Дункан вскинул голову.

- Что, прости?

Эбби печально улыбнулась.

- Моя жизнь вовсе не похожа на сказку, Дункан: я живу в небольшом городке, и здесь практически не с кем встречаться. Мне было бы полезно насладиться временной интрижкой и не беспокоиться о последствиях. Ты словно невероятно вкусный десерт в местной булочной… когда видишь, что срок годности неумолимо истекает. Ты ведь очень скоро поедешь назад в Шотландию. Так почему бы не насладиться оставшимся временем?

Дункан с изумлением смотрел на Эбби.

- Ты что, делаешь мне своего рода предложение?

- Прости, если это задевает твою мужскую гордость.

Откровенно говоря, так и было - он рассчитывал на то, что девушку придется завоевывать, убеждать.

- Я подумаю, - произнес Дункан, удивляясь тому, какими неестественными кажутся произнесенные слова.

- Отлично, давай так и сделаем, - отрывисто произнесла Эбби, заливаясь свекольным румянцем. - Пойду в дом.

Она бросилась бежать по тропинке - Дункан, ошеломленный только что состоявшейся беседой и собственным дурацким ответом, не сразу пришел в себя, а осознав, что происходит, вскочил и кинулся вслед за Эбби. Ему пришлось приложить немало усилий, чтобы догнать ее - бегала она быстро. Возможно, Дункан даже не смог бы ее поймать, если бы не случайная веточка, запутавшаяся у нее в волосах у самого дома. Эбби, чуть не плача и бормоча под нос проклятия, тщетно пыталась выпутать ее из волос, но та лишь сильнее запутывалась.

- Стой, милая, - произнес Дункан, обхватывая Эбби и не давая ей сопротивляться. - Ты лишь делаешь хуже.

Она замерла, и Дункан, взяв веточку одной рукой, распутал пряди, а потом, взяв лицо Эбби в ладони, произнес:

- Прости меня, сладкая. Ты меня удивила. Она не подняла на него глаз.

- Ничего. Я просто неправильно поняла ситуацию. Я иду домой. Когда тебе понадобится помощь по уборке, скажи.

Дункан поцеловал ее в лоб.

- Не сердись.

- Ты не хочешь меня, - тихо ответила Эбби. - На что мне злиться? Я смущена.

- Не строй из себя дурочку! - закричал он, чувствуя, как внезапная головная боль сжимает его череп, точно колючая сетка. - Ну конечно, я хочу тебя.

Эбби посмотрела на него - в глазах ее читались непонимание, ярость, боль.

- Что-то не похоже. Я все время забываю, что мужчины не любят настойчивых женщин. Я привыкла решать все проблемы сама. Наверное, я перешла грань, прости.

Дункан отпустил ее, сделал шаг назад и сунул руки в карманы, чтобы успокоить нараставшую ярость.

- Клянусь жизнью, - прорычал он, - понятия не имею, как ты можешь быть бескорыстным ангелом в один миг и упрямым ослом в другой.

Эбби не понравились его слова.

- Иди ты к черту, Дункан. Я передумала. Даже если в Кэндлвик не останется ни одного мужчины, я не стану спать с тобой. - Шагнув к нему, она ткнула в него пальцем.

- Ты заносчивый, считаешь, что все вокруг тебе что-то должны, и убежден, что мужчины правят миром. Может, в Шотландии так и есть, но здесь, в Америке, мы…

Дункан схватил ее, притянул к себе и поцеловал, не обращая внимания на протесты. Он целовал ее до тех пор, пока у Эбби не вырвался низкий стон, и волоски на его шее встали дыбом при этом звуке. Обретя контроль над ситуацией, Дункан решил воспользоваться моментом и, удерживая Эбби одной рукой, принялся расстегивать ее кофточку.

- Я обожаю твои персики, милая, я тебе говорил?

- Упомянул как-то, - пробормотала Эбби. - И чтобы ты знал, тут никто не использует это слово.

Дункан, размышлявший, стоит ли раздеть Эбби прямо сейчас, внезапно обнаружил, что ее бюстгальтер расстегивается на груди.

- Да это же рай на земле, - пробормотал он, одним быстрым движением руки расстегивая застежку и взвешивая на ладони тяжелые груди с розовыми бутонами сосков. - Как ты могла сказать, что я тебя не хочу, - это просто смешно.

- Я знаю, что все это не вовремя, - прошептала Эбби с тревогой. - Не то время, не то место, и мы не подходим друг другу. Но мне все равно.

Подняв Эбби на руки, Дункан пошел к дому.

- А мне не все равно. Больше никаких споров, - твердо произнес он. - Сейчас мы вместе и можем делать что хотим. И это наше право хранить все в секрете. В маленьких городках по всему миру происходит то же самое, сплетни - основа жизни. Но я не превращу твою жизнь в ад перед отъездом.

- Ты прав, - согласилась Эбби. - Мы будем рассказывать только самое необходимое.

- Сунь руку в мой карман, достань ключ.

Эбби рассмеялась, и Дункан почувствовал, как его окатила волна жара.

- Я вполне серьезно, милая. Не хочу тебя отпускать, потому что боюсь, что ты убежишь.

Эбби нашла ключ, и вот дверь закрылась за ними.

- А что теперь? - спросила она, глядя на Дункана темно-серыми глазами. Ему показалось, что в них таится загадка.

- В моей ванной комнате есть огромный душ с разными штуками. Давай-ка проверим его на вместительность.

Эбби не знала, что хуже: то, что она уже нарушила около дюжины правил профессионального этикета, или то, что воспользовалась трудной жизненной ситуацией Дункана. Больше всего ее пугало собственное безразличие. В ней проснулась бунтарка, взявшая контроль над осторожной и рассудительной тихоней и решившая, что настал отличный момент для безрассудной и страстной интрижки.

Дункан не шутил относительно душа - выполненный из стекла и мрамора, он был до неприличия роскошным. Повсюду, куда ни кинь взгляд, красовались зеркала. Оглядевшись вокруг и придя в себя от первоначального шока, Эбби заставила себя сконцентрироваться на более важных вещах - а в эту минуту, несомненно, главный интерес представлял ее любовник-шотландец. Он разделся, не тратя понапрасну движений и не любуясь собой. Его тело покрывал ровный золотистый загар, свидетельствуя о том, что далеко не все рабочее время он проводил за столом. Золотистыми были и волоски на ногах и груди. Но больше всего взгляд Эбби притягивал его член, гордо возвышающийся над животом. Любуясь им, она затаила дыхание, замерла. Дункан понимающе улыбнулся.

- Не смущайся, Эбби. Мне гораздо больше по душе была та воинственная гордячка на вершине горы.

Эбби заставила себя взглянуть ему в глаза - это было нелегко, так же, как посмотреть на солнце. Поставив ногу на стул, она принялась развязывать шнурок на ботинке.

- Я и не смущаюсь, - пробормотала она, украдкой глядя на Дункана. Сняв ботинок и носок, она принялась за вторую ногу.

Грудь ее, не стесненная бюстгальтером и рубашкой, при каждом наклоне касалась колена, но было глупо пытаться прикрыться, собираясь в душ. Разувшись, Эбби выпрямилась и посмотрела на Дункана. Щеки его заливал румянец.