Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Катя вспомнила, каково сидеть в ожидании клиентов и штамповать бесконечные фото на документы… Тоска, да и только.
— Должна же я как-то зарабатывать на жизнь.
— Почему именно у Шатурского?
— А какая разница, на кого работать? Одна подруга привела меня к нему…
— Понятно.
— Кстати, та самая, которая любила смелые мечты, — невзначай добавила Катя.
— И которая умерла?
— У тебя хорошая память.
Катя чувствовала, что в разговоре они словно хищники бродят вокруг несчастной жертвы, скрытой еще густыми ветками деревьев. Кто первым нанесет роковой удар и победит?
— Тебе неприятно об этом говорить? — спросил Кирилл.
— Она была моей лучшей подругой. Мы дружили с детства.
— Если хочешь, мы можем поговорить о другом…
— Почему же? — усмехнулась Катя. — Я хочу рассказать тебе о своей подруге. Ее звали Алиса. Красивое имя, правда?
— Да. И редкое.
— Она сама была очень красивой, — мечтательно продолжала Катя. Она плохо понимала, что заставляет ее так разговаривать с Кириллом. Может быть, если она выложит ему все начистоту, он тоже не будет притворяться… — У нее были длинные светлые волосы и голубые глаза. Мужчины сходили по ней с ума…
Кирилл молчал, и Катя подсознательно чувствовала, что ее слова находят отклик в его сердце. Он не может не думать сейчас о той, кого толкнул на путь смерти. О прекрасной белокурой девушке, которая была слишком наивна, чтобы избежать смертельной ловушки…
— Она была моделью. Говорили, что у нее большое будущее. Может быть, ты с ней даже встречался.
— Может быть, — эхом откликнулся Кирилл.
Краем глаза Катя видела его напряженный профиль, и от этого ей становилось легко и радостно. Она все делает правильно. Совесть или страх перед возмездием проснулись в Кирилле Романове, и она позаботится о том, чтобы их голоса не утихали как можно дольше!
— Ее звали Алиса Тимченко.
Ответить Кирилл не успел. Впереди мелькнули фары встречной машины, и Кирилл, чтобы предотвратить столкновение, резко выкрутил руль вправо. В ту же секунду они ощутили глухой удар о бампер автомобиля, как будто что-то или кто-то попал им под колеса. Кирилл резко нажал на тормоз. Катя невольно вскрикнула и поднесла ладонь ко рту, чтобы удержать подступившую тошноту.
— Кажется, мы на кого-то наехали, — прошептала она.
Этим кем-то оказался щенок-дворняжка, довольно крупный, упитанный, с желтой свалявшейся шерстью. Он лежал на обочине дороги и тяжело дышал. В свете фар невозможно было разглядеть, как он пострадал от наезда автомобиля.
Кирилл опустился перед щенком на колени.
— Эх ты, бедолага, — сказал он. — Но хоть живой.
— Смотри, он укусить может, — предупредила Катя.
— Я знаю, — беспечно отозвался Кирилл и погладил щенка по голове. Тот жалобно заскулил.
— Что будем делать? — спросила Катя. Ей было до слез жалко собаку, но они были одни, на безлюдной дороге, фактически посередине леса.
— Довезем до города. Там наверняка должен быть ветеринар.
Кате показалось, что она ослышалась.
— Ты собираешься везти собаку в больницу?
Кирилл поднял голову и сурово посмотрел на нее снизу вверх.
— Ты предлагаешь бросить его здесь?
— Нет! — вспыхнула Катя. — Но как ты перенесешь его в машину? Он же тебя покусает!
— Что-то ты слишком много говоришь об укусах. У меня в багажнике есть большая тряпка. Попробуем перенести его на ней.
Когда через десять минут они въехали в город, Катя все еще не могла поверить, что помогала Кириллу затаскивать в машину скулящего, завернутого в тряпку щенка. Она сознавала, что многие на его месте проехали бы дальше, даже не остановившись. У нее самой не хватило бы духу прикоснуться к собаке. А Кирилл управлялся с ней, словно она была игрушечной…
Когда они ждали в приемном покое ветлечебницы, Катя вдруг обратила внимание на бледный цвет его лица.
— Ты хорошо себя чувствуешь?
— Не очень… — Кирилл вымученно улыбнулся. — Знаешь, с детства боюсь собак. Когда мне было семь, меня укусила соседская овчарка. До сих пор шрам остался.
Кирилл поднял руку и показал Кате длинный неровный шрам над локтем. Его трудно было различить на коже, чуть тронутой загаром, но все-таки отметины собачьих зубов были видны.
— И ты все равно взял щенка… — Катя была потрясена. — Ты не боялся?
— До смерти боялся. Но я же его переехал.
Странное чувство всколыхнулось в сердце Кати. Насмешка пополам с восхищением, удивление и капелька жалости. Какой благородный жест — спасение щеночка. Герой из фильма и тот не мог бы поступить лучше… Она мысленно посмеивалась над Кириллом, сознавая в то же время, что, если бы он не сделал то, что сделал, она стала бы презирать его.
В загородный дом своего приятеля Кирилл вошел, неся на руках собаку. Врач дал щенку лекарство и перевязал. Забота и хорошее питание должны были завершить лечение.
— Ты кого притащил? — вместо приветствия воскликнул хозяин, встречавший их у ворот.
К своему удивлению, Катя узнала в нем Михаила Кулича. Откуда у начинающего актера трехэтажный дом на берегу реки и участок в сорок соток, обнесенный надежным забором? Ах да, кажется, у него есть состоятельный родственник…
— Вот, сбил по дороге, — улыбнулся Кирилл. — Не против, если он поживет у тебя пока?
Михаил равнодушно пожал плечами. Было видно, что спутница Кирилла интересует его гораздо больше, чем уличная собака.
— Привет, — игриво кивнул он Кате. — Я Миша.
— Катя, — сухо сказала девушка.
При ближайшем рассмотрении Михаил Кулич оказался довольно неприятным типом. Хотя его было трудно назвать некрасивым, он вызвал у Кати безотчетное отвращение. Может быть, виной тому были вороватые черные глаза, которые оценивающе разглядывали ее, или вызывающие манеры героя-любовника… Одно Катя знала точно — сейчас он не нравился ей точно так же, как тогда, когда она затаилась в ветвях дуба, шпионя за гостями Кирилла Романова.
— И что же, Катенька, этот паршивец скрывал вас так долго? — усмехнулся Кулич, на правах хозяина обхватывая девушку за талию.
— Может быть, потому, что мы познакомились несколько дней назад? — холодно спросила она.
Умения одним взглядом отваживать от себя мужчин Кате было не занимать. Это Алиска специализировалась на нежных улыбках и томных вздохах, а Катя Мелихова еще в школе отлично ставила зарвавшихся наглецов на место.
— В самую точку! — хохотнул Миша. — Что ж, пойдем покажу вам свои владения.