— Ага, подбодрили, спасибо, — фыркает Антон, но заморозку таки к опухшему глазу прикладывает. — Нет, Андрей Андреич, ну правда, не знаю я как эта… Смылась. Ни на секунду не отвернулись! Вот бабы, бля…

— Полегче, ты о моей невестке говоришь сейчас! — Ворохов зло зыркает на парня, отчего тот втягивает голову в плечи. — Ещё раз так неуважительно о ней тявкнешь, ещё раз нос подрихтую!

— Извините. Я это… Не со зла, в общем. Она девушка приятная и добрая. Нас с пацанами подкармливает постоянно. А тут так получилось…

— Да, добрая, — Андрей, глядя куда-то мимо Антона о чём-то вспоминает с лёгкой улыбкой. Не со звериным дерзким оскалом, как привыкли видеть окружающие, а именно с человеческой улыбкой.

— Андрей Андреич, а чего она рванула-то? Мне всегда казалось, что девчонки мечтают оказаться на её месте. Деньги там, мужик во всём первый…

— Много ты баб видел в своей жизни? Шалавы не в счёт. Я о тех, которые сразу и насмерть поражают одним взглядом. Прямо до отвала башки. Когда смотришь на неё и слюни пускаешь, как малолетка. Много у тебя таких было? — Скрещивает руки на груди, потешаясь над парнишкой.

— Нет, ну таких-то не было… Разные попадались, но в большинстве все бабла хотят, — Антон пожимает плечами, прикладывая пакет к другому глазу.

— Вот когда настоящую девчонку встретишь, поймёшь.

— Настоящую? — парень изгибает бровь и тут же морщится от боли.

— Да. Настоящую. С которой захочется не только засыпать, но и просыпаться. Чтобы крышку напрочь снесло. Когда деньги ей под нос суёшь, тачки, квартиры, а она чтобы любил просит.

— Ого! Где ж такую взять?

— Там, где мой брат взял. Вот тебе и ответ на твой первый вопрос. Ладно. Ты харю умыл? Свободен.

— Спасибо, Андрей Андреич. А то как я с такой мордой к сестре? Её «кондратий» расшибёт. Ну, я пошёл тогда? — Антон поднялся, потирая сбитую переносицу. Нехило так шеф приложился.

— Завтра в больницу заедь, вдруг сотрясение, — Андрей открыл дверь, выпроваживая вынужденного гостя.

— Да нечего там у меня сотрясать, — гоготнул парень и направился к выходу, но выйдя из квартиры, обернулся. — Вам ничего не надо? В магазин там сгонять или ещё чего?

— Ой, да свалишь ты уже или нет? — хотел закрыть дверь, но вовремя одумался. — Слушай, а привези-ка мне бабу.

— Понял. А какую?

— Да не важно. Хотя нет, важно… Чтобы блондинка была и Светкой звали, — Андрей облокотился о косяк, ожидая пока парню дойдёт.

— Эээ… А чтобы Светкой была принципиально?

— Да пусть хоть Пелагея, только чтобы я думал, что Светка. Понял?

— Не вопрос, — Антона тут же как ветром сдуло, на что Ворохов лишь хмыкнул. — Боец.

* * *

Он грубо раздвинул девушке ноги и протиснулся между ними так быстро, что бедняжка даже не успела ничего осознать. Всё происходящее казалось ей каким-то странным сном, где она попадает в руки взрослого богатого мужчины и он творит с ней что-то… Необъяснимое.

Она не раз представляла подобный исход событий… Разумеется, чего ещё ожидать, если работаешь до поздна и возвращаешься домой ночью, да ещё и как сегодня, навеселе. Надо же было подруге свой день рождения на работе отмечать.

Никогда прежде Лиля не была с мужчиной. Всё, что она позволяла своим ровесникам — невинный поцелуй.

Зайцева была из тех девушек, которым книги и интернет заменяют личную жизнь. Да она даже с парнем никогда не встречалась, ибо после поцелуя они всегда хотели большего, а её совсем не тянуло на эти «приключения».

А тут поймали её, как птичку в силки и приволокли к этому… Да она даже имени его не знает!

Внезапно Лиля очнулась. Словно проснувшись ото сна, она задёргалась под крепким телом мужчины, что уже разошёлся не на шутку и, похоже, имел на неё недвусмысленные виды.

— Прекратите немедленно! — она упёрлась руками в его широкие плечи, силясь столкнуть с себя эту гору мышц, мозг которой, видимо, ушёл в отпуск.

Подтверждая её догадки, мужчина не обратил никакого внимания на стремление девушки выбраться из-под него и продолжил своё наступление.

— Не надо! — Лиля вскрикнула, когда почувствовала его руку под своими трусиками. Когда он успел её раздеть?! Ох, зря она так перебрала вина. — Отпустите, иначе я… — что там «иначе» она не договорила, полностью закаменев от ужаса.

Мужчина одной рукой сжал её бедро, разводя ноги девушки ещё шире, а второй отодвинул её трусики в сторону и тут же вторгся в юное тело своим… «Агрегатом»! По-другому Зайцева не могла его назвать.

Вспышка боли обездвижила девушку окончательно и теперь она могла лишь беспомощно стонать, глядя широко распахнутыми глазами на своего насильника.

Он же, абсолютно не замечая того, как сильно она сжала его своими ногами, был полностью уверен, что чрезмерное количество влаги в её промежности — результат его умелых ласк.

— Ну чего так зажалась, прекрати, — прохрипел ей в шею, оставляя там свои болезненные поцелуи.

Его движения внутри неё были резкими и жёсткими, как будто её таранил не человек, а танк своим железным дулом.

— Пожалуйста… — от боли Лиля не могла даже толком говорить, из её уст срывался лишь невнятный писк. — Мне больно…

До мужчины не сразу дошло сказанное несчастной девушкой, а когда всё-таки дошло, он не без труда заставил себя остановиться.

— Чего ты врёшь, влажная же, — отстранился и глянул вниз. — Блять, это ещё что? — Андрей заметил кровь, что уже размазалась по их телам и зрелище его взору предстало отнюдь не возбуждающее.

— У тебя месячные? — крышесносящее наваждение вместе с бешеной похотью отошли на задний план и, похоже, им уже не одурманить его сегодня.

А жаль. Девочка очень даже хорошенькая. Была, вернее, пока вся соплями не перемазалась. Хорошо хоть косметики на ней нет. Размазанная «штукатурка» на лице ревущей бабы — страшнее боевой раскраски туземца.

Она забилась в угол и там захныкала, словно ребёнок, у которого отобрали шоколадку.

Пригляделся и мысленно влепил себе подзатыльник, а вместе с тем и сломал пару костей Антоше-идиоту, что, судя по всему, сам не хило накосячил и ещё и его толкнул на грех, как будто мало их за Змеем водится.

И ведь не заметил сразу, что девчонка совсем ещё малолетка. Дожили. Сам таких педрил в зоне гонял, как вшей, а тут…

Зашибись. Он теперь педофил!

— Отвечай на мой вопрос!

— Нет… Нет у меня месячных… — продолжает реветь, робко взирая на него своими огромными глазищами.

— Ты целка что ли? Девственница, то есть?

— Да… Была, — это «была» звучит так укоризненно, что хочется бросить в неё чем-нибудь тяжёлым.

— Сколько лет? — подходит ближе и приседает на корточки рядом с девицей, которую хмель покинул окончательно и теперь пробирает дрожь.