С правой стороны от входа вдоль стены стояла деревянная скамья, где можно было присесть, а за ней, тоже вдоль стены, стояла простенькая деревянная кровать, на которой лежала шкура оленя. Ни шкафов, ни кухни здесь не было. Вся кухонная утварь, а также другие вещи лежали на полках, закреплённых практически по всему периметру стен. На полу стояла кадка с водой и несколько деревянных срубов, которые, по-видимому, заменяли собой табуретки.

Найдя небольшое пространство рядом со скамьёй, мы с Верой поставили там свои чемоданы. Затем мы сняли свои куртки и положили их на скамью.

А ведунья продолжала стоять у очага и, не отводя взгляда, смотрела на огонь внутри него.

– Деньги-то есть? – спросила она, не глядя в нашу сторону.

– Конечно, есть! – метнулась к ней Вера, на ходу доставая кошелёк из сумочки. – Сколько? – спросила она, начав отсчитывать купюры.

– Сколько не жалко, – ответила женщина. – Ты ведь не мне одолжение делаешь, а себе.

Тогда Вера вынула из кошелька все наличные деньги, и я заметила, что там было немало, и хотела остановить подругу, чтобы самой расплатиться со знахаркой, но Вера не позволила мне сделать это.

– Вот, возьмите! – сказала она, протягивая деньги женщине.

– Брось-ка их туда! – проговорила ведунья, показывая рукой в сторону очага.

Я подумала, что это – часть колдовского обряда. Так же, думаю, решила и Вера, потому что она подошла к очагу и положила деньги на камни.

– Нет, не сюда! – поправила её женщина и, схватив за руку, потянула прямо к открытому огню. – Бросай сюда! – показала она Вере.

В замешательстве подруга посмотрела на меня. Но и я растерялась. Тогда Вера просительно посмотрела на шаманку, чтобы убедиться, что правильно поняла её слова. Но та посмотрела на Веру так, словно проверяла на прочность нашу решимость следовать её советам. И в ту секунду я подумала о том, что если рука Веры дрогнет, то вся наша поездка пойдёт коту под хвост. И я метнулась к подруге, чтобы сказать это, но, вероятно, Вера подумала обратное, решив, что я передумала и хочу остановить её, и потому схватила деньги и тут же бросила их в огонь. И в ту же секунду в глазах шаманки появилось ноты одобрения. Но она ничего нам не сказала, лишь ещё сильнее разожгла огонь в очаге, после чего отошла в сторону и начала что-то доставать из своих закромов. А мы с Верой продолжали стоять на месте, перетаптываясь с ноги на ногу и растерянно поглядывая друг на друга.

– Я сейчас чувствую себя как в сказке «Гензель и Гретель», – сказала я, заворожённо глядя на огонь. – Только вот пряников нам с тобой никто не предлагает.

– Ты предлагаешь сбежать, пока не поздно? – грустно улыбаясь, проговорила Вера, обводя глазами нехитрую обстановку жилища таинственной кудесницы, в царстве которой мы оказались.

Вместо ответа я пожала плечами.

– Если хочешь, можешь уйти, – сказала я. – А мне, знаешь ли, терять нечего.

– О, как ты заговорила! – удивилась Вера. – То силком тащить тебя на себе приходится, а то вдруг взъерепенилась так, что перья летят! Никуда я без тебя не пойду! Не для того мы с тобой пролетели полторы тысячи километров, чтобы в решающий момент позволить страху всё испортить! Сказано нам было: «Ночь будет долгой». Так что пойдём, присядем и будем ждать продолжения.

И мы снова вернулись к скамье и сели на неё.

Собственно, нам пришлось это сделать, так как стоять в полный рост в этом доме можно было только у очага. Так как крыша была покатой, у стен потолок был гораздо ниже.

А тем временем таинственная знахарка принесла котёл, налила в него из кадки воды и поставила на огонь. А когда вода закипела, женщина начала бросать в кипяток различные травы да корешки, параллельно что-то напевая. Правда, я не могла понять ни слова из её пения. Вероятно, она пела на каком-то наречии, которого я не знала, и потому я даже не пыталась вслушиваться в слова.

Затем шаманка отошла от очага и подошла к противоположной стене комнаты. И там, с полки, она взяла маленькую бутылочку с жидкостью тёмного цвета. И эту самую жидкость она потом вылила в котёл. И через секунду мой нос уловил такой жуткий запах, что у меня чуть не закружилась голова. Но вскоре запах выветрился, или, быть может, я успела к нему привыкнуть, но неприятные ощущения прошли, и меня даже потянуло в сон. А знахарка продолжала тихонько напевать, и под эти звуки я задремала. Но моё забытьё было недолгим, потому что едва женщина бросила в своё варево новый ингредиент, как внезапная огненная вспышка осветила комнату.

Я вздрогнула и очнулась, но страха не было. Я попыталась снова погрузиться в спасительную дремоту, потому что в ней было так уютно, что не хотелось выбираться оттуда. Но тут странная кудесница повернулась ко мне и сказала:

– Подойди сюда!

Я повиновалась.

– Если хочешь избавиться от своих воспоминаний, тебе предстоит тяжёлая работа, – продолжила говорить знахарка. – Тебе потребуется пройти через боль и страдания. Готова ли ты?

– Да, – кивнула я, ещё не полностью очнувшись от своей дремоты.

Я подумала, что знахарка говорит о неприятных ощущениях в желудке, которые последуют после принятия её варева.

– Прежде чем сделать глоток, тебе нужно будет оживить в своей памяти то, что ты хотела бы забыть. Оживить в мельчайших деталях, оживить настолько, как если бы ты заново пережила каждый свой день. И лишь когда твоё прошлое снова оживёт, делай большой глоток моего напитка, и в тот же миг воспоминание исчезнет навсегда из твоей памяти. Только так ты сможешь избавиться от боли своего прошлого и забыть то, что хочешь позабыть.

– О-о! – растерянно произнесла я и посмотрела на Веру.

Подобный поворот событий мне совсем не нравился. Отправляясь в эту авантюрную поездку, я надеялась, что получу здесь что-то вроде психотропных препаратов, только натурального происхождения. И эти самые препараты просто притупят моё восприятие действительности, а также излишнюю мозговую активность, и у меня просто не будет желания копаться в своём прошлом. А тут мне предлагали по новой пережить то, что причиняло мне такую сердечную боль, что я готова была отказаться от всей затеи, лишь бы не терзать своё бедное сердце ещё больше.

Видимо, Вера догадалась о моих сомнениях, потому что подскочила со скамьи и подбежала ко мне.

– Хочешь сказать, ты этого не знала? – укоризненно обратилась я к ней.

– Можешь не верить, но о подробностях церемонии мне не сообщили, – виновато ответила Вера. –