего управляющего, и заявил под конец, что тот благодаря своей самоотверженной работе заслужил право передать часть обязанностей помощнику, то есть мне. Впредь я должен был отвечать за все финансовые и административные дела, чтобы управляющий смог посвящать больше времени практической стороне дела. Может быть, мне показалось, но многие улыбнулись, а некоторые даже тихо рассмеялись, услышав эти слова.

В год консульства Марка Клавдия Марцелла я узнал от одного торговца, что в Риме можно купить все семь книг Цезаря, посвященных Галльской войне. По его словам, каждый, кто прочитал хотя бы одну из них, не мог скрыть своего восхищения. Или почти каждый. Катон объявил Галльскую войну оконченной и решил, что настало время распустить войско, одержавшее столько славных побед. Некоторые требовали лишить Цезаря занимаемой им должности и начать расследование тех его противозаконных действий, которые он совершил еще до начала Галльской кампании. Те же, кто не получил возможности нажиться на победах Цезаря в Галлии, требовали выяснить, какие именно правонарушения имели место во время военных действий на территории, ранее принадлежавшей кельтским племенам. Из всего услышанного я сделал следующие выводы: враги Цезаря хотели лишить его войска и неприкосновенности, а затем привлечь к суду. Кто-то опасался Гая Юлия Цезаря и намеревался сделать все возможное, чтобы уничтожить его. За те годы, что я провел в канцелярии Цезаря, я успел неплохо узнать его, поэтому прекрасно понимал, что он ни за что не сдастся без боя. Наверняка Цезарь в очередной раз решит преступить закон, чтобы избежать заслуженного наказания за все те нарушения, которые он совершил в прошлом. Он ни за что не даст своим врагам возможности судить его, даже если результатом противостояния станет крушение Римской республики.

Весной следующего года Кретоса вновь начали мучить невыносимые зубные боли. Он велел привезти меня на его виллу в Массилии. Я приготовил отвар, который помог купцу на некоторое время утолить боль. Осмотрев его зуб более внимательно, я пришел к выводу, что в десне, скорее всего, образовался гнойный мешок.

Я знал, что от таких гнойников люди нередко умирали, поэтому дал купцу двойную порцию отвара, а затем раскаленным на огне скальпелем вырезал гнойный мешок. Через несколько дней благодаря правильному лечению и тщательному уходу Кретос наконец почувствовал себя лучше. Прошло почти две недели, прежде чем он перестал жаловаться на недомогание. На самом деле все это время я всего лишь поил его отваром, который заглушал боль, и дожидался, когда зуб полностью омертвеет. При этом мне было все равно, что случится с Кретосом. Он мог лишиться зуба, а мог лишиться жизни. Одиночество и невзгоды заставили меня изменить свое отношение к жизни, к окружающим людям и к самому себе. Мое сердце стало черствым, я обозлился на весь мир. Не было ни одной ночи, когда бы я не видел во сне тот торговый корабль, который снялся с якоря в порту Массилии и отправился вдоль побережья к Остии. Даже днем, зажмурив глаза, я иногда вижу то затянутое серыми облаками небо и слышу, как капли дождя разбиваются о волны.