— О! — Выражение лица миссис Тофэм сразу переменилось. Нэнси догадалась, что задела чувствительную струнку. Все знали, что эта женщина жаждет быть принятой в лучших домах города. — Тогда, разумеется…

К огорчению Нэнси, фразе, начатой миссис Тофзм, не суждено было завершиться, поскольку в комнате появились Ада и Исабел. Сестрицы не сразу заметили присутствие Нэнси, поскольку были увлечены разговором и, войдя, продолжали обмениваться раздраженными репликами.

— Еще что скажешь! — Ада была чем-то крайне недовольна. — Я нисколько не сомневаюсь, что эта женщина унизила нас совершенно намеренно.

Тут они обнаружили в комнате Нэнси и замерли, пораженные. Холодно и неприязненно глядели они на свою соученицу. Наступила пауза.

— Ты-то что здесь делаешь? — свысока поинтересовалась наконец Исабел.

Миссис Тофэм сама ответила на вопрос дочери.

— Нэнси продает билеты на благотворительный бал, дорогая. Это будет весьма заметное событие в жизни Ривер-Хайтс, и нам есть прямой смысл побывать там.

Исабел надменно вскинула голову.

— Не трать денег впустую, мама.

— Исабел права, — вступила в беседу Ада. — Зачем нам бал, куда может прийти любой, кто пожелает? Мы посещаем торжества, предназначенные исключительно для избранных.

— Вот именно, — непререкаемым тоном поддержала сестрицу Исабел. — В конце концов, нам с Адой отнюдь не все равно, в каком обществе находиться.

Миссис Тофэм заколебалась; аргументы дочерей, видимо, показались ей убедительными. У Нэнси сердце ушло в пятки, она испугалась, что дело проиграно. Сестры Тофэм готовы пожертвовать даже танцевальным вечером, только бы насолить ей.

Пока она лихорадочно соображала, как поступить дальше, в гостиную вошел Ричард Тофэм — тощий господин с жидкими седыми волосами и нервными движениями. Миссис Тофэм небрежно представила ему Нэнси.

— Насколько я понял, вы располагаете билетами, от которых хотите избавиться? — приступил он к делу без всяких церемоний. — Сколько их у вас?

— Четыре… А что? — Нэнси была слегка ошарашена.

— Покупаю все. — Широким жестом мистер Тофэм достал из бумажника стодолларовую купюру. — Держите. Сдачу можете оставить для своих подопечных.

Дочери его тоже опешили. Супруга вскричала нервно:

— Ричард! Ты что, сошел с ума? Такие деньги!

— Соображать надо! — грубо ответствовал глава семьи. — Крупное пожертвование даст нам право напечатать свои имена на программках. Как патронам и устроителям бала.

С этими словами он рухнул в кресло и погрузился в чтение финансовой страницы свежей газеты. Члены семьи переглянулись, но никто больше не издал ни звука. Все трое знали, что вопрос исчерпан. К тому же им было категорически запрещено мешать Ричарду Тофэму, когда тот изучает рыночные и биржевые отчеты.

Нэнси с неохотой поднялась. Истинной цели своего визита она так и не достигла, однако оставаться у Тофэмов дольше было нельзя. Единственный предлог она уже использовала. Как же узнать хоть что-нибудь о часах Кроули?.. Батюшки! Да уж не они ли стоят на каминной полке?

— Мне нужно идти… — проговорила Нэнси. Потом, глянув на свои ручные часики, сделала вид, будто они стоят, и принялась их заводить. — Скажите, пожалуйста, который час?

— Часы прямо перед тобой, на камине, не видишь, что ли? — огрызнулась Ада.

Нэнси притворилась удивленной.

— Ах, в самом деле, вот они. Наверное, фамильная ценность? Может, это те самые старинные часы мистера Кроули, о которых я столько слышала?

Миссис Тофэм презрительно смерила Нэнси взглядом.

— Вот еще скажете… Наши в сто раз дороже! Исабел тоже попалась на удочку:

— Старые часы Джосиа — самое настоящее уродство. Мы даже на чердаке не захотели их держать!

Надежда в душе Нэнси разом угасла, но у нее достало духу осведомиться невинным голосом:

— Вы их, по-видимому, продали?

— Продали? — Ада громко и уничижительно рассмеялась. — Интересно, какой болван станет платить деньги за старый, никому не нужный хлам! Их отправили в наш загородный дом на Лунном озере.

Лунное озеро! Их слова были точно удар грома. Девицы Тофэм сообщили ей именно те сведения, которые она так стремилась раздобыть; приглашение Элен Корнинг дает прекрасный повод поехать в Эйвондейл. Все сошлось одно к одному. Теперь бы только добраться до старых часов!

Ада, будто читая мысли посетительницы, добавила уже почти миролюбиво:

— Там немало отличных вещей — в нашем летнем коттедже. Если как-нибудь попадешь в те края, загляни. Сторож тебе покажет.

— Спасибо. Большое спасибо за все. — Нэнси из последних сил старалась скрыть охватившее ее возбуждение. Едва у нее за спиной захлопнулись ворота вражеской крепости, девушка весело и широко улыбнулась, предвкушая будущие события.

— Какое везение! — сказала она себе самой. — Здравствуй, Лунное озеро, вот и я!

Окрыленная удачей, Нэнси неслась к дому.

«Хотела бы я знать, — не без злорадства говорила она про себя, — какие чувства испытают Тофэмы к часам Джосиа Кроули, когда узнают, что цена этого «хлама» — то самое наследство, на которое они так рассчитывали?»

За обедом Нэнси была оживлена и говорлива, как никогда, но твердо решила ни с кем не делиться своими невероятными планами, пока Ханна не подаст десерт.

Мистер Дру, однако, сообразил, что его ждут сногсшибательные новости.

— Дорогая моя, — сказал он, положив руку на плечо дочери, — ты похожа на кошку, только что слопавшую канарейку. Выкладывай свою сенсацию.

Нэнси хихикнула:

— Ой, папа, от тебя ничего не скроешь.

Поскольку со стола уже убрали, юная сыщица сочла, что момент настал, и поведала домашним о небывалых успехах и счастливых совпадениях, выпавших ей на долю.

— Нет, вы подумайте, надо же было так случиться, что именно сейчас Элен пригласила меня в Эйвондейл!

— Прекрасно, — промолвил, выслушав дочку, Карсон Дру. — Таким образом ты соединишь приятное с полезным. Купание, плавание на лодке, свежий воздух, развлечения в обществе подруг — чем не каникулы, не отдых, который, между прочим, тебе совсем не вреден…

— Можно я поеду завтра с самого утра? — спросила Нэнси.

— Превосходная мысль, девочка. Перемена обстановки — вещь чудодейственная. Поезжай обязательно.

Нэнси мгновенно сложила вещи и ранним утром следующего дня отправилась в Эйвондейл.

До Лунного озера было примерно восемьдесят километров. Ферма сестер Хувер стояла неподалеку от шоссе, по которому предстояло ехать Нэнси, и девушка надумала заскочить туда на несколько минут. Приближаясь к дому, она услышала пение. Похоже было, что поют в амбаре.