Хранить и защищать

Вдовствующая королева Людовика смотрела в окошко и старалась ни о чем не думать. Любая мысль, будь то о пустой казне или о бесчисленных претензиях воинственных соседей, туманила слезами и без того печальный взгляд красивой, молодой женщины.

Внизу, на первом этаже, скрипнула дверь и на улицу выглянула лукавая физиономия министра финансов. Оглядываясь по сторонам, министр на цыпочках подошел к карете и сунул по сиденье кучера мешочек с чем-то тяжелым.

– Посол Его Величества короля Сигизмунда Второго Дерзкого, граф Пармский! – тоненько крикнул за спиной королевы голос мажордома.

За дверью послышались тяжелые шаги и бряцание рыцарских доспехов. Толстый мажордом на всякий случай попятился к распахнутому окошку.

– Три тысячи чертей! – рявкнул голос за дверью. – Прочь отсюда, канальи!

Вслед за звуком оплеухи на пол упала алебарда охранника. Двери распахнулись, и в тронный зал ввалился закованный в латы гигант с пышными перьями на шлеме.

– Где тут эта ваша?.. – гулко гоготнул в шлем посол. – Как ее?..

Королева гордо подняла голову – она не имела права бояться. Даже если бы ее вдруг потащили на плаху, этикет все равно хладнокровно требовал от женщины спокойствия и королевского величия.

Посол шагнул к королеве… Если бы не скамеечка шута, последние шаги были бы сделаны и весть, о смысле которой уже догадалась молодая женщина, была произнесена вслух. Но рыцарь споткнулся о скамеечку и вытянулся во весь свой гигантский рост на давно не чищеном паркете. Увенчанный плюмажем шлем громыхая, как пустая бочка, покатился к ногам королевы.

– Три… Нет, сто тысяч чертей! – рявкнул рыцарь, ворочаясь на полу как перевернутый на спину жук. – Это вам даром не пройдет!

Королева подошла поближе и присела на корточки. Граф сделал очередную попытку встать, но рука в железной перчатке снова скользнула по паркету, и посол стукнулся затылком возле женской туфельки. На секунду рыцарь и женщина встретились глазами. Покрытое шрамами мужественное лицо графа покраснело от стыда.

– Я щ-щ-щас!.. – пообещал он, царапая паркет. – Щас встану!

Молодая женщина протянула руку. Прежде чем принять помощь, посол помянул недобрым словом свои шестипудовые доспехи.

– Спасибо, – мрачно сказал граф, отводя в сторону взгляд.

– Бывает… – королева смущенно улыбнулась.

Граф покраснел еще больше и тяжело сопя направился к двери – грозная речь, которую он должен был произнести, – требовала эффектного появления посла в тронном зале.

– Шапочку забыли, – окликнула королева посла.

Целую минуту граф стоял у окна в коридоре. Он приводил в порядок нервы и наблюдал за паникой в королевском замке. Жители, чиновники и воины спешно грузили подводы. Посол теребил плюмаж на шлеме, с неприязнью рассматривая бледные, перепуганные лица.

«Трусы, – подумал граф. – Тоже мне, поданные!.. Хорошего короля на вас, ребята, нет!»

Вздохнув, посол направился в зал. Сонных алебардщиков возле дверей уже не было. Королева сидела на троне и тихо плакала. Граф взглянул на подрагивающие женские плечи, и у него защемило сердце.

– Мой король, Его Величество Сигизмунд II Дерзкий, – на ходу и гораздо мягче, чем в прошлый раз, начал он, – объявляет вам…

Под закованной в железо ногой снова хрустнула скамеечка. Граф взмахнул руками и прежде чем рухнуть на пол сделал несколько замысловатых танцевальных па.

– Сроду терпеть не мог шутов, – пояснил он склонившейся над ним королеве. – Одни безобразия от них в замке.

Королева кивнула и кротко всхлипнув, провела пальчиком по витиеватому лозунгу на железной груди рыцаря «Хранить и защищать».

– А у меня и не осталось никого кроме шута, – улыбнувшись сквозь слезы, пояснила она. – Только он боится… А сейчас прячется, наверно.

Граф покосился на женский пальчик.

– Да я бы таких поданных!..– граф сжал руку в кулак и грохнул им по полу. – Они бы у меня!.. В общем, порядка у вас нет.

– А у вас хороший лозунг, – вдруг сказала королева.

– Хороший, – согласился граф. – Я же этот… Рыцарь, короче говоря. А рыцарь должен хранить и защищать.

– Кого и от кого? – грустно улыбнулась королева.

– Как кого? – удивился граф. – Этих… Как их? В общем, этих от этих… Как прикажут.

– Прикажут?.. – в свою очередь удивилась королева.

«Одна она совсем, без мужика… То есть без рыцаря, – вдруг пронеслось в голове графа. – А бабе… То есть королеве, легко ли одной? Тем более в наше-то время!»

Граф встал, осторожно опираясь на хрупкое женское плечико и, не оглядываясь, вышел из зала, захлопнув за собой двери.

– Эй, вы там, а ну закрыть ворота замка! – рявкнул он в окошко. – Всем кто бросит оружие, головы оторву! Министров и офицеров живо сюда, канальи!

Прежде чем сделать первые шаги в тронном зале граф Пармский тщательно осмотрел пол. Злополучной скамеечки уже не было.

– Вам объявляют войну, Ваше Величество, – быстро и деловито заговорил посол. – Кстати, не только мой придурок… То есть я хотел сказать Второй Дерзкий, а еще и Генрих Лысый и Витольд Курчавый. Всей толпой, понимаешь, навалиться хотят, парикмахеры…

Королева кивнула и потупилась. Граф замолчал и почесал затылок.

– А я, это самое… – уже куда более робко продолжил граф. – Три года без отпуска. Все работа, работа… О себе уже и не думаешь.

В зал просунулись несколько испуганных физиономий.

– Вызывали?.. – робко спросила одна из них.

– Заходите! – довольно грубо сказал герцог. Осмотрев придворных, он спросил: – Министр финансов кто?

– Я… – ответил человек с лицом рыночного торговца. – Только денег все равно нет.

– Будут! – пообещал граф и показал министру бронированный кулак.

– Конечно, будут! – быстро согласился министр. – Сколько изволите получить наличными?

– А ну, смирно! – рявкнул граф на придворных. – Паникеров повешу на воротах. Всех вооружить и на стены! – граф бросил озабоченный взгляд на королеву. – Подземный ход имеется?

– А как же!..

Прежде чем выйти из зала во главе повеселевших придворных и вплотную заняться делами обороны замка, граф Пармский нежно поцеловал руку красавицы-королевы и поднял с пола сломанную скамеечку.

– Прямо партизанская скамеечка, понимаешь, – пробормотал он под нос. – Ну-с, мы еще посмотрим, кто кого!..

…Через шесть часов войска Сигизмунда II Дерзкого окружили королевский замок. Больше всего венценосного завоевателя удивило полное отсутствие паники в стане врага: то тут, то там, за зубцами крепостной стены, мелькали сосредоточенные лица защитников.

Сигизмунд велел позвать своего любимца графа Пармского, чтобы как всегда услышать его совет. Но королю принесли заявление, в котором граф уведомлял своего повелителя о том, что уходит в отпуск.

«Нашел время!..» – с неудовольствием подумал Его Величество, робко поглядывая на стены.

Оттуда, из-за стен, доносился деловитый шум и веселые крики защитников. Чей-то строгий бас отдавал короткие команды…

Сигизмунд II Дерзкий вздохнул и стал подумывать