деле. Такое чувство, что они не замечают того, что мы уже давным-давно все понимаем.

Перевожу взгляд на Джейка. Сжав челюсть, он смотрит в экран, а потом, словно почувствовав, поворачивает голову. На его лице не прочесть никаких эмоций, и мне интересно, ему тоже страшно несмотря на то, что ураган далеко от нас?

Джейк уходит в комнату, а Сэм начинает вспоминать знакомого, который погиб этим летом во время урагана, не добежав пару метров до собственного дома – соседский почтовый ящик вырвало из земли с корнем, и тот со всего размаху влетел в голову бедняги.

Не в силах больше это слушать, я поднимаюсь и выхожу из-за стола. Остановившись у приоткрытой двери в комнату Джейка, я осторожно стучусь и заглядываю внутрь.

Отбросив чехол для гитары, он подхватывает со стола первый попавшийся учебник, но, заметив меня, с облегчением выдыхает.

– А, это ты. – Отбросив книгу на кровать, он расстегивает чехол и опускает в него гитару.

Я оглядываю комнату. Над кроватью приклеены постеры «The Offspring» и «Papa Roach», а между ними висит копия большого постера с эмблемой «Норда», который нарисовала я: компас, где вместо направлений стоят буквы «Н. О. Р. Д», а наконечники четырех стрелок указывают на четыре направления сразу. На рабочем столе, заваленном тетрадями и учебниками, стоит сразу несколько кружек. Со спинки стула свисают футболки с логотипами рок-групп. На полу у мусорной корзины валяется много смятых листов бумаги. Единственное место в комнате, где сохраняется идеальный порядок – полки с кроссовками у стены. Множество пар.

Джейк Элфорд помешан на спортивной обуви почти так же сильно, как Кэрри Брэдшоу из «Секса в большом городе» на туфлях. А еще у него каким-то магическим образом всегда идеально чистая обувь даже в дождливую погоду, словно он ходит по воздуху.

– У меня от твоего бардака начинается паническая атака.

– Просто выйди из комнаты, солнышко, и она закончится.

Застегнув молнию, Джейк закидывает лямку чехла через плечо и идет к окну. Подняв раму, он салютует мне пальцами.

– Серьезно, сбегаешь через окно?

– Чтобы не тратить время на нотации Сэма.

Он снимает с плеча гитару и, высунувшись из окна, осторожно опускает ее, а затем поворачивается.

– Все будет хорошо, Микаэла. Ураган не дойдет до Мемфиса.

– Знаю.

– Нет, именно поэтому ты здесь. Не смогла слушать, как они обсуждают это.

– Не могу сказать, что твое общество лучше мыслей об урагане, но перепалки и правда немного отвлекают. Но раз уж ты сбегаешь, то можно я просто немного посижу здесь? Обещаю, что ничего не буду трогать. – Я вскидываю ладони, а затем, поморщив нос, указываю на смятые бумажки на полу. – Разве что соберу это.

– Будь как дома. – Джейк садится на подоконник и перекидывает через него ногу. – Может, хочешь на репетицию? Могу подвезти, если пообещаешь не болтать много по дороге.

– Я что, настолько жалко выгляжу, что ты готов протянуть мне руку помощи?

– Кажется, я задал другой вопрос.

– Спасибо, но не уверена, что готова увидеть Констанс. Нервы напряжены, и я могу сорваться на нее или что-то вроде того. Я только помирилась с Олли, не хочу все испортить.

– Что ж, располагайся, а заодно приберись тут.

Вскидываю брови, и Джейк, закусив колечко в губе, усмехается.

– Ты совершенно точно не понимаешь юмор, Рамирес.

– Нет, просто я не понимаю именно твой юмор.

– Раньше было иначе, – беззаботно бросает он.

Я остаюсь одна и почему-то сама мысль о том, что я в комнате Джейка Элфорда не для того, чтобы убить его, пока он спит, заставляет меня тихо рассмеяться.

Подхожу к столу и разглядываю исписанные нотами листы. Среди учебников лежат ознакомительные буклеты университетов, среди которых я замечаю академию современного искусства в Чикаго и Нью-Йорке. Подумать только, у нас похожие планы на будущее, хотим поступить в одни и те же учебные заведения.

Вновь оглядываю комнату и не могу сдержать недовольный стон из-за бардака. Кончики пальцев жжет и покалывает, я сейчас чувствую то же самое, что испытывает полицейский, увидевший, как кто-то нарушает закон – осуждение, непонимание, а еще желание влепить Элфорду штраф за бардак.

Руки сами тянутся к столу, я собираю тетради в аккуратные стопки, затем ставлю учебники и книги на книжную полку. Ручки и карандаши опускаю в органайзер. Следом подбираю с пола скомканные бумажки и бросаю их в корзину. Один из листов исполосован штрихами, и я разворачиваю его. Внутри текст песни, который Джейк посчитал мусором.

Среди зачеркнутых полос можно разобрать строчки:

Толпа скандирует «Север», ликует, ложно предполагая, что компас привел их в нужное место.

Они не понимают, что я лишь направление. Я тоже в поисках севера, отчаялся в попытках найти его. 

Мой компас сломан, указывает в обратную сторону, говоря, что север можно найти только в прошлом – стрелка всегда указывает на тебя.

Не знаю, на какую мелодию Джейк хотел наложить эти строчки, но я перечитываю несколько раз и не могу поверить, что он их выбросил. Это красиво. Мне стыдно от того, что я не сдержалась и прочла, ведь это личное, и в мире творческих людей заглядывать в чужой текст без разрешения все равно что проникновение со взломом.

Рука не поднимается выкинуть листок. Разгладив ладонью помятую бумагу, я беру ручку и нахожу свободное место, чтобы написать:

«Твой юмор – полное дерьмо, но этот текст заслуживает второго шанса. Прости, что прочитала».

Мне жутко хочется взять свисающие со спинки стула футболки и сложить их в ровную стопку, но я понимаю, что это уже перебор. Выхожу в коридор и прислушиваюсь: в гостиной все еще ведут разговор о крушениях после летнего урагана, и я возвращаюсь в комнату.

Достаю телефон и заглядываю в новости: написано, что ураган движется к югу, в сторону Техаса, и напряжение чуть отпускает меня. Захожу проверить соцсети, в ленте новостей мелькает пост Клиффа – он объявляет об открывшемся наборе по поиску новых администраторов в фан-группу «Норда». Там же прикреплена ссылка на чат, о котором Клифф упоминал в кафетерии.

Кликаю по ссылке.

Микки Рамирес присоединился(-ась) к чату Норд-Фан.

Меня никто не замечает, сообщения, пестрящие смайликами и стикерами, летят со скоростью света. Любопытство зудит в голове и на кончиках пальцев, поэтому я нажимаю на «поиск» и ввожу свое имя. Вылезает так много упоминаний, что мне становится страшно.

Тяжело сглотнув, листаю вверх.

Айрис Хейл: Ни за что не поверите, кто убирается в моем доме! Мать Микки Рамирес!

Пайпер Майерс: Кто это?

Констанс Финниган: