Они были также неплохо снаряжены. У каждого на широком поясе висела резиновая дубинка, баллончик со слезоточивым газом, штык-нож, наручники и узколучевой лазер. Все это не считая семидесятого калибра, который каждый из них держал в мясистой руке.

Пистолет был убран от горла Билли.

– Ладно, можешь расслабиться, но не пытайся дергаться, не то я разнесу тебе башку.

Коп, отобравший у Билли оружие, глянул на своего напарника.

– Это тот, который пристрелил того парня?

Тот осклабился, не отводя от Билли пистолета:

– Должен быть он. По крайней мере, Ангелина со своей волшебной коробочкой здесь.

Ангелина села на постели.

– Иди на хер, свинья!

– Заткни пасть, детка, не то мы заберем тебя по статье десять-три.

Тот, который держал пистолет, ткнул Билли дулом в живот:

– Так, значит, ты и есть тот самый любитель пострелять, а?

Билли попробовал объясниться.

– Послушайте, он вытащил лазер…

Коп ударил Билли ладонью по лицу.

– Будешь говорить, когда мы тебе скажем!

Он показал пистолетом на стул:

– Сядь.

Билли сел. Двое полицейских встали перед ним.

– Так, значит, ты и есть тот самый киллер, который почем зря мочит граждан Псодуха из своего крутого пистолета-репродукции?

Коп, державший пистолет Билли, крутнул его на пальце. Билли попытался объяснить еще раз:

– Он угрожал Ангелине, и я ударил его, а он вытащил лазер!

– И что?

– Это была самооборона.

– И что?

– Не понимаю.

– С чего ты взял, что в Псодухе есть какие-то законы насчет самообороны?

– Но я был не виноват!

– Да ну? Ты же застрелил его, не так ли?

– Но…

– Твое счастье, козел, что в Псодухе нет закона насчет убийства, не то у тебя были бы проблемы.

Билли был сбит с толку.

– Так зачем же вы сюда пришли?

– Мы здесь, в Псодухе, не любим любителей пострелять.

– Но вы же сказали, что у вас нет законов…

– Тех, кто нам не нравится, мы убиваем. Дилижанс отходит в полночь. Не пропусти его.

Билли яростно закивал:

– Не пропущу.

Коп вытащил пачку отпечатанных бланков из сумки у себя на поясе.

– Распишись здесь.

– Что это?

– Заявление, освобождающее Гражданский Метрополис Псодуха от любых притязаний агентов или родственников покойного.

Билли расписался.

– Ну ладно, это будет… – полицейский посчитал на пальцах. – Нотариальные расходы десять, компенсационный налог двадцать, похоронные расходы двадцать, и налог на нарушение порядка пятьдесят. Итого выходит круглая сотня монет.

– Вы хотите сказать, что я должен заплатить, чтобы выбраться из этой переделки?

– Пора бы знать такие вещи, парень. Ничто не проходит задаром.

Ему отдали его револьвер.

– Не пропусти дилижанс.

Они вышли. Билли обернулся к Ангелине:

– Что все это значило?

– Тебя опустили на сотню монет. За фука взяли, мой сладкий!

– А что же еще мне оставалось делать?

Она облизнула губы быстрым движением языка, как ящерица.

– Ты мог убить их и бежать!

– А это не был бы перебор?

– У тебя нет чувства настоящего класса. В тебе нет драматичности, нет романтики.

Билли собрался было залезть к ней в постель, но Ангелина вытолкнула его.

– Ты мне надоел, красавчик. Не думаю, что я еще захочу тебя.

– Да что с тобой случилось?

– То, как ты вел себя с этими копами – ты мне не понравился, милый!

Билли начал раздражаться:

– Я тебе вполне понравился, когда пришил твоего дружка с лазером!

Ангелина подумала над этим, затем медленно потерла ляжками друг о друга:

– Пожалуй, ты прав. Забирайся в постель.

Проведя еще один напряженный час с Ангелиной и индукционной катушкой, Билли выключился.

Он проснулся оттого, что Рив тряс его за плечо.

– Просыпайся, старик! Дилижанс отходит через час.

Билли зевнул.

– Я так долго был в отключке?

– Вот именно.

Билли сел, потирая глаза.

– У тебя есть покурить?

Рив дал ему сигарету и чиркнул спичкой. Билли вдохнул дым и закашлялся.

– Как ты, неплохо провел ночь?

Рив ухмыльнулся и подмигнул ему.

– Я бы сказал, что так.

Билли вылез из постели и натянул свою одежду. Рив рассмеялся:

– Ты плохо выглядишь. У тебя была тяжелая ночь?

Билли сунул ногу в свой ковбойский ботинок.

– Тяжелая.

– Правда? А что было? Ты привел сюда эту голубую цыпочку? На вид она была какая-то странная.

– Она и на самом деле была странная.

Рив ткнул его в ребра локтем:

– Да ну, Билли, это же я, твой Рив! Что произошло? Не будь таким скрытным!

Билли взял у Рива еще одну сигарету и сел на кровать. Неохотно он начал рассказывать ему про убийство в салуне и обо всем, что за этим последовало.

– …а потом, в довершение ко всему, долбаные копы сняли с меня сотню!

Атмосфера, какая всегда создается, когда парни собираются вместе и начинают рассказывать друг другу истории, куда-то улетучилась. Рив потер подбородок; он выглядел озабоченным.

– Сколько денег у тебя осталось?

– Около восьмидесяти, а что?

У Рива сделался виноватый вид.

– У меня самого осталось не больше.

– Ну так и что? У нас на двоих сто шестьдесят, и у Малыша Менестреля наверняка останутся какие-нибудь деньги.

Наступило неловкое молчание. Рив подошел к окну и выглянул вниз на улицу.

– В том-то все и дело. Я не видел его уже черт знает сколько времени.

– Ты хочешь сказать, что он не возвращался?

– От него ни слуху ни духу, а дилижанс скоро уже отправляется. Сдается мне, если он не появится в течение следующих нескольких минут, у нас будут серьезные проблемы. Мы ведь даже не знаем, куда едет этот чертов дилижанс!