Они много разговаривали, рассказывали истории из своего детства и школьных лет. Элен вспоминала о годах, проведенных в пансионе, а Райан – о своем рябом и вспыльчивом, но великолепном учителе. Они делились впечатлениями о прочитанных книгах, рассуждали о музыкальных произведениях, которые нравились каждому из них, говорили о Франции и о Наполеоне Бонапарте: о его политике, о скандалах, связанных с именем его жены Жозефины. Мысленно бродили по улицам Парижа, вспоминая любимые места.

– Мне кажется, тебе понравится Новый Орлеан, – сказал Райан, когда снова наступила вечерняя тьма и они ожидали прихода Дивоты с ужином.

– Но я не поеду с тобой, – мягко возразила Элен.

– Разве?

По тону, с каким был задан вопрос, можно было понять, что Райан полон решимости забрать Элен Ларпен с собой на свое судно, даже если пришлось бы отнести ее туда на руках. Его неудержимо влекло к этой обворожительной и такой не искушенной в искусстве любви женщине.

Элен сделала неопределенный жест, словно хотела отмахнуться.

– Я почти ничего не знаю об этом городе, кроме того, что его жители говорят по-французски, несмотря на сорокалетнее господство испанцев, что это жаркое и невероятно грязное место, кишащее змеями. Обо всем этом поведал в письмах отец, когда жил там.

– Змеи опасны только во время наводнений, – заметил Райан. – А в общем-то Новый Орлеан чудесный городок. Летом бризы с океана делают климат вполне приятным, а зимой там весьма прохладно. Он одновременно похож и на французский, и на испанский город. Дело в том, что пожары, часто случавшиеся во времена испанского правления, вынудили многих жителей перестроить свои дома. Балконы из кованого железа и внутренние дворики придают домам испанский стиль, но линии крыш, форма и расположение дверей и окон, закругленные углы домов на улицах напоминают о Париже.

– Папа говорил, что его чуть не задушила тамошняя скука.

– Он, должно быть, не потрудился познакомиться с людьми. Там постоянно проводятся балы, музыкальные вечера и выезды на природу, а что касается мужчин, то в их распоряжении имеются кафе, питейные заведения, где подают все – от вин и абсента[8]до эля. Горожане время от времени любят погулять по площади Плас-д-Арм, подышать вечерним воздухом, людей посмотреть и себя показать.

– Тебе очень нравится Новый Орлеан, правда? – спросила Элен.

– Это ведь моя родина, и там мой дом. – Он сказал это так, словно иных объяснений и не требовалось.

Элен посмотрела в сторону. Ей хотелось, чтобы у нее было такое же ощущение привязанности. В раннем детстве она, по-видимому, что-то подобное ощущала по отношению к Сан-Доминго, но потом, за много лет пребывания во Франции, эти чувства поблекли. Но и Франция, из-за того что Элен постоянно находилась в ожидании отъезда по первому распоряжению отца, тоже не стала для нее настоящей родиной.

– Новый Орлеан мог бы стать и твоим домом тоже, – сказал Райан после затянувшегося молчания.

Элен гордо вздернула подбородок.

– Сан-Доминго вот мой дом... Это то место, где я родилась.

– Тогда, я полагаю, ты уже подумала, кто мог бы тебе помочь, из друзей твоего отца или его деловых партнеров?..

– Ни о ком я не думала, – холодно ответила Элен.

– Ах, ну да, со временем что-нибудь непременно придет тебе в голову... – Райан растянулся во весь рост на постели. – Например, ты можешь предоставить себя на милость кого-то из военных начальников, принявших командование после смерти генерала Леклерка.

– Генерала Рошамбо?

– Думаешь, не стоит метить так высоко? Возможно, ты и права. Там есть толстый полковник, с которым я встречался несколько дней назад, он, думается, вполне мог бы стать подходящей партией.

– Каким образом? – откликнулась Элен, не подозревая подвоха со стороны Райана.

– Да у меня сложилось впечатление, что у полковника сердце такое же мягкое, как и мозги, и самые похотливые глаза. Уверен, что тебе удастся вертеть им, как захочется. Ты даже сможешь выйти за него замуж.

– Замуж? Никогда!

– Ну а стать его любовницей?

– Что? – вскрикнула Элен с яростным возмущением.

– Ну, тогда его прачкой? Хотя тебе должно быть известно, что от женщин, которые так называются, иногда требуется оказание и других услуг, когда офицеры снимают свою униформу.

– Я знаю это, – сказала она уязвленно. – В твоих дурацких предложениях я почувствовала твою уверенность в том, что французы во главе с Рошамбо непременно потерпят поражение.

– Ну, в таком случае всегда могут подвернуться краснорожие и упитанные английские офицеры, которые тоже иногда снимают мундиры.

Рассердившись, она схватила камзол Райана и швырнула его в лицо насмешника.

– Зажги свечку! – прошептала Элен, толкнув Райана в бок.

– В чем дело? – удивился он, тотчас проснувшись.

– Кто-то здесь возится. Зажги же свечку!

Какой-то легкий топот раздавался откуда-то неподалеку от их постели. Временами он сопровождался негромкими царапающими звуками там, в углу, где у них были сложены съестные припасы.

– Это крыса, – сказал Райан.

– Знаю, – с отвращением прошептала Элен. – Зажги, наконец, свечу!

Животное явно привлек запах еды, и оно пролезло в их тайник сквозь какое-то отверстие в фундаменте. Элен не испытывала ни малейшего желания делить с крысой ни свое убежище, ни пищу.

Элен услышала скрежет кремня в трутнице и поняла, что Райан пытается высечь искру и зажечь свечку. Крадучись, она потянулась за сапогом, чтобы использовать его как орудие убийства.

Нечаянно она прикоснулась к крысиному хвосту. Он показался ей совершенно голым, без волос, и прохладным на ощупь. Хвост дернулся, вызвав у Элен испуганный вскрик.

– Что еще случилось? – В голосе Райана прозвучала тревога.

– Я до нее дотронулась! – прошептала она, дрожа от омерзения.

Ей показалось, что она расслышала его беззвучный хохот.

Через мгновение на разгоревшемся труте вспыхнул желтый огонек. Райан потянулся за свечой и поднес ее фитиль к огоньку.

Элен кинулась к сапогу, который разыскивала, и подняла его над головой, озираясь и ища глазами крысу. Та сидела за кувшином с водой и поводила усами. Элен стала догонять ее по кругу, отчаянно колотя по земле сапогом, в то время как крыса заметалась по яме.

– Прибей же ее! – бросила она через плечо Райану со страстной настойчивостью. – Прибей!

Райан поставил свечу на пол в угол, взял второй сапог и тоже начал преследование. Они с Элен молотили по полу, прыгая то туда, то сюда, увертываясь и друг от друга, и от крысы, которая нервно металась из стороны в сторону по яме. Их тени в фантастическом танце точно так же метались по стенам.