Когда солнце начало клониться к закату, поднялся ветер. Сейчас совсем не помешал бы костер: ночи в Денвере становились все более холодными. Ульхассу и Ристину приходилось еще хуже, чем людям. Они надели толстые вязанные шерстяные свитера, рукава которых болтались на их узких чешуйчатых запястьях. Стоило солнцу зайти за Скалистые горы, как небо стремительно потемнело. На ночном куполе зажглись яркие звезды.

Люди уже привыкли к присутствию пленных ящеров. Один из товарищей Сэма по команде показал на звезды и спросил:

— Скажи, Ристин, с которой из них вы прилетели?

— Она находится за Тосевом — вашей звездой, — ответил Ристин. — Сейчас ее не видно.

— Ящеры прилетели со второй планеты созвездия Тау Кита, — сказал Иджер. — Кроме того, они сумели захватить вторую планету Эпсилон Эридана и первую планету Эпсилон Инди. Следующими в их списке оказались мы.

— Это названия звезд? — уточнил тот, кто задал вопрос Ристину. — Мне никогда не приходилось их слышать.

— И мне тоже, пока не появились ящеры, — признался Сэм. — Я вырос на ферме — и думал, что знаю звезды, как собственную ладонь. Я различал Большую Медведицу, Орион и созвездие Большого Пса, звезды зодиака и тому подобное, но оказалось, что на небе есть множество других звезд. К тому же Эпсилон Инди, как и Южный Крест, расположен слишком далеко на юге, чтобы видеть их отсюда.

— И как они выглядят? — спросил любопытный солдат.

— Тосев жарче и ярче, чем солнце — наше солнце, я хочу сказать, — ответил Ристин. — Работев — вы называете эту звезду Эпсилон Эридана, — прошипел он, — похож на наше солнце. Однако Халлесс, Эпсилон Инди, прохладнее, к тому же он более оранжевый. По сравнению с другими мирами, которыми управляет Раса, Тосев-3 холодный и сырой мир, нам здесь не слишком комфортно. — Он демонстративно задрожал.

— Солнце это желтая звезда типа «J», — добавил Иджер. — Как и Тау Кита. Однако, она ближе к холодной части спектра, а наше Солнце — к теплой. Эпсилон Эридана относится к теплой части типа «К», который следует за «J», Эпсилон Инди относится к холодной части того же класса.

— А что ты про это знал до того, как начал пасти ящеров? — лукаво спросил кто-то.

— Кое-что, но не все, — ответил Иджер. — Если бы я ничего не знал, то не сумел бы разобраться в ситуации — а с другой стороны, мне тогда не предложили бы эту работу. Впрочем, с тех пор я узнал чертовски много нового. — Он бы выразился еще крепче, если бы рядом не сидела Барбара.

Она протянула руку и сжала его пальцы.

— Я горжусь тобой, — сказала она.

Иджер глупо ухмыльнулся. Ему еще ни разу не приходилось встречать женщину, которой было бы не наплевать на его знания — да и мужчину тоже. Если игрок в бейсбол читает книги, сидя в автобусе, то быстро получает кличку «Профессор» — совсем не то прозвище, которое Сэму хотелось бы иметь.

Он поднялся на ноги.

— Пошли, Ульхасс и Ристин, пора возвращаться в теплый дом. — Как всегда, его предложение заставило ящеров поторопиться.

Сэм усмехнулся. Он всегда считал, что белые люди были гораздо образованнее индейцев, потому что Колумб открыл Америку, а индейцы не подозревали о существовании Европы. Если следовать этой логике, ящеры знали много больше людей: Сэм мог летать на разные планеты лишь в своем воображении, а ящеры действительно там побывали. И все-таки, разрыв в знаниях оказался не таким огромным, чтобы он не мог ими манипулировать.

— Пока, Сэм.

— До завтра.

— Ты сегодня классно играл.

Участники матча тепло с ним попрощались. Питчер, после броска которого Сэм нанес несколько очень удачных ударов, добавил:

— В следующий раз я тебя достану — или мы окажемся в одной команде, и тогда мне ни о чем не придется беспокоиться.

— Ты им нравишься, — заметила Барбара, когда они вместе с Ристином и Ульхассом шли по затемненной территории денверского университета.

Иджер ответил не сразу, поскольку ему приходилось приглядывать за ящерами.

— А почему они должны ко мне плохо относиться? Я самый обычный парень, и мне всегда удавалось поддерживать с людьми хорошие отношения.

Барбара некоторое время молча шла рядом с ним.

— Когда мы ходили в гости с Йенсом, — наконец, заговорила она, — мы всегда держались особняком. Мне больше нравится быть ближе к людям.

— Очень хорошо, мне тоже нравится. — Всякий раз, когда Барбара сравнивала его со своим первым мужем, и сравнивание оказывалось в его пользу, Сэм раздувался от гордости.

Он тихонько рассмеялся. Может быть, Барбара тоже им манипулирует, совсем, как он, когда говорит ящерам о тепле.

— Почему ты смеешься? — спросила Барбара.

— Просто я счастлив, вот и все. — Иджер обнял жену за талию. — Нужно быть настоящим безумцем, чтобы говорить такое во время войны, правда?

Он закрыл Ристина и Ульхасса на ключ в их комнате, а потом вместе с Барбарой направился в свою квартиру. Они успели свернуть на Ист-Эванс стрит, когда над центром Денвера с ревом пронеслись самолеты ящеров, которые летели на север. Вскоре к реву двигателей присоединились торопливые выстрелы зениток и послышались разрывы сбрасываемых бомб. За тридцать секунд небо стало таким ярким, словно наступила ночь 4 июля[21], только вместо вертящихся шутих, над головами у них сверкали полосы трассирующих пуль.

Шрапнель посыпалась с небес, как град.

— Не стоит стоять и глазеть по сторонам, точно парочка чучел, — сказал Сэм. — Если одна такая штука упадет нам на голову, мало не покажется. — Держа Барбару за руку, он повел ее через улицу к их квартире.

Под крышей, в окружении кирпичных стен он не чувствовал себя таким беззащитным, как на улице.

Зенитки продолжали стрелять еще довольно долго после того, как самолеты ящеров благополучно улетели восвояси. За плотно закрытыми шторами Сэм и Барбара готовились улечься спать. Когда она выключила свет, в спальне стало темно, как в кладовке с углем в полночь.

Сэм придвинулся к ней под одеялом. Даже сквозь пижаму и ее тонкую хлопчатобумажную сорочку, ощущение которое он испытал, прижимая Барбару к себе, стоило всего золота Форт-Нокса и еще пяти долларов в придачу.

— Я так счастлив.

— И я тоже. — Барбара весело фыркнула. — Кстати, по-моему, ты не только счастлив, что-то там под одеялом происходит интересное…

Она не смущалась и не скрывала своих чувств. В том, что Барбара уже была замужем, имелся огромный плюс: она совершенно точно знала, как устроены мужчины. Однако Иджер покачал головой.

— Нет, может быть, там и происходит что-то, но лично мне хочется просто полежать, обнимая тебя, а потом спокойно заснуть. Барбара обняла его так крепко, что он чуть не задохнулся.