При составлении вопросов анкетирования, проведенного специалистами МГУ (Вдовина 2005), была поставлена задача проанализировать межпоколенные конфликты в современной российской семье. В опросе приняло около полутора тысяч анкетируемых, отобранных методом случайной выборки из Москвы и Московской области. В целом оказалось, что большинство респондентов довольны своими взаимоотношениями в семье: взаимоотношения с родителями (довольны 49 % опрашиваемых, не совсем довольны 32 %), отношения с детьми (36 %, 26 %), отношения с бабушками и дедушками (36 %, 17 %), отношения с супругами (36 %, 27 %), отношения с внуками (17 %, 6 % — лишь треть опрошенных имела внуков). Менее довольны респонденты оказались и отношениями с другими родственниками, более далекими родственниками (31 %, 45 %). Значительное число анкетируемых посчитало свою семью благополучной (62 %), тогда как только 28 % опрошенных отнесли свою семьи к разряду «не совсем благополучных».

Респонденты отметили, что в их семьях случаются конфликты разной интенсивности, и обычно конфликтующими сторонами бывают родители и дети (41 %), деды и внуки (19 %), супруги (24 %) и другие члены семьи (32 %). Что же касается продолжительности и частоты конфликтов, из ответов респондентов было установлено, что в половине всех случаев конфликты кратко временны и редки, в 21 % случаев кратковременны, но случаются часто; в 11 % семей конфликты нечасты, но продолжительны, и в 5 % семей межпоколенные столкновения случаются часто и продолжаются долго (Вдовина 2005).

На вопрос следует ли младшим по возрасту членам семьи подчиняться старшим в потенциально конфликтных ситуациях, лишь одна пятая часть опрошенных ответила положительно. Большинство высказалось в пользу равноправных отношений между членами семьи, принадлежащими к разным поколениям.

В исследовании МГУ было выявлено, что, по мнению респондентов, причинами межпоколенных конфликтов могут служить такие явления, как алкоголизм одного из членов семьи (57 %), совместная жизнь поколений в стесненных условиях (55 %), вступление в брак сына или дочери «с неподходящим человеком» (53 %), отсутствие в семье единства, взаимного уважения и дружбы (50 %), несовместимость интересов и целей (49 %), материальные проблемы (44 %), вмешательство родственников в жизнь семьи (43 %), аморальное поведение (38 %), жилищные проблемы (35 %), взросление детей (34%), создание детьми собственной семьи (22%), передел семейного имущества (18 %), борьба за власть и влияние в семье (16 %) (Вдовина 2005, 103). Взаимодействие и коммуникация с родственниками супруга, со свекровью и снохой, тещей и зятем, также являются конфликтогенными факторами. Кроме того, анкетируемые отметили, что различные особенности в поведении родителей и других членов семьи могут сказываться на межпоколенном общении. В частности, отмечались такие факторы, как неправильное воспитание детей, напряженные супружеские отношения, развод и раздельное проживание родителей, повторные браки, а также подстрекательство посторонних.

Можно согласиться с замечаниями респондентов о том, что межпоколенные конфликты предопределяются не только личными и семейными характеристиками людей, но и целым рядом социальных предпосылок. Около половины анкетируемых отметило, что различные ценностные ориентации молодого, среднего и пожилого поколения в современной России являются источниками дополнительных конфликтов в межпоколенном общении. Молодое и старшее поколения в России по-разному оценивают социально-экономическую ситуацию в стране, наличие или отсутствие духовного кризиса, падение нравов, отношение в обществе к пожилым людям. Лишь 6 % опрошенных посчитали, что межпоколенные конфликты в семье не связаны с общественными процессами.

Конечно, было бы неверно рассматривать молодое, среднее и старшее поколения в России, как некие сплоченные когорты людей, объединенные общим пониманием сегодняшних проблем, единой идеологией и т. д. Как показано в интересном исследовании А. В. Соколова (2005), современное поколение молодых в собственной оценке предстает группой людей с весьма противоречивыми взглядами, ценностями и нормами поведения. На вопрос: «Какие отрицательные и положительные черты вы находите у своих сверстников?» молодые люди в возрасте от 18 до 22 лет дали ответы, которые были затем сгруппированы автором в 10 негативных черт, пороков нынешнего молодого поколения и 10 позитивных характеристик современной молодежи.

К отрицательным чертам опрошенные отнесли следующее: бесцельное существование, потребительское отношение к жизни, апатичность, массивность, иждивенчество, лень, тунеядство и разгильдяйство; алкоголизм, пьянство, наркомания и курение; эгоизм, корыстолюбие, жадность, отсутствие коллективизма и взаимопомощи; агрессивность, насилие, жестокость, озлобленность, цинизм, хулиганство и преступность; хамское поведение, бескультурье, грубость, бездуховность, неуважение к старшим; лживость, лицемерие, безответственность, расхлябанность, предательство и ловкачество; аморальность, распущенность и разврат; бездумное следование моде и глупое подражательство; отсутствие патриотизма, неумение ценить свою историю и равнодушие к судьбе России; а также, зависимость от техники (Соколов 2005, 93-94).

С другой стороны, молодые петербуржцы (опрос проводился в Санкт-Петербурге) отметили целый ряд положительных черт у сегодняшнего молодого поколения: целеустремленность, целенаправленность, деловитость и организованность; самостоятельность, самодостаточность, независимость и свободолюбие; жизненная активность, уверенность в будущем, предприимчивость, трудолюбие и напористость; интеллектуальность, умственное развитие и творческие способности; стремление к знаниям и овладению культурой; альтруизм, доброта, дружелюбие, гуманизм, честь, правдивость и порядочность; патриотизм и любовь к Родине.

Автор исследования хорошо осознает парадоксальность ответов анкетируемых и результатов опроса, где в портрете современного молодого поколения соседствуют агрессивность и гуманизм, бездуховность и интеллектуальность, апатичность и предприимчивость, т. е. качества, взаимоисключающие друг друга. Вывод автора работы заключается в призыве «уйти от попыток построить один, единственный социальный портрет, представляющий всю молодежь постсоветской России — от старшеклассников и учащихся ПТУ до студентов и военнослужащих. Дело в том, что существует не один, а несколько социально-психологических портретов, и наложение их друг на друга порождает нелепые конфигурации» (Соколов 2005, 96). Среди современной российской молодежи автор исследования видит как минимум три большие группы: интеллектуальную элиту, расколотую по этическому принципу на интеллектуалов и интеллигентов; неителлектуальную молодежную массу, с неразвитыми духовными интересами и ориентирующуюся на потребление массовой культуры; и маргинальную прослойку между двумя основными стратами.

В целом недовольство молодежью со стороны старшего поколения подпитывается еще и тем, что молодое поколение не является объектом, пассивно усваивающим традиции и опыт старшего поколения, а «выступает в качестве активного субъекта, создающего и передающего новую социальную информацию. Однако старшее поколение не готово рассматривать молодежь как деятельного субъекта, отвергая ценности и опыт молодого поколения» (Нор-Аревян 2003, 15).