Дорога была пуста, как желудок перед завтраком. Тьма — космическая. Абсолютный мрак, и только желтоватый свет подсевших фар вырезал перед машиной четкий, словно по линейке, треугольник «жизненного пространства». Бежала из ночи под колеса дорога, порождаемая в полусотне метров впереди и исчезающая прежде, чем успеваешь поверить в ее реальность, тихонько гудел ветер на левом зеркале, прижатом к стеклу форточки.

«Пешка» выбралась на самую макушку Пулковской высоты, за лениво мигающим светофором мелькнула остановка — пустая, — и вдруг все исчезло… Автобус парил в небе, в бесконечности, в тишине, лишь далеко внизу колдовскую мглу разрубал сияющий клинок Пулковского шоссе, по левую сторону от которого бегало, светило, переливалось, перемигивалось множество огоньков. Там жил, дышал и ворочался гигантский организм аэропорта. А по правую сторону отдыхала вечность, и покой ее не нарушала ни одна суетливая искорка.

«Пешка» ухнулась вниз, ёкнуло сердце. Но фары вырвали из небытия убегающий круто под гору заиндевевший асфальт, руки привычно повернули руль, и через несколько секунд машина, проскочив поворот на Пушкин, выехала на ярко освещенную аэропортовскую трассу.

Единственная пассажирка вышла возле метро, взамен сели трое. Правда, все они ехали до конечной, так что времени на остановки Трофимов не потерял и заявился на станцию на двадцать пять минут раньше графика.

— Ну ты гонщик! — Диспетчером на станции сегодня была Зина. Она сурово погрозила пальцем и быстро закрыла путевку. — Ладно, лети на свою развозку, еще успеешь.

Но за десять минут выполнить все формальности все равно невозможно, устраивать ночные гонки по скользким дорогам не хотелось, а потому в час сорок Саша только-только подъехал к БАМу. Впрочем, расстраиваться у него причин не было: все равно завтра выходной, так почему бы и пешком не прогуляться? Не торопясь, Трофимов снял зеркала, подмел в кабине, написал сменщику записку, прошел врача, сдал путевку в диспетчерскую и отправился в путь.

Мороз почти не ощущался, — наверное, из-за полного безветрия. Небо отсутствовало напрочь, даже задранный вверх прожектор на будке сторожа возле гаражей не мог дотянуться до непробиваемых ночных облаков. Саша мимоходом кивнул скачущим у сетки собакам, обогнул забор стадиона и неспешно пошагал домой, предвкушая, как выпьет чашечку кофе, заберется под теплое верблюжье одеяло и тщательно проспится часиков этак до двенадцати или до часу. В крайнем случае до двух… Потом заберется в ванную, прихватив с собой чашечку кофе и свежую газету, и хорошенько отмокнет в горячей воде. Потом подсушится феном, пообедает и, прихватив бутылочку коньячка, отправится к Сереже Близнякову в гости — тот как раз две новые видеокассеты обещал.

Настроение было благодушным, и воздух от этого казался сладким, холодок приятным, иней на деревьях переливался серебряными искрами, а фонари стояли по стойке «смирно» и услужливо светили прямо под ноги.

До дома оставалось совсем немного, когда послышался радостный звонкий голос:

— Смотрите, он пришел! Поверил…

Девушка стояла прямо перед Сашей. Откуда только взялась?

— Ну надо же какой злопамятный! — пожал плечами парень. Из-под распахнувшегося пиджака стала видна свежая кремовая рубашка. Его подруга в дубленке улыбнулась и стукнула кавалера кулаком под ребра.

— Дедушка, ты обещал… — Девушка подхватила Сашу под руку, выжидательно глядя на старика. Тот погладил правой рукой бороду, подумал, потом перекинул из ладони в ладонь посох, круто развернулся и пошел прочь.

— Синица-а, — протяжно позвал парень, — смотри не проспи!

Тут же снова получил под ребра от своей спутницы, рассмеялся, и они побежали за стариком;

— С ума сойти, — наконец-то выдавил пришедший в себя Трофимов, — а я думал, ты мне приснилась…

— И все равно пришел? — Она неловко прижалась к молодому человеку. — Молодец!

Трофимову стало стыдно. К тому же он совершенно не представлял, что теперь делать. Не ожидал подобного сюрприза…

— Тебя как зовут? — шепотом спросила она.

— Саша. — И так же шепотом переспросил: — А тебя?

— Синичка.

— Как?

— Синичка.

— Красиво… — Трофимов лихорадочно пытался сообразить, куда можно пригласить девушку в полтретьего ночи. — Синичка — это имя?

— Да. Тебе не нравится?

— Почему, нравится. И ты, и имя… — Только тут Саша заметил, что они разговаривают все тише и тише. — Синичка, а почему мы шепчемся?

— Такое чувство, что у тебя в мыслях ералаш, не хочу мешать… — Глазки ее хитро прищурились, и Трофимов тут же решил плюнуть на все условности. Не сбегать же от такой красавицы!

— Синичка, ты обещала, что тебя можно будет украсть… — Он решительно обнял ее за плечо и повел рядом с собой. — Так вот, ты украдена!.. Какая у тебя шуба холодная…

— Сашок, так ведь зима на улице, не замечал?

* * *

— Только тише, — предупредил Саша, открывая дверь, — мама спит. Проходи сразу ко мне.

Не включая свет в прихожей, он показал на свою комнату, но Синичка застряла у зеркала, пытаясь в полной темноте подправить прическу.

— Какое у тебя громадное зеркало! Июньское?

— Что за «июньское»? Мое!

— Саша, это ты? — донеслось из маминой комнаты.

— Я это. — Трофимов буквально втащил девушку за собой и сказал в коридор: — Все в порядке, спи.

— Разбудили? Ой, извини меня, пожалуйста…

— Ничего, просто она за меня волнуется, вот и не спит.

Саша включил свет, Синичка испуганно вскрикнула:

— Как ярко!

— Это тебе после темноты кажется. Кофе будешь?

Не дожидаясь ответа, хозяин сходил на кухню и поставил чайник. Когда вернулся, то обнаружил, что девушка, так и не сняв шубу, пытается что-то разглядеть на экране телевизора, прикрываясь ладонью от света люстры.

— Синичка, ты чего?

Девушка шарахнулась от «одноглазого друга», зацепилась за край ковра и плюхнулась на диван.

— Извини, — прошептал Саша, — я не хотел тебя испугать.

— А я и не пугаюсь!

— Заметно.

— А правда, — она показала пальцем на телевизор, — что эта штука всякие вещи показывать может?

— Боже, Синичка, ты что, с Луны свалилась?

— А что, очень заметно?

— Да нет, — засмеялся Саша, — только когда разговариваешь. Хочешь, я видик запущу?

— Видик? — удивилась она.

— Понял, — включился Трофимов в ее игру, — у вас на Луне их нет.

Он пошарил по полке и после некоторых колебаний поставил фильм Сталлоне «Изо всех сил». Девушка уставилась на экран, словно первый раз телевизор видела. Саша потоптался рядом, пожал плечами и отправился за обещанным кофе.