против присуждения г. Тарле степени магистра. Слова декана, объявившего, что факультет удостоил г. Тарле этой степени, были встречены шумными аплодисментами многочисленной публики, ожидавшей решения факультета, и несколькими резкими свистками. В общем диспут носил какой-то странный характер. Один из оппонентов (проф. Лучицкий) находил диссертацию хорошей, другой (проф. Челпанов) заявил, что имеет о диссертации определенное мнение, но высказывать его не желает; проф. кн. Трубецкой сказал, что считает диспутанта очень даровитым человеком, а проф. Бубнов выразил мнение о непригодности его к научной деятельности и, по-видимому, ставил ему в упрек его занятия публицистикой. Все это, равно как и то, что существенная историческая часть диссертации как-то ускользала от внимания оппонентов и почти не подвергалась ими критике, оставляло часть публики, знакомую с книгой, в некотором недоумении. Диспут вызвал много толков в городе и несколько статей и заметок в местной прессе. В некоторых из них указывалось на то, что часть возражений отличалась не идущей к прениям по научным вопросам горячностью, и на ту странность, что при обсуждении вопроса о допущении диссертации к защите в факультете (к слову сказать, отличающемся вообще осмотрительностью в подобных случаях) решение было единогласное, а спустя несколько дней три члена того же факультета высказались против признания диссертации удовлетворительной. Говорилось, будто бы на диспуте сводились какие-то счеты. В других органах печати диссертация и диспут высмеивались» (Внутренние известия. (От наших корреспондентов). Киев // Русские ведомости. 1901. № 312. 18 нояб.).

Сохранился черновик письма в редакцию «Русских ведомостей», в котором оппоненты Тарле, предлагая напечатать их «возражение», утверждали, что «автор корреспонденции искажает то, что говорилось на диспуте», ибо «только проф. Сонни ограничился указанием грубых промахов в переводе», а остальные «говорили и против самой диссертации». Иронизируя, что «корреспондент, который не знает даже того, что говорилось на диспуте и о чем было напечатано в местных газетах, обнаруживает поразительную проницательность, когда дело касается фактов, которых он никак не может знать», профессора считали, что с большим основанием тот мог бы предположить «ошибку» тех, кто допустил негодную диссертацию к защите, хотя это «вовсе не предрешает присуждение степени». Или корреспондент полагает, что настаивать на своей ошибке «безусловно обязательно для всех членов факультета, даже для тех из них, которые перед диспутом найдут в диссертации существенные промахи»? Письмо заканчивалось следующим пассажем, который сам Водовозов находил лишним: «Именно на диспуте г. Тарле случилось, что частный оппонент, г. Водовозов, не имеющий никакого отношения к факультету, доказал такую недобросовестность в цитировании источников и пособий, такое незнакомство автора с литературой предмета, что совершенно дискредитировал диссертацию. Если бы эти обстоятельства были приняты корреспондентом, то он не стал бы намекать на то, что возражения делались из каких-то личных счетов» (ГАРФ. Ф. 539. Оп. 1. Д. 2894. Л. 1–3).

820

См.: Диспут // Киевлянин. 1901. № 285. 15 окт.

821

Неточность: в заметке, появившейся в «Новом времени», В. В. Водовозов не упоминался, но газета указывала, что «диспут г. Тарле в Киеве, судя по отчету о нем “Киевл[янина]”, вышел настоящим ученым скандалом», и вопрошала: «Позвольте, но как же такой безграмотный и невежественный труд увенчан как магистерская диссертация?» (Новое время. 1901. № 9204. 18 окт.). Отзыв противоположной тональности принадлежит В. М. Дорошевичу: «Если г. Тарле безграмотен, нам приходится иметь дело с изумительнейшим феноменом. Г. Тарле — писатель. Писал в “Начале”, “Новом слове”, “Русской мысли”. Пишет в “Мире Божьем”, в “Вестнике Европы”. Почти все русские ежемесячные журналы. Чтоб были все, не хватает одного “Русского богатства”. Ну, и еще г. Тарле не имеет чести сотрудничать в “Русском вестнике” и “Наблюдателе”. И вдруг сотрудник почти всех русских ежемесячных журналов оказывается человеком безграмотным! Когда позорная диссертация появилась в свете, хвалебные рецензии о ней были напечатаны в “Историческом вестнике” — статья профессора Алексеева, в “Вестнике всемирной истории”, в “Вестнике Европы”, “Журнале для всех”. И в этом хоре, хвалившем “позорную” диссертацию, первым голосом был голос “Русских ведомостей”. Газеты, которую и “упрекают” в том, что она — “профессорская”. <…> Наконец, перед защитой “позорной диссертации безграмотного невежды” декан объявил, что диссертация эта допущена факультетом к защите единогласно. Как же факультет, да еще единогласно, допускает к защите труды, которые должны быть “уничтожены во имя науки и добросовестности”? <…> Какие счеты тут сводились? Какая мистерия, чуждая и Томасу Мору, и экономическому состоянию Англии в его время, разыгрывалась на этом диспуте в храме науки?» (Дорошевич В. Wozu den Lärm? // Россия. 1901. № 898. 25 окт.).

822

В рукописи далее зачеркнуто: «А затем эта легенда, постепенно обрастая, объяснила всю историю диспута тем, что Тарле еврей и диспут был травлей жида».

823

Далее зачеркнуто: «С Сонки я во всю свою жизнь, ни раньше, ни позже, ни разу не видался, кроме самого диспута, на котором я видел его издали, и ни разу с ним не разговаривал».

824

Далее зачеркнуто: «(и действительно там не было ни рецензии, ни заметки о диспуте)».

825

Неточность: автором рецензии являлся В. В. Святловский (псевдоним Василий Соломин), оценивший «блестящую историко-литературную монографию» Е. В. Тарле как «ценное приобретение русской экономической литературы», «весьма капитальное исследование» и вообще «лучшее» из всего, что появилось за последнее время о Т. Море и его «Утопии» не только в России, но и за границей (Соломин Василий. [Рец. на кн.:] Тарле Е. В. Общественные воззрения Томаса Мора в связи с экономическим состоянием Англии его времени. СПб., 1901 // Народное хозяйство. 1901. Кн. 6. С. 179–180).

826

Следует выслушать и другую сторону (лат.).

827

См.: Водовозов В. В. Новое исследование по социальной истории Англии // Народное хозяйство. 1901. Декабрь. Кн. 10. С. 161–176. В примечании редакции говорилось: «В “Народном хозяйстве” кн. VI была помещена рецензия на книгу г. Тарле, где автор, приняв на веру “перевод с латинского” г. Тарле и проч., дал весьма благоприятный отзыв об этой книге. В интересах науки считаем существенным дать место и статье г. Водовозова» (Там же. С. 160). В рецензии, в частности, говорилось: «Человек, так понимающий писателя, о котором он пишет исследование, или, лучше сказать, так его не понимающий, незнакомый в достаточной степени с языком исследуемого им произведения и пользующийся заведомо безграмотным переводом, человек,