узнал об этом, иначе со временем у граждан накопится недовольство, и это недовольство потом будет направлено на Давоса. Ведь именно он является инициатором создания больницы, и он же является учителем по имени лекарь. Поэтому в больнице должен быть установлен особый путь для жителей Амендолары, независимо от тяжести их болезни, они должны получить приоритет в посещении лекаря. Также приоритет в лечении. Это нужно для того, чтобы пациенты из других городов видели привилегию быть гражданином Амендолары, и чтобы они знали, какое счастье быть гражданином Амендолары.

Во-вторых, во время медицинских лекций врач должен оставаться в больнице для решения экстренных ситуаций. И что медицинские лекции не должны быть слишком частыми, чтобы не повлиять на лечение обычных болезней и лечение.

В-третьих, в связи с тем, что за день приходит слишком много пациентов, Давос считает, что это хорошо, так как это увеличит доход трактиров и других производств в Амендоларе. Однако если пациенту с серьезной проблемой не будет оказана своевременная помощь, то пострадает репутация больницы, и лучший и единственный выход — увеличить число врачей. В настоящее время в больнице работают шесть врачей, но для подготовки хороших врачей (не считая колдунов и шарлатанов) потребуется время, Амендолара не может подготовить новых врачей за короткое время, поэтому им приходится переманивать врачей из других городов-государств. Если репутация больницы продолжит расти, то она естественным образом привлечет врачей из других городов-государств, чтобы те приехали учиться.

Тогда в совете может быть принято предложение, позволяющее иностранным врачам, желающим остаться в Амендоларе, быть принятыми в качестве официальных студентов больницы, и чтобы он имел доступ ко всем медицинским теориям, медицинским записям и содержанию исследований, и город-государство немедленно предоставит ему гражданство Амендолары, они также рассмотрят вопрос о распространении гражданства на учителей. Врачи и учителя — это таланты, которые очень нужны в эту эпоху и которые необходимы для выживания и развития города-государства. Однако в Амендоларе не хватает ни тех, ни других, особенно учителей.

***

Примечание: В конце Римской республики, когда Цезарь был у власти, он принял закон о предоставлении гражданства иностранным врачам и учителям.

Глава 134

Через несколько дней Куногелат, который лежал в постели и поправлялся, услышал новость о том, что некоторые рабы в каменоломне в Турии подняли восстание. Тогда они сбили с ног надзиравших за ними стражников и бежали из Турии, а некоторые из рабов даже бежали в Амендолару, чтобы попросить защиты, и тогда прибыл посланник Турии, чтобы попросить Амендолару вернуть рабов.

Сейчас в совете Амендолары посланник Турии и представители бежавших рабов смотрели друг на друга.

Плесинас, новый стратег Турии, если бы Куногелата был здесь, наверняка бы понял, что этот человек был одним из главных подстрекателей, подстрекавших народ Турии изгнать его. И вот сейчас он стоит перед государственными деятелями Амендолары и громко говорит: «Амендолара — союзник Турии, так вот как вы обращаетесь с посланником своего союзника? Это унижение, когда ничтожный раб стоит на одном месте со мной, благородным стратегом! Если Амендолара не ответит добросовестно на просьбу Турия, то Турий пересмотрит соглашение с Амендоларой!».

Как только он произнес это заявление, государственные деятели, сидевшие в деревянных креслах в ратуше, пришли в ярость.

В это время Антониос, инспектор, встал и сказал: «Уважаемый посланник Турии, мы еще не начали обсуждать просьбу Турии, но неожиданно, как только вы вошли, вы взяли на себя инициативу пройти в центр зала совета, это возмутительно. Ваше место здесь».

Антониос указал на место в передней части зала: «Я думал, что благородный посланник Турии должен знать больше нас о дипломатическом этикете городов-государств, а также, что без разрешения иностранные посланники должны хранить молчание».

И тут раздался взрыв смеха государственных деятелей.

Плесинас ничуть не смутился, а затем указал на рабов и продолжил говорить вслух: «Я никогда не слышал, чтобы ничтожные рабы участвовали в великой дискуссии о городах-государствах! Совет — священное место города Амендолара, как может ничтожный раб осквернять его!».

«Это потому, что, как представитель рабов, бежавших в Амендолару, его требования касаются Амендолары и Турии. Поэтому я считаю, что нужно дать ему возможность высказать свои требования, а нам, благородным людям, провести честное обсуждение и решить, разумно ли его требование. Итак, дорогой посланник Турии, ты так и будешь стоять здесь, чтобы наша встреча не могла официально начаться?».

Давос, сидевший в центре и впереди места встречи, говорил спокойным тоном и с чувством собственного достоинства, что заставило Плесинаса сесть на свое место.

«Раб, теперь ты можешь сказать, каково твое требование». — воскликнул Корнелий, претор города и председатель совета.

Раб почтительно поклонился и сказал: «Я — Аристократ, ваши превосходительства. Первое, что я хочу пояснить, это то, что я не родился как низкий раб. Мой отец был дворянином Киренаики, он занимается в основном Сильфиумом, у него сотни рабов и большое хозяйство. Восемь лет назад отец взял меня с собой в Олимпию на лодке, чтобы посмотреть Олимпийские игры. Но по пути мы столкнулись с пиратами, моего отца убили, а меня продали в Турию».

Аристократ-раб глубоко вздохнул: «Я не слишком жаловался, несмотря на свое несчастье, ведь это могло быть наказанием богов. В Турии я изо всех сил старался выполнить работу, порученную мне хозяином, и никогда не халтурил. Лишь два месяца назад город-государство собрало нас вместе и отвело в лагерь наемников, а ты, твое величество Давос, предстал перед нами и призвал сражаться за Турий».

Аристократ почтительно поклонился ему: «Ты также сказал: «Пока мы победим, вы будете свободны!». Ради свободы мы, никогда не бравшие в руки оружия, взялись за оружие! Ради свободы мы, никогда не убивавшие людей, сражались против злобных луканцев! И эти злобные луканианцы победили Турии, но свобода сделала нас бесстрашными! Мы сражались храбро, и когда мы выиграли войну, от нас, насчитывавших две тысячи человек, осталась лишь тысяча».

Аристократ тихонько вдохнул, и новые государственные деятели-граждане впали в оцепенение, как будто снова оказались в той же ситуации, ожесточенно сражаясь за жизнь.

«Мы ждали, когда наступит этот волнующий момент, но что нас ждало, так это холодные мечи и копья! Турий был спасен, а нас отвели обратно в темную и сырую пещеру, неся тяжелые руды. Мы протестовали, но получали только побои и голод! Когда мы были в отчаянии, до нас дошла весть, что рабы наемников, сражавшихся вместе с нами, теперь свободны и в будущем могут стать гражданами города-государства. Почему же рабы, одинаковые с нами, и такие же, как мы, сражались за Турий, а