Ред моргнул:

– Что-то вроде Нью-Йорка в параллельном мире?

В этот момент Мисти подошла к нему, взяла за левую руку и одним быстрым движением нарисовала перманентным маркером черную вертикальную отметину на внутренней стороне запястья.

– Добро пожаловать в клуб, Рэд. Ты только что вступил в Нью-Йоркское тайное общество любителей бега.

– Параллельный Нью-Йорк? – невозмутимо повторила я. – Хочешь сказать, что после отвязной вечеринки ты отправился в параллельное измерение, где Нью-Йорк, судя по всему, был разрушен и непонятный чувак в капюшоне злобно на тебя орал? Да, ты прав, Рэд, мы не должны никому говорить об этом. А еще тебе определенно нужно поменять поставщика травки.

– Я знаю, звучит дико, но это правда! – воскликнул Рэд. – Ты должна мне поверить, Блу. Кстати, пещера с выходом из туннеля тоже расположена под огороженной территорией, еще один «небольшой частный природный заповедник», на этот раз на задворках Музея естественной истории, недалеко от нашего дома. Получается, что мы бежали как раз через Центральный парк, но под землей, с востока на запад. Все это очень странно, но, твою же мать, было реально кайфово! Может быть, я смогу уговорить народ взять тебя с собой, если снова соберемся.

– Конечно, – сказала я, падая на кровать и подтаскивая подушку. – Было бы супер. А сейчас, думаю, тебе нужно немного поспать.

На следующее утро Рэд отправился пить кофе в модном кафе на Ист-Сайде со своими крутыми друзьями, так что я пошла в школу через Центральный парк одна. Дойдя до Семьдесят девятой поперечной, я обратила внимание на табличку: «Шведский коттедж, историческая достопримечательность». Вероятно, я и раньше проходила мимо десятки раз, но только теперь по-настоящему заметила. Глядя на табличку, я поймала себя на мысли о ночном рассказе Рэда.

Он сказал, что Бо, если не соврал, поднимался вверх по вертикальной шахте и обнаружил, что сам колодец находится как раз позади Шведского коттеджа, недалеко от Семьдесят девятой поперечной. Я закусила губу, раздумывая: «Почему бы и нет?» В итоге, несмотря на сомнения, не сошел ли брат с ума и не привиделось ли ему все под наркотой, я все же решила сделать небольшой крюк: пересекла улицу и направилась к Шведскому коттеджу.

Здание действительно выглядело жутковато: мрачный темно-коричневый домик, в самый раз для ведьмы-людоедки из страшной сказки. Он еще и расположен был в довольно уединенном месте, в стороне от основных аллей парка. Это означало, что в такой ранний час вокруг никого нет: ни велосипедистов, ни спортсменов, ни простых пешеходов вроде меня. Обойдя коттедж, я обнаружила за ним крепкий деревянный забор, за которым кустарник разросся так густо, что превратился в непроходимую чащу. Быстро оглядевшись вокруг, чтобы убедиться, что на меня никто не смотрит, я перемахнула через забор и углубилась в заросли. Это было непросто. По лицу хлестали ветки, я вся исцарапалась и пару раз чуть не упала, зацепившись ногой за ползучие растения. Похоже, здесь никто не бывал с середины девятнадцатого века, когда разбили парк, и, разумеется, нынешние садовники сюда не заглядывали. Кусты разрослись настолько густо и непролазно, что я вполне могла оказаться первой исследовательницей лет за сто.

Углубившись в чащу метров на пятнадцать, я начала ругаться сквозь зубы:

– Чтоб тебя, Рэд, я же тебе почти…

Я резко замолчала.

На земле передо мной показалась кирпичная кладка, выцветшая почти до серого и практически незаметная под переплетением стеблей. Но если приглядеться, то в ней можно было угадать заросший низкий колодец.

Я осматривала колодец минут десять. Это стоило того, чтобы опоздать в школу. Стебли, затянувшие круглое отверстие колодца, росли так плотно, что я, вероятно, могла бы встать на них и не провалиться. Я попыталась заглянуть в колодец в небольшую щелку между стеблями, но увидела только темноту. Зато мой крик вниз «Э-эй!» принес кое-какой результат – голос донесся обратно до меня как будто издалека. Колодец был явно необычный. Может, там, внизу, и был туннель.

Что же Рэд делал в субботу ночью?

Я накинула на колодец еще несколько веток, а затем продралась через заросли кустов обратно и, убедившись, что никто не видит, вылезла наружу рядом с Шведским коттеджем.

(На следующий день я показала колодец Рэду, и когда он увидел его, то обрадовался этому подтверждению своих слов и воскликнул: «Я же говорил!»)

По дороге в школу я продолжала обдумывать его рассказ про ночной «забег». Все это было очень любопытно, но, к сожалению, узнать что-либо еще мне не светило, если только крутые детишки не примут меня в свою тусовку, как приняли брата, и не позовут с собой на один из этих «забегов».

В декабре Рэд по-прежнему много времени проводил со своими новыми приятелями. Он даже один раз уточнил у меня, не переживаю ли я по этому поводу. Нет, я не переживала. И раньше у нас были общие и отдельные друзья, и эта его компания определенно входила во вторую категорию.

Представьте себе, я впервые всерьез задумалась о том, что моя общественная жизнь недостаточно насыщена, только в канун Нового года, когда выяснилось, что Рэда пригласили на вечеринку «для своих» у Дэйна, мама и Тодд собрались на званый вечер в «Маджестик», а я столкнулась с перспективой провести новогоднюю ночь дома в одиночестве. В тот момент я пришла к печальному выводу, что над моими навыками общения нужно еще поработать. Даже у моей мамы развлечений больше, чем у меня. А потом, за два дня до Нового года, позвонила Дженни:

– Приветик, Скай. В «Последнюю минуту» нужна еще одна официантка для работы в Новый год. Они предлагают двести восемьдесят баксов за четыре часа работы.

«Персонал и мероприятия в последнюю минуту» – так называлась компания, в которой она работала, та самая, куда обращались, если нужно было срочно найти сотрудника в последний момент, до того как часы пробьют полночь и карета превратится в тыкву. У меня не было других предложений, да и идея пополнить кошелек наличными была не так уж плоха, так что я согласилась.

Поработать с Дженни оказалось забавно. Мы были одеты в черные брюки и жилетки и почти четыре часа таскали туда-сюда подносы с шампанским для радостных канадских бизнесменов и их партнеров в огромном бизнес-номере отеля «Мандарин Ориентал» в центре «Тайм Уорнер». Я ушла оттуда только в час ночи, но с обещанными наличными в кармане. Менеджер Дженни сказал, что я хорошо справилась, и спросил, не хочу ли я еще так же поработать в будущем. Я пожала плечами и снова согласилась.

Мы с Дженни вместе дошли до ее дома, знаменитой «Дакоты», и, когда прощались, я поблагодарила ее:

– Спасибо, что позвала.

– Да брось, не за что, – ответила Джении. – Приятно пообщаться хоть с кем-то, кто не слишком гордый, чтобы работать.