– Эй, капитан, – кричит Дюма, – вы никогда не отдыхаете? Укажите мне мое местонахождение.

Ответа нет. Дюма бросает взгляд на корму – бразильский флаг. Он повторяет вопрос по-португальски. Сверху доносится голос капитана, усиленный мегафоном:

– Нельзя. Война. Мы не можем сообщать никаких сведений.

– Тогда хоть скажите: я правильно держу курс на мыс Доброй Надежды?

– Если ветер не стихнет, вполне возможно.

– Капитан, вы можете послать радиограмму аргентинскому консулу в Кейптауне и предупредить его о моем прибытии?

– Охотно. Только из ближайшего порта. В море нам запрещено выходить на связь.

Через одиннадцать дней новая встреча. На этот раз с британским эскадренным миноносцем.

– Куда направляетесь?

– В Кейптаун.

– Зачем? – Английский офицер лаконичен.

– Чтобы отдохнуть.

– Почему именно в этот порт?

И в тот же момент Дюма с удивлением видит всплывающую рядом с «Легом II» подлодку. Вскоре на ее узкую палубу выбегают матросы и офицеры.

Дюма понимает, что время шуток прошло. Английский он знает плохо и просит разрешения объясняться на французском языке, которым владеет хорошо. Офицер, предложивший себя в переводчики, ничего не понимает, атмосфера накаляется. «Я понял, что ко мне относятся с подозрением. Может, принимают за шпиона или подрывника?» В этот момент с кормы эскадренного миноносца раздается голос матроса. Тот говорит по-испански:

– Как дела, старина?

Какое облегчение слышать родной язык! Вито пулеметной очередью выпаливает: кругосветное путешествие, остановка, мирные намерения.

Матрос-переводчик тщетно пытается угнаться за его речью. Теперь все, в том числе и офицеры, хохочут.

– Можете подсказать мне курс?

– Идите тем же курсом, вы на правильном пути.

– Удастся ли мне дойти сегодня ночью?

– Не рассчитывайте. Вы более чем в пятидесяти милях от Кейптауна. Доброго пути! В чем нуждаетесь?

– Ни в чем, спасибо.

Вито Дюма входит в Кейптаунский порт в десять часов вечера того же дня, 25 августа 1942 года, пробыв в море пятьдесят шесть суток. Рука еще не зажила окончательно, щель заделана лишь частично, но перевязки и вычерпывание воды давно уже стали рутиной. Теперь Дюма знает, как ведет себя «Лег II» на любом ходу и при любом ветре, он владеет парусами, как пианист-виртуоз клавишами рояля. Он относится к тем редким натурам, которые созданы для моря. Дюма уверен, что может без перерыва просидеть тридцать-сорок часов за рулем, даже вымокнув до нитки. Глядя на бушующее море, он напевает песенку собственного сочинения, одну короткую фразу: «Кто из нас устанет первым?»

Кейптаун. Вито Дюма надеется отдохнуть, вволю отоспаться без внезапных пробуждений, не слыша ударов волн о корпус и угрожающего плеска воды в каюте.

– А «Лег-два» будет укачивать меня, словно в колыбели.

Но жизнь, как всегда, нарушает любые планы… 14 августа Вито просит капитана бразильского судна уведомить аргентинского консула о его прибытии, и капитан выполняет свое обещание. Новость разнеслась по городу, и результат не замедлил сказаться: вместо отдыха бессонная ночь. Всю ночь матросы в порту чествовали Вито Дюма. Наутро – он даже не успел снять старые брюки и куртку с дырявыми локтями – появляется свора журналистов. Вопросы, вспышки магния. «Живописное одеяние, как у флибустьера» – заголовок на первой полосе крупной вечерней газеты. В том же наряде Дюма обедает с консулом Аргентины, мэром города и другими представителями властей.

– Две недели буду бездельничать. Даже не стану заниматься «Легом». Третью неделю посвящу ему.

Так решил Вито, валясь с ног от усталости: вечером 26 августа он отвел свое судно в укромный уголок порта. Несмотря на войну, его разыскали и там – поток телеграмм из Буэнос-Айреса, Монтевидео. А затем начинают приходить сотни писем. Восхищение, поздравления, пишут взрослые, юноши, дети: «Вито Дюма, возьмите меня с собой». Не будучи в состоянии распечатать их все, Вито набивал ими ящики стола: «Буду читать в море». Одно из них упало, он поднял его, прочел: «Я – дочь и внучка голландских моряков и обожаю море. Приезжайте ко мне. Вы не будете чувствовать себя чужим. Моя вилла стоит на берегу Атлантического океана». Из письма было очевидно, что автор – умная, образованная, интересная женщина. Вито отправился на виллу на берегу океана. Его встретила отменно воспитанная красивая блондинка, одинокая и свободная. Две недели незабываемого счастья. И, кроме того, она умела искушать:

– Зачем продолжать путешествие? Почему бы не остаться здесь? Если хотите, уедем на Сейшелы. Там великолепный климат. Будем ходить на яхте, совершать далекие плавания…

«Я не мог, – писал Дюма, – ни дать обещания остаться, ни сообщить об отъезде».

– До завтра.

Ночью он покинул виллу на берегу Атлантики, зная, что они расстаются навсегда.

Щель в носовой части была заделана, корпус заново выкрашен, ванты обтянуты бараньей кожей, чтобы ржавчина не переходила на паруса.

Воскресенье 13 сентября. Вечер. Вито с несколькими друзьями грузит последние ящики с провизией. Он решил тронуться в путь утром.

– До завтра, спасибо.

Чтобы не расслабляться, Вито спускается в каюту. У него мрачное лицо. Быть может, впервые из-за любви к молодой женщине затеянное предприятие кажется ему безумием, не вдохновляет, а угнетает. В его голове словно крутится бесконечная пластинка: «Я выдержал пятьдесят пять суток от Монтевидео до Кейптауна. На этот раз я останусь в одиночестве на три, может, на четыре месяца. Справочник штурмана указывает: двадцать семь дней в месяц дуют ветра силой 8–10 баллов, то есть меня ждут девяносто дней борьбы с холодом, одиночеством, недосыпанием. Кроме того, впереди циклоны Тасманова моря, поскольку я попаду туда как раз к их началу.

Если я потерплю бедствие в Индийском океане, на помощь надеяться не придется, поскольку эти широты пустынны. На моем пути лишь два островка – Сен-Поль и Амстердам. Я могу их и не заметить из-за плохой погоды. Я знал, что на Сен-Поле имеется склад провизии и одежды. Ее хватит на несколько недель или месяцев, а затем морские птицы склюют мой труп. Ни один корабль не приближается к этим пустынным и ледяным скалам. Если бы я решил идти по широтам, где дует муссон, путешествие походило бы на мечту. Спокойные ветры, теплое море, острова с берегами, поросшими кокосовыми пальмами».

Вито Дюма думает о Сейшельских островах, природном рае. Но нет, пора встряхнуться, отбросить воспоминания. Истинное счастье в ином.

14 сентября в 13 часов Вито Дюма покидает Кейптаунский порт. Друзья, рабочие, служащие, моряки, собравшиеся на молу, приветствуют его.

На мостике британского судна, входящего в порт, офицер отвечает на приветствия «Лега II», отдавая честь по всей форме. Вокруг парусника играют морские львы. Море великолепно. Пока это еще Атлантика. Кейптаун лежит в 50 километрах к северу от мыса Доброй Надежды. Чтобы войти в Индийский океан, следует обогнуть мыс Доброй Надежды, бывший мыс Бурь. Ирония судьбы – мореплаватель бурных широт на пятьдесят часов застрянет в окрестностях Кейптауна из-за затишья.