– Все, – как будто устало кивнул «грешник».

И весь сразу как-то сник. Будто шарик, из которого воздух вышел.

– Во-первых, все пошло прахом не из-за него, – «монолитчик» стволом указал на Гупи. – А из-за американоса тупого, у которого бюрер ПДА из-под носа спер. А, во-вторых, этого сталкера зовут Гупи… Понял, дубина?

– Ну и что? – вскинул подбородок «грешник». – А меня зовут Вервольф!

«Не, – подумал, глядя на «грешника», Гупи. – Не так тебя зовут. Совсем не так. Это имечко ты сам себе придумал. Для пущей важности».

«Монолитчик» посмотрел на своего приятеля и сокрушенно качнул головой.

– Не понял.

– Мы тоже не понимаем, в чем дело, – подал голос американец, тот, что поразговорчивее. – Нам пока ясно только то, что флэшка с планом пропала безвозвратно. И что нам теперь делать?

«Монолитчик» вышел на середину, так, чтобы всем, включая Гупи, было его хорошо видно.

– Объясняю для особо тупых. Перед вами, – жест профессионального конферансье в сторону безоружного сталкера, – сталкер-одиночка, известный под именем Гупи. Одиночка, ходит в Зону без помощников и без отмычек. Его козырь – феноменальная память. Он ориентируется не только по собственным отметкам, оставленным на маршруте. Он запоминает любую деталь, каждый камешек, каждую сломанную веточку, встретившуюся на пути. И именно это позволяет ему избегать ловушек. На сегодняшний день, насколько мне известно, в Зоне работают пятеро одиночек. И один из них – наш новый знакомый.

Интонации голоса «монолитчика» и то, как он его охарактеризовал – «наш новый знакомый», – внушили Гупи надежду, что ситуация, возможно, разрешится мирным путем. Но ему все равно было жутко интересно, чего ради собралась вместе эта странная компания?

– Все сказал? – неприязненно поинтересовался «грешник». – Теперь я могу его пристрелить?

– Еще раз, уже для совсем бестолковых, – «монолитчик» обращался персонально к Вервольфу. – Гупи обладает феноменальной памятью. Он запоминает все, что видел хотя бы мельком. Я лично с ним в карты играть не сяду. И если ты, Вервольф, совсем тупой, что ж, давай, пристрели его! И тогда уж мы точно останемся без карты!

– Так ты хочешь сказать… – «грешник» положил дробовик на плечо и с интересом, прежде не проявлявшимся, посмотрел на Гупи. – Ты хочешь сказать…

– Да, кивнул «монолитчик», устав дожидаться, когда же наконец Вервольф сформулирует нежданно посетившую его мысль. – Гупи видел карту, и он помнит ее до мельчайших подробностей.

– Это верно, господин Гупи? – обратился к сталкеру разговорчивый американец.

Прикинув и так, и эдак, Гупи решил, что в сложившейся ситуации лучше сказать правду. Картинка с изображением лабиринта, которую он принял за игру, на самом деле была какой-то картой. Отлично. Сам он понятия не имел, что это за карта. Минус, конечно, но дело поправимое. Зато эта карта была позарез нужна все еще держащей его на прицеле пятерке. Замечательно! Значит, пока эта карта при нем, они будут заботиться, чтобы с ним, не дай бог, чего-нибудь не приключилось. Таким образом, он, конечно, не брал ситуацию под свой контроль, но получал возможность влиять на нее в определенной степени… Нет, лучше не забегать вперед и сказать несколько иначе – в неопределенной степени. Хотя бы потому, что ситуация все еще была ему непонятна.

– Да! – уверенно ответил на вопрос американца Гупи.

– И вы можете нарисовать ее?

– Вот только за идиота держать меня не надо! – протестующе взмахнул руками Гупи.

– В чем проблема, господин Гупи? – не понял американец. – Вы рисуете карту, и мы мирно расходимся в разные стороны.

– Ага, – насмешливо кивнул Гупи. – Вот этот, – указал он на Вервольфа, – горит желанием всадить мне в спину заряд картечи. И я очень сомневаюсь в том, что вы сумеете его переубедить…

С отвратительным хрюканьем из-за кустов вылетела плоть. То ли она бежала за каким-то мелким зверьком и, увлекшись, не сразу заметила людей, то ли делала ставку на неожиданность и наглость своего явления. Как бы там ни было, тварь повернула свою уродливую голову так, что больший из ее глаз оказался наверху, и, растопырив передние конечности с острыми, рубящими плоскостями, кинулась на Вервольфа. Почему именно «грешника» она сочла самой легкой добычей, сказать трудно. Однако вместо ожидаемого плоть получила заряд картечи в морду и тут же, проявив редкостное для нее здравомыслие, ретировалась.

– Во-вторых, – продолжил прерванную появлением плоти речь Гупи, – если эта карта действительно чего-то стоит, любой из вас будет думать о том, а нужно ли отпускать меня с нею. Ведь я могу и сам ею воспользоваться или продать информацию какому-то третьему лицу.

– Верно излагаешь, Гупи, – поддержал сталкера «монолитчик» с «F2005». – Добавь к этому еще и то, что мы не можем быть уверенными в том, что ты нарисуешь нам правильную карту.

– Точно, – согласился Гупи.

– А раз так, у нас остается единственная возможность разрешить эту ситуацию без жертв. Гупи идет с нами.

– С какого?… – снова положил ладонь на затвор дробовика Вервольф.

– С такого! – не дослушав, перебил его «монолитчик». – Гупи – опытный сталкер. Мы должны только радоваться тому, что он будет в нашей команде. От него толку раз в десять больше, чем от тебя.

– Я достал эту карту! – рыкнул Вервольф.

– Верно, – не стал спорить «монолитчик». – Поэтому ты здесь, а не гниешь на болоте.

– Это следует расценивать как предложение? – спросил Гупи у «монолитчика».

– Нет, – качнул головой тот. – У тебя просто нет выбора, Гупи. Ты идешь с нами.

– Я не работаю в группе, – возразил на всякий случай Гупи.

– У тебя нет выбора, – напомнил «монолитчик».

– Допустим, – Гупи решил пока не спорить. – И куда же мы направляемся?

– К станции.

– К станции? – переспросил Гупи. – Ты имеешь в виду Чернобыльскую атомную электростанцию? Я правильно понял?

– Да.

– Вы знаете, ребята, за американцев говорить не стану, они себе на уме, а из троих оставшихся на идиота только Вервольф смахивает. Не знаю, что вам там понадобилось, но, поверьте, есть множество более простых способов свести счеты с жизнью. Если хотите, я могу прямо сейчас набросать с десяток. Взять, к примеру, вашего приятеля с замечательным именем Сало…

– Гупи, – прервал поток словоизлияний сталкера «монолитчик» с «калашниковым». – Давай говорить серьезно.

– Серьезно – я с вами не иду, – Гупи сложил руки на груди. – Если вас не устраивает мое решение, можете пристрелить меня прямо здесь.

И это была вовсе не поза и не попытка играть в героя. Если кто из сталкеров и заходил в Зону дальше Припяти, так мало кто назад живым вернулся. Говорят, Черный сталкер некогда был человеком, добравшимся до центра Зоны и отыскавшим Монолит. Может быть, так оно и было. А может, и нет. Потому что самого Черного сталкера мало кто видел, а разговоров за жизнь он, уж точно, ни с кем не вел. Так что, черт его знает, кто он такой, этот Черный сталкер. Есть еще, правда, вечно живой покойник Семецкий, и есть даже люди, которые помнят его живым, до того, как он к Монолиту рванул. Да только что сейчас осталось от Семецкого? Лишь ежедневные сообщения об очередной его гибели. А уж сколько людей – и сталкеров, и ученых, и военных, пытавшихся добраться до сердца Зоны, – полегло на подступах к ЧАЭС, о том «монолитчики» лучше других знать должны. Определенно, Гупи не собирался далеко за смертью ходить. Если сегодня она сам его нашла, что ж, пусть забирает. Так будет проще для всех.