Девил скользнул взглядом по лавандово-серому платью Онории, очень подходящему для этого времени дня. Выражение его лица оставалось бесстрастным, но Онория почувствовала, что ее внешний вид получил одобрение.

— Приехали ваши тетушка и дядя, — сказала она, когда Девил подошел поближе.

Он вздернул черную бровь.

— Доброе утро, Онория Пруденс. — И, взяв ее под руку, ловко развернул лицом к дому. — Надеюсь, вы спали хорошо?

— Спасибо, прекрасно. — Не имея другого выхода, Онория быстро зашагала рядом с ним, стараясь не выдать взглядом свое раздражение. — Я еще не дала вам разрешения называть меня по имени.

— Это большое упущение с вашей стороны, но я не люблю церемоний, — отозвался он, глядя на подъездную аллею. — Моя мать, очевидно, взяла тетушку под свою опеку?

Онория кивнула.

— В таком случае мне понадобится ваша помощь. — К крыльцу медленно подкатила очередная карета, задрапированная черным крепом. — Это, наверное, младшие сестры и брат Толли.

Он посмотрел на Онорию. Та вздохнула и наклонила голову. Ускорив шаги, они подошли к дому как раз в тот момент, когда карета остановилась. Дверца распахнулась, и из кареты выпрыгнул худенький дрожащий мальчик. Он растерянно взглянул на дом, потом, услышав шаги, побежал к Девилу и Онории. На его лице, с которого сошли все краски, розовым пятном выделялись губы. При виде кузена в измученных глазах мальчика вдруг вспыхнули искорки. Ему очень хотелось броситься к герцогу, но он мужественно преодолел свой детский порыв. Девил положил руку на плечо мальчика и слегка сжал пальцы, чтобы подбодрить его.

— Молодец. — Заглянув в карету, герцог пригласил остальных пассажиров: — Выходите.

Он взял на руки и опустил на землю сначала одну тихонько всхлипывающую девочку, потом другую. У обеих были густые кудрявые каштановые волосы. Беленькие их личики распухли и покраснели, две пары огромных голубых глаз были полны слез, плечи сотрясались от рыданий. Девочкам-близнецам было лет по шестнадцать. Они прильнули к Девилу без тени смущения или страха. Тот обнял их и повернул к Онории.

— Это Онория Пруденс, а для вас — мисс Анстрадер-Уэзерби. Она будет присматривать за вами. — Он встретился взглядом со своей пленницей. — Она знает, каково это — потерять любимого человека.

И девочки, и их брат были слишком расстроены, чтобы выжать из себя положенные приветствия. Онория ничего другого и не ждала, но произнесла какую-то реплику. Девил мягко высвободился из объятий девочек, уступив ей место.

— Идемте, я провожу вас в вашу комнату. Родители уже в доме, — приветливо сказала Онория.

Близнецы послушно поднялись по ступенькам, изредка бросая на нее любопытные взгляды.

У самой двери они задержались, сглатывая слезы. Онория оглянулась: Девил стоял к ним спиной, обняв худенькие плечи мальчика, и что-то шептал, наклонившись к нему. Онория мягко подтолкнула своих подопечных к дверям, но те упирались, дрожа всем телом.

— А мы должны… — начала одна из девочек, робко взглянув на Онорию.

— Мы обязательно должны на него посмотреть? — с трудом выдавила из себя другая. — А вдруг у Толли изуродовано лицо?

У Онории сжалось сердце — от жалости к детям и воспоминаний о собственном горе, похороненном глубоко в душе.

— Вы можете не смотреть на него, если не хотите, — заговорила она ласково. — Но вид у него совершенно умиротворенный. Наверное, таким Толли и был при жизни. Он по-прежнему красив и выглядит безмятежно-счастливым.

Глаза девочек загорелись надеждой.

— Я была с ним в последние часы, — пришлось добавить Онории.

— Вы?! — В их голосах звучало удивление и присущий их возрасту скептицизм.

— И ваш кузен тоже.

— О! — Они обернулись к Девилу и кивнули.

— А теперь пора заняться вашим устройством.

В этот момент из кареты выскочила горничная, появились лакеи и стали снимать баулы, привязанные к крыше и задку кареты.

— Вам надо успеть умыться и переодеться до того, как приедут остальные члены семьи.

Уэбстер, шмыгая носом и жалостливо улыбаясь, открыл им дверь. Комната, отведенная девочкам, находилась наверху, в самом конце коридора. Онория оставила их на попечение горничной, пообещала заглянуть попозже и спустилась на первый этаж. И как раз вовремя, потому что прибывали друзья и знакомые.

Остаток дня пролетел незаметно. Одна за другой к дому подъезжали кареты, из которых выходили достойные матроны и чопорные джентльмены с изрядным количеством багажа. Девил и Уэйн были поистине вездесущи, ухитряясь приветствовать гостей и одновременно отвечать на их вопросы. А Чарльз, окаменевший от горя, пытался помочь им.

Онория, стоявшая рядом с герцогиней на лестнице, помогала встречать и размещать членов семьи и близких друзей, достойных занять комнаты в центральной части дома. Поскольку списки были у Онории, она ни на шаг не могла отойти от хозяйки. А та представляла ее родственникам несколько неопределенно, но весьма многозначительно.

— Это мисс Анстрадер-Уэзерби, она согласилась составить мне компанию.

Кузина Кинстер, к которой обратилась герцогиня, кивнула Онории с очень заинтересованным видом.

— Вот как? — Глаза почтенной матроны сразу стали задумчивыми. Она жеманно улыбнулась. — Очень рада познакомиться с вами, дорогая.

Онория пробормотала в ответ какие-то вежливые, ни к чему не обязывающие слова. Предложив свою помощь, она не подумала о том, в какое положение себя ставит. А теперь ничего сделать нельзя. Онория натянуто улыбнулась, решив не обращать внимания на откровенные происки герцогини. Пожалуй, упрямства в ней побольше, чем у сына.

Семейство собралось около тела Толли. Вспомнив о своем обещании, Онория отправилась в дальнее крыло здания. Девочки ждали ее — бледненькие, но уже овладевшие собой. В черных муслиновых платьях они казались особенно хрупкими и уязвимыми. Онория окинула их опытным взглядом и одобрительно кивнула:

— Хорошо.

Девочки робко пошли к двери. Они явно боялись того, что им предстояло сделать. Онория ободряюще улыбнулась им.

— Кузен забыл назвать ваши имена.

— Меня зовут Амелия, мисс Анстрадер-Уэзерби. — Девочка, стоявшая поближе, присела в реверансе.

— А меня Аманда. — Ее сестра сделала то же самое, и не менее грациозно.

Онория подняла брови.

— Наверное, к вам обеим обращаются «Ами»?

Эта простенькая шутка вызвала на лицах сестер тень улыбки.

— Да, как правило, — призналась Амелия.

— А это правда… ну, то, что сказал Девил? Что вы тоже потеряли любимого человека? — спросила Аманда грустно. Онория спокойно встретила ее проницательный взгляд.

— Да, когда мне было шестнадцать лет, я потеряла родителей. Их карета разбилась.