«Женщина 80 лет. Бывший преподаватель. У нее сын, сноха, живут в трехкомнатной квартире. Сноха выпивает, не ладит со свекровью. Насилия физического нет, только оскорбления. Они не хотят ее обслуживать, ничего не хотят делать. Она участник войны, получает большую пенсию, очень больной человек (недержание и т. д.). То им купит стиральную машину, то еще чего-то, во многом экономит, а сноха не хочет ее обслуживать, да еще на социального работника: „Вы за это деньги получаете, плохо ухаживаете"» (Социальный работник, женщина 51 год). (Пучков 2005, 38)

Из интервью социальных работников выясняется, что имеют место и случаи сексуального насилия в отношении пожилых членов семьи, не обязательно со стороны самих родственников, но с их согласия. Такая форма насилия может происходить особенно в тех случаях, когда престарелый человек из-за когнитивных, речевых, слуховых или иных проблем оказывается не в состоянии адекватно вербализировать свои мысли и лишен способности к самозащите: «Был еще такой случай у нас. Внук за бутылку водки разрешал бабушку пользовать» (Социальный работник, женщина, 49 лет). (среди иных способов жестокого обращения с пожилыми П. В. Пучков также выделяет и насилие, связанное со злоупотреблением медикаментозными средствами, преднамеренно неправильным использованием лекарственных и рецептурных средств:

«У нее родственники: сестра, тетка и племянница. И чтоб она их не беспокоила, эти родственники поили ее какими-то таблетками. Они приходили на час, на два, максимум, каждый день. Когда приходили мы (социальные работники), она всегда была в каком-то полуобморочном состоянии. Когда приходила я с проверкой после обеда, там уже никого не было» (Социальный работник, женщина, 51 год) (Пучков 2005, 38)

Помимо физического и эмоционально-психологического насилия, также выделяют особую форму финансово-экономического притеснения (Пучков 2005) в отношении пожилых. Эта форма насилия приобретает широкое распространение в условиях массовой бедности российского населения, распространения разного рода финансовых махинаций, а также роста наркомании и алкоголизма. Сюда можно отнести как присвоение денег и имущества, так и насильственное принуждение к написанию ми изменению завещания:

«Вот новенькая бабушка, мы ее недавно взяли на обслуживание, 1925 года рождения, практически прикована к постели. Жил с ней внук. Он то ли наркоман, то ли выпивает. Ей никакого внимания не уделял. Забрала ее к себе одна родственница. В квартире, что могли, все продали. Телевизор еле „ отвоевала ". В конце концов, она добилась, чтобы вернуться в свою квартиру. Внук уехал в другое место. Сейчас бабушка живет одна, а мы ее обслуживаем» (Социальный работник, женщина, 51 год) (Пучков 2005,38)

Проанализировав родственные отношения жертв и субъектов геронтологического насилия, П. В. Пучков получил следующие результаты: главными притеснителями пожилых членов семьи являются их ближайшие родственники: дети 27 %, внуки 8 %, супруги 7 %. Братья, сестры, тети, дяди, племянники и племянницы совокупно составляют еще около 17 % угнетателей. Заметную роль в насилии над пожилыми играют не прямые родственники, а близкие друзья и соседи по дому, почти 24 %. Образовательный уровень субъектов насилия дал следующую картину: 23 % имели высшее образование, 38 % среднее, 14 % среднее специальное, техническое образование, около 6 % с разными формами неоконченного образования; около 5 % начальное, около 13 % не сообщили об уровне образования. Нетрудно заметить, что люди с разным уровнем образования могут участвовать в актах агрессии против своих пожилых родственников.

Примечательно, что среди притеснителей пожилых людей насчитывалось большое количество людей старшего поколения, около 42,5 % (П. В. Пучков 2005, 40), что подталкивает к сомнению относительно наличия внутрипоколенной солидарности, которая, казалось бы, должна иметь место, если следовать постулатам межгрупповой теории. Вероятно, важную роль в вопросе притеснения пожилых людей играет и фактор семейной истории. Отвечая на вопрос о том, имели ли место конфликты между респондентами и их детьми, родственниками и соседями, 43,5 % опрошенных пожилых людей отметили, что такие конфликты «присутствовали всегда». Кроме того, в актах геронотологической агрессии в 27 % случаев играл роль алкоголь и в 5 % случаев была отмечена наркотическая зависимость субъектов насилия. Автор исследования подчеркивает масштабность явления геронтологической агрессии в современных российских условиях и делает вывод о дегуманизации общества, аморальности и падении нравов среди значительного количества россиян.

Таким образом нетрудно заметить, что существует целый ряд факторов: социальные, психологические, экономические, демографические, социокультурные и аксиологические, которые обуславливают наличие межпоколенческих конфликтов, отражающихся в коммуникативном процессе между членами семьи. Семейная коммуникационная сфера является первичной и сохраняет определяющее влияние на характер межпоколенной коммуникации. Необходима такая стратегия взаимодействия поколений в семье, которая бы обеспечивала снижение конфликтности межпоколенного общения, которая бы вела к большему сотрудничеству поколений, гуманному и толерантному отношению между членами семей.

7. Возрастные стереотипы и клише

Стереотипное мышление нередко связывают с шаблонной негативной оценкой чего-либо, с низкой информированностью человека, а также с непродуманным поведением. Следует отметить, однако, что стереотипное мышление выполняет важную функцию: в определенных ситуациях оно позволяет уменьшать сложность социального мира и социальных взаимоотношений. Так, стереотипное мышление является эффективным подходом при коммуникативных контактах с незнакомыми людьми. Встречаясь с кем-либо впервые и начиная разговор, собеседники мало знают друг о друге, а значит, степень неизвестности высока (Berger & Bradac 1982), что вызывает у коммуникантов психологический дискомфорт. Обычно участники коммуникации сразу же пытаются уменьшить уровень неизвестности путем отнесения собеседника к той или иной социальной группе, что помогает поднять степень предсказуемости и уменьшить дискомфорт.

Возраст человека — это то, что мы замечаем при встрече практически сразу, относя человека к той или иной возрастной группе. Отнесение к возрастной группе или предъявление возрастных требований прослеживается и при приеме на работу («требуется женщина-секретарь с опытом работы, до 30 лет»; «бухгалтер до 40 лет»; «няня к трехлетнему ребенку от 35 до 50 лет» и т. д.); и в системе здравоохранения («рекомендуется ежегодное прохождение маммограммы женщинам после 40 лет»); в рекламе («после 25 каждая женщина должна использовать наш увлажняющий крем», «предоставляем специальные скидки для людей пенсионного возраста!») и в других областях. Эйджизм (ageism) — дискриминация по возрастному показателю, хорошо просматривается в этих и других примерах. В исследованиях отмечается, что в западных культурах существует достаточно устойчивое негативное отношение к пожилым людям (William & Giles 1998), которое проявляется в общении с ними.

Некоторые из приведенных в предыдущем параграфе рекламных цитат указывают на очевидную дискриминацию по возрастному признаку. В докладе генерального секретаря Международной Организации Труда (Равенство в сфере труда, 2003) подчеркивается, что страны должны противодействовать дискриминации с сфере труда, в частности бороться с такими ее проявлениями, как: установление при найме на работу предельного возраста; практика заявлений работодателя о том, что пожилой трудящийся не может «продвигаться по службе» или что он «обладает слишком большим опытом»; установление возрастных ограничений при найме для женщин; установление предельного возраста для профессиональной подготовки; замена пожилых трудящихся молодой рабочей силой в тех случаях, когда заработная плата повышается в зависимости от возраста; создание таких условий, которые заставляют пожилых трудящихся уходить на пенсию раньше срока, например, предложение вариантов ухода на пенсию под завуалированным давлением. В современной России нередко декларируются широкие права пожилых людей (Васильчиков и др. 2000), но в практике найма работников зрелого возраста мало что меняется.