лагерем и не предпринимал в этот день никаких военных действий, посвятив его совершению установленных обрядов над убитыми. Убито же 2 было около пятидесяти воинов. На следующий день он посадил в засаду значительную часть наемников, известных под названием «деркилидовцев», а затем снялся с места и двинулся обратно. Все мисийские отряды заключили отсюда, что Агесилай вследствие потерь, полученных накануне, решил отступить; поэтому они выступили из своих деревень и погнались за ним с целью напасть на тыловой отряд таким же образом, как и прежде. Но когда они поравнялись с греками, сидевшими в засаде, последние вышли из укрытия и вступили в рукопашный бой с врагом. Начальники мисийцев и бывшие в первых рядах преследователей были перебиты греками в первый же момент, как завязалась схватка; вся остальная масса, увидев, что находящиеся в первых рядах терпят поражение, разбежались по своим деревням. Когда Агесилай получил известие об этом, он, повернув фронт, снова повел войско в прежнем направлении, пока не соединился с сидевшими в засаде, а затем расположился на отдых 3 в том же месте, где он и прежде стоял лагерем. После этого мисийские отряды, потерявшие кого-либо из своей среды в этом столкновении, послали своих вестников к А[гесилаю…] и исходатайствовали перемирие для погребения трупов. [Всего погибло их более] ста тридцати человек. [Агесилай взял из] (ближних) деревень нескольких [проводников и, дав воинам отдохнуть…] дней, повел войско вперед и вывел его в область фригийцев, но не в ту часть, куда он вторгся предыдущим летом, а в другую, еще не разоренную. Область эту он предал опустошению; при этом советниками его были 4 Спифрадат с сыном. Этот Спифрадат был по происхождению персом и прежде находился при дворе Фарнабаза, всячески угрожая ему. Впоследствии Спифрадат стал его врагом, и из опасения, чтобы его враждебность как-нибудь не обнаружилась и чтобы не претерпеть за это какой-либо кары, он сначала бежал в Кизик, а оттуда пришел к Агесилаю вместе с сыном Мегабатом, юным и прекрасным. Агесилай принял их к себе, главным образом из-за юноши, так как он, по слухам, был страстно влюблен в Мегабата, а, кроме того (он дорожил) и самим Спифрадатом (считая), что он будет хорошим советником в военных делах и вообще полезным 5 человеком. Вот почему он охотно принял их в свою свиту. Затем он продолжал подвигаться вперед, опустошая владения Фарнабаза, пока не пришел к укреплению, именуемому Львиными Головами. Он сделал несколько безуспешных приступов на эту крепость, а затем снялся и двинулся вперед, грабя и опустошая еще не разоренную часть вражеской тер-6 ритории. Прибыв снова к Гордию, укреплению, построенному на земляном валу и прекрасно оборудованному, он велел войску расположиться лагерем и прождал здесь шесть дней, совершая приступы на врагов и поддерживая дисциплину в войске обещанием богатой добычи. Когда же попытки взять крепость приступом окончились неудачей вследствие деятельности ее коменданта Рафана, перса по происхождению, он велел войску сняться и двинуться в глубь материка, так как Спифрадат рекомендовал идти в Пафлагонию.

17 1 После этого он повел пелопоннесцев и союзников к [границам] Фригии и Пафлагонии. Здесь он приказал войску расположиться лагерем; [один лишь] Спифрадат [был послан вперед]. Последний отправился, склонив пафлагонцев (к соглашению), и вскоре явился с послами от них. Заключив 2 с ними [мирный договор], Агесилай скорым маршем вывел [войско] из Пафлагонии к морю, опасаясь, что с наступлением зимы войско [останется без провианта]. Повел войско он уже не по прежнему пути, а по другому, полагая, что путь через [Вифинию] будет менее утомительным для [воинов]. Ему прислал [вспомогательные войска] Тий[17] [пропуск] [около тысячи] всадников и больше [двух] тысяч пехотинцев. Агесилай повел войско через мисийский Кий; здесь он про-3 стоял десять дней, предавая опустошению владения мисийцев за их прежние злоумышления против него близ Олимпа[18]. Затем он повел войско вперед через Приморскую Фригию; по пути он шел приступом на крепость, известную под названием Милетских Стен, но ему не удалось овладеть ею и пришлось снять осаду. Далее он подвигался вдоль берега реки Риндака, пока не прибыл к Даскилийскому озеру, на котором стоит Даскилий, очень сильная крепость, оборудованная по приказу царя; в ней, по слухам, хранилось все зо-4 лото и серебро, принадлежащее Фарнабазу. Велев воинам расположиться здесь лагерем, он позвал туда Панкала, одного из командиров, находившихся под началом наварха Хирикрата, который в это время отплыл с пятью триэрами для надзора за Геллеспонтом. Панкал прибыл на всех парусах и ввел свои триэры в озеро. Агесилай приказал ему, нагрузив на свои суда более ценные предметы из [похищенного] имущества, плыть в [укрепленный пункт] близ Кизика, чтобы таким образом (создать фонд для) выдачи жалованья [войску]. Мисийских воинов [он распустил], приказав им вернуться весной, так как он собирался наступающей зимой совершить поход в Каппадокию; он слышал, что эта страна тянется узкой полоской от Понтийского моря до Киликии и Финикии, а длина ее такова, что если идти из Синопа…

КОММЕНТАРИИ

ГРЕЧЕСКАЯ ИСТОРИЯ

ВВЕДЕНИЕ[19]

Начало «Греческой истории» Ксенофонта совершенно необычно. Здесь мы читаем: «После этого, спустя немного дней, пришел из Афин Фимохар с немногими кораблями. И тотчас же снова произошел морской бой между лакедемонянами и афинянами».

Читатель остается в недоумении. Что значит: «после этого»? После чего: «этого»? И что значит: «снова произошел морской бой»?

Нельзя объяснить это странное начало тем, что изложение Ксенофонта непосредственно примыкало к неоконченному труду Фукидида. Прежде всего Ксенофонт в этом случае так или иначе сослался бы на Фукидида и объяснил бы, какие события он имеет в виду. Считать же «Греческую историю» вместе с Брейтенбахом набросками, сделанными для самого себя, невозможно ввиду ее тенденциозного характера, умолчаний и хорошо продуманного материала. Далее, труд Ксенофонта можно было бы рассматривать как непосредственное продолжение труда Фукидида (непосредственное в том смысле, что Ксенофонт просто доводит до конца незаконченную Фукидидом книгу VIII его труда), если бы труд Фукидида кончался морским боем и если бы Фукидид в конце своего труда оставил спартанского полководца Агесандрида и афинского Фимохара в Геллеспонте, где, очевидно, происходит сражение, упомянутое в начале труда Ксенофонта. Между тем труд Фукидида кончается сообщением о политике и поведении Тиссаферна; Фимохара и Агесандрида Фукидид оставляет на Евбее после поражения, нанесенного лакедемонянами афинянам (гл. 95). Правда, в главе 107 сообщается, что спартанский начальник флота в Геллеспонте Миндар послал за кораблями, находящимися у Евбеи, но