Он отключился.

Дов удивленно посмотрел на меня и спросил:

– У тебя такие большие средства имеются? Захотел – буксир купил, захотел – танк?

– Это не у меня, – делая грустное лицо, сообщаю. – Это у моей жены. Она делает вид, что бедная, и интересуется моим мнением, а сама сначала разрешение дала. Вечно карманы проверяет. Слышал, про цену он с ней консультировался? А считается моим доверенным человеком, – никому верить нельзя.

Слезу выдавить не удалось, не настолько я пьян.

– Тебе, кстати, никого не надо в славянской Зоне найти? Или купить что? Информация бесплатно, Вещи с обычной десятипроцентной накруткой.

– Я подумаю, – серьезно ответил он.

– Ну, тогда пошли к нашим, завтра снова в путь.

«И почему у меня до сих пор нет черного «мерседеса», при моих-то новых возможностях? – подумал Доцент, внимательно рассматривая бескрайнюю грязную лужу, привольно раскинувшуюся посреди дороги. – Наверное, потому, что он запросто утонет на наших дорогах. Планета другая, а проблемы те же, приличного покрытия даже в городе не бывает. За тридцать лет могли бы хоть щебенки насыпать, – ступая в липкую грязь, пожаловался он сам себе. – Чуть раньше обычного снег тает, и, пожалуйста, по прямой не пройти. Во избежание глубинного ныряния лучше пробираться осторожненько вдоль забора по протоптанной тропке».

Ворота были прикрыты так, чтобы можно было протиснуться боком в оставленную щель, поднырнув под ржавую цепь, скрепляющую створки. За ними лежала утрамбованная множеством колес и ног до бетонной твердости площадка, на которой в былые времена стояли несколько грузовиков и суетились люди. Теперь об этом напоминали только самодельный странный агрегат на огромных колесах и вывеска на длинном приземистом здании – кооператив «Транспорт».

Доцент обошел вокруг подозрительного автомобиля, внимательно его изучая. Даже непрофессиональным взглядом видно, собран грузовик из деталей от разных машин. Он попытался заглянуть в кабину, но стекла были залеплены снегом, толком ничего не видно.

– И как тебе? – спросил мужской голос за спиной.

– А много груза потянет? – спросил Доцент, оборачиваясь.

– Четыреста кило, – с гордостью сказал низкорослый мужик с кустистыми бровями и лохматой шевелюрой, в распахнутой телогрейке поверх костюма. У его ног стояла раздувшаяся, как удав, наглотавшийся кроликов, сумка.

– Сам кузов из дюралюминия, сто тридцать кило весит, но двигатель, колеса – всего под тонну будет. Здравствуй, гуляка, – обнимая Доцента и хлопая его по спине крепкой рукой, сказал он растроганно. – Давно не виделись. Очень вовремя ты появился. Еще неделька – и не нашел бы ничего и никого по старому адресу, а теперь можно на совесть выпить.

– А то тебе не с кем? – удивился тот. – Иван Федоров, сирота несчастная.

– Ну не с сыновьями же, малы еще. Со старым приятелем всегда лучше. Пьют с горя и с радости, – наставительно пояснял Иван, направляя Доцента твердой рукой в сторону здания, – а мне пришло самое время пить по-черному. Прижали заводские совсем, дышать невозможно. Со всех сторон флажки повесили и уже готовы стрелять. Потом шкуру снимут и повесят на стену рядом с другими охотничьими трофеями.

– Жена! – заорал он с порога, затаскивая Доцента в конторку. – Смотри, какой гость к нам заявился без предупреждения.

В тесном помещении обнаружилась его жена Люба, роскошная блондинка с округлыми формами, лет за сорок, но еще очень ничего на вид.

– Люба, – с изумлением спросил Доцент, уставившись на ее живот, – ты опять беременна?

– Так всего восьмой, – безмятежно сообщила она. – Как наберется футбольная команда, буду думать. Двойню на этот раз обещают, – положив руку на живот, добавила она.

Когда-то у Любы были большие проблемы по этой части, и единственный выход они с мужем видели только в лечении у эльфов. Пришлось уехать за небеса, но помогло. Теперь каждые два-три года она исправно рожала, и одних мальчиков.

Старший сын Сергей, которому пошел уже шестнадцатый, солидно пожал руку Доценту, именуя его при этом дядей Петей, и вопросительно посмотрел на отца.

– Без толку все, – сообщил тот. – Отказали. Зря костюмчик надевал для приличного вида. И в валенках с семейными трусами результат был бы тот же. Заранее известно. Все они, гады, повязаны. Зато, – оживленно сказал Иван, доставая из сумки, поставленной на стол, разные деликатесы в банках и свертках, – терять нам особо уже и нечего, напоследок будем вкусно и много кушать. А также пить, – он поставил на середину стола литровую бутыль с прозрачным напитком.

Еще один товарищ, с нетерпением разглядывающий стол, на котором размещалось все это добро, моментально оживился. Посторонний легко мог принять его за спившегося бомжа и был бы недалек от истины, запои с ним случались не реже двух раз в год со страшной пунктуальностью, но близко знакомые с ним люди готовы были носить его на руках. Несмотря на свой вид, Павел был незаменимым специалистом. Он и на Земле был прекрасным механиком, а, угодив в здешние края, обзавелся кличкой Техник. Небрежно осмотрев любой механизм, он точно сообщал причины поломки и плохой работы. Проверять не требовалось, еще не было случая, когда ошибся. В трезвые периоды он прекрасно соображал и имел золотые руки.

Когда-то, до того, как Доцент прочно прописался в команде Рафика, он в промежутках между походами работал в этом кооперативе, даже ночевал в пристройке. До сих пор, оказавшись в городе, непременно заходил.

Совсем немного в Славянске мест, где можно было починить машину качественно и не слишком дорого. Машин вообще не так чтобы слишком много, а Завод с самого начала работал почти исключительно на себя. Собственно, Завод только назывался в единственном числе – было их не меньше трех десятков разного профиля да еще больше сотни предприятий, связанных так или иначе с группой, с самого начала контролирующей концерн. Там окопались «веселые» ребята, способные не только продукцию производить, но и имеющие специальное подразделение, способное вбить в землю по самые уши недовольных.

Если на первых порах это было даже хорошо (требовалось превратить Зону в пригодное для жизни место, а не растаскивать ее на куски или выбивать из соседей деньги, как некоторые пытались делать вначале по старым привычкам), вот тогда самосозданная заводская полиция была очень к месту (хоть ясно, куда бежать и кому жаловаться), – то со временем, встав на ноги, Заводской Клан внимательно осмотрелся вокруг себя.

Выяснилось, что есть еще много сладких мест, где можно неплохо поживиться. Дальше все пошло четко по заветам классиков марксизма- ленинизма. Имея монополию на производство множества необходимых для жизни вещей, они начали уверенно подгребать под себя мелких частников, где специально снижая цены и убивая на корню весь бизнес посторонних, где предлагая «выбор», от которого нельзя было отказаться.