Старка интересовало только Убежище, куда бродяги приходили рожать своих детей, а затем там же их и оставляли на воспитание Бендсменам.

По описаниям Тачвара он нашел здание в одиннадцать этажей под ярко-красной крышей и пошел по забитой народом улочке.

Продвигаясь вперед, Старк все яснее отдавал себе отчет о настроениях в городе. Город ждал. Ждал, затаив дыхание. Ждал, как натянутые нервы ждут высшего напряжения, чтобы затем расслабиться. Каждый новый паломник как бы увеличивал напряжение. Город был словно бассейн, наполненный до краев. Туда входили, но никто не выходил. Однако люди там блуждали бесцельно. Они ходили по улицам, заполняли храмы, занимались любовью, молились и распевали псалмы. Множество гостиниц и закусочных с выпивкой работали беспрерывно. Бендсмены доставляли своим детям все, что те могли пожелать. Бендсмены низшего ранга бегали по городу, удостоверяясь, все ли в порядке.

В спокойных закоулках Джер Дарода, между кварталами храмов и Верхним городом, располагались больницы и пансионы для больных и стариков, ясли для сирот и подкидышей, дома для калек. Никому не было отказа, хотя большинство взрослых иждивенцев были бродягами среднего возраста. Они так давно покинули свой дом и свою семью, что теперь, когда их бродяжничество подошло к концу, им некуда было идти.

Храмы были великолепны. Храмы с золочеными кровлями были посвящены Старому солнцу. Другие, не менее прекрасные, служили Матери Скэйта, Морской Матери, Отцу Неба, Богине Льда…

Паломники медленно ходили по этим обширным святым местам, рассматривая богатство и красоту, каких никогда не видели. Они молча отдавали приношения, молились и уходили, считая, что помогли своему миру прожить дольше. Истинные фанатики оставались в храмах до тех пор, пока служители ласково не выпроваживали их.

Но эти большие храмы могущественных богов окружало множество и менее значительных. Даже Тачвар не мог сказать, кто были эти божества и как им служат. По ночам в жилищах учеников рассказывалось много страшного: может, это была правда, а может — ложь. Старк ни в чем не сомневался — на Скэйте было возможно все.

Он дошел до Великого Дома Старого солнца — самого большого из храмов, ошеломляющей пышности, с золочеными крышами и белыми колоннами, отражавшимися в огромном бассейне перед фасадом. Бассейн окружала резная каменная стена со множеством маленьких ниш, в каждой из которых горела свеча. Миллионы крошечных огоньков освещали воду. Пилигримы купались в священной воде при свете свечей, символизирующих свет Старого солнца, изгоняющий тьму.

Старк прошел мимо бассейна, обогнул храм и оказался на улице, где торговцы сувенирами предлагали различные побрякушки. Тачвар говорил Старку, что в конце этой улицы он увидит стены, окружающие Убежище.

Дома Верхнего города были ослепительно белыми под светом Трех Леди и возвышались, как обрыв, над разноцветными кровлями. Бесчисленные ряды одинаковых маленьких окошек свидетельствовали о множестве комнат, находившихся за белым фасадом. За этим зданием скрывались другие: обширный комплекс жилищ, коттеджей, семинарий, административных учреждений. Публика туда не допускалась. Все это венчал дворец Двенадцати, явно бывший вторым после Цитадели в иерархии Бендсменов.

Улица бурлила, как и все остальные. Старк полз, как улитка, не осмеливаясь пробить себе дорогу, опуская голову, как только показывался Бендсмен. Он старался высмотреть Убежище в надежде, что сможет пробраться к нему, не привлекая внимания.

Но ему так и не удалось его увидеть.

Раздался низкий звук колокола откуда-то с белых башен. Нежный перезвон маленьких колокольчиков тут же утонул в этом стеклянном звоне, как щебет херувимов покрывается голосом Бога.

Это и был сигнал, которого ждал город. Во всем Джер Дароде прекратилось бесцельное гуляние, и люди поспешили к какой-то определенной цели.

Захваченный человеческой толпой, Старк двинулся вместе с ней. Толпа увлекла его по соседним улицам далеко от Убежища, на большую площадь в верхнем конце города. Туда, где портал арки, проходящей через белый обрыв с бесчисленными окнами, возвышался над всем. Портал заканчивался туннелем, ступени которого терялись в глубине. Над порталом возвышалась платформа, как сцена в театре.

Глубокий звук колокола несся над сверкающими кровлями. Он звучал размеренно, завораживающе, отдаваясь эхом в бесчисленных куполах. Площадь была до предела забита людьми. Окрестные улицы тоже были заполнены массами народа. Старку ничего не оставалось, как попытаться чуть-чуть продвинуться к краю площади, где не было домов. Толпа была так густа, что невозможно было ничего разглядеть. Но Старк стремился добраться до этого места, потому что здесь был единственный возможный выход из этой движущейся и вопящей западни, состоявшей из множества тел.

Но вот колокол замолчал.

Какое-то время звук еще продолжал стоять в ушах Старка, но затем остались лишь нежные звуки колокольчиков.

Группы Бендсменов в голубых туниках и с факелами в руках спустились по ступеням портала. Они опустили факелы в подставки вокруг платформы и отступили в ожидании.

Группа Бендсменов в зеленом в свою очередь спустилась со ступеней и выстроилась в ряд.

Бесконечное ожидание вызвало болезненный стон у толпы.

Появились Красные Бендсмены. Они шли процессией, по четыре в ряд, и поднимались на платформу. И среди них находились Лорды Защитники в белоснежных мантиях.

Когда семь человек в белом выступили вперед, толпа выдохнула и над площадью пронеслось бормотание:

— Кто они? Какие Бендсмены носят белое?

«Ясно, — подумал Старк, — они ничего не знают. Они никогда в жизни не видели Лордов Защитников…»

В нем появилось нехорошее предчувствие того, что сейчас произойдет. Красный Бендсмен выступил вперед и поднял свой жезл.

— Дети мои! — Его звучный голос разносился удивительно далеко, а там, где он не был слышен, другие голоса передавали его слова. — Дети мои! Сегодняшняя ночь принесет удивительные новости! Это ночь радости, ночь надежды. С высокого севера пришли посланцы Лордов Защитников, чтобы говорить с вами! Молчите и слушайте!

Он отступил, давая место одному из белых Бендсменов.

Ферднал! Даже на таком расстоянии нельзя было ошибиться, видя надменную позу и благородную голову.

Толпа задохнулась в неимоверном усилии соблюдать тишину.

— Дети мои! — сказал Ферднал, и его голос звучал как благословение, как река любви. — Дети мои, вы были очень встревожены в последнее время. Вы слышали о вещах, которые трудно понять… мрачные пророчества, известия о мятежах, о неповиновении, об убийствах Бендсменов… — Толпа заворчала, как гигантский зверь. — Вы еще услышите много всяких сказок. Вам скажут, что пророчество сбылось, что Цитадель пала под могущественными ударами иноземцев и что сами Лорды Защитники погибли…

Подняв руку, Ферднал подождал, пока снова настанет тишина.

— Это неправда, дети мои! Цитадель не пала, она не может пасть! Цитадель — это не камень или дерево, которое можно поджечь факелом. Цитадель — это вера, любовь и надежда. Ее никто не может уничтожить. Лорды Защитники, живущие там, бессмертны, они не могут быть убиты кем бы то ни было. Мы, их скромные слуги, имеющие счастье слышать их желания, посланы сказать правду, чтобы помочь вам забыть эту ложь, и еще сказать, что вы, как и раньше, в безопасности и пребываете под их защитой…