— Что вы попросите за это, милая Элена? — сарказма в голосе, хоть на хлеб намазывай.

— Спасибо будет достаточно, магистр, — доброжелательно улыбнулась она.

— Что ж, благодарю вас, — Бриан изобразил шутовской поклон, — а вы не боитесь, что наш дорогой Ринвальд расстроится, узнав о вашем подарке.

— Вы собираетесь ему об этом рассказать?

— А, то есть вы не планировали рассказывать о нашей встрече? — он хищно улыбнулся.

— Ну почему же, я скажу ему о нашей беседе, но ее содержание останется между нами.

— А если я воспользуюсь этим подарком, чтобы причинить ему вред?

— Вы уже сделали ему больно, магистр, и вы это знаете. Как знаете то, что могли, да и сейчас можете уничтожить его в любой момент. Но вы не будете этого делать.

— И почему же это?

— А что дальше? — пожала плечами Лена.

Вопрос попал точно в цель. Улыбка застыла на лице Бриана, а ироничный прищур сменило настороженное выражение.

— Что дальше?

— Да, магистр, что дальше? Вот вы докажете себе, что лучше соперника, к слову, это вам хоть сейчас подтвердит любой. Вы уже знаете, что будете делать дальше? Я уже не спрашиваю даст ли эта победа результат, на который вы рассчитывали.

Она терпеливо ждала его реакцию. Предсказуемо он сменил тему.

— Вы так беспокоитесь обо мне, милая Элена? А я то думал, вы будете меня ненавидеть.

— Ненавидеть? За что?

— Ну, как же, я похитил вас и использовал для своих целей.

— Знаете, магистр, я отношусь к этому факту, как к обстоятельству непреодолимой силы. Ненавидеть вас за это бессмысленно, как бессмысленно как ненавидеть стихию, которая может разрушить дом. Лучше потратить силы на то, чтобы восстановить его и жить дальше.

— Хотите сказать, я не стою вашей ненависти?

— Я сказала, что не испытываю ненависти за то, что вы сделали со мной. Но я очень зла на то, как вы поступили с Рином. Я очень не люблю, когда причиняют боль дорогим мне людям.

— И тем не менее вы впустили меня в свой дом, разделили со мной трапезу и поделились своей кровью? Вы непоследовательны, Элена. Впрочем, разве можно другого ожидать от женщины?

Лена улыбнулась.

— Знаете мне всегда отсылки к женскому уму, женской природе или женской логике казались слабым аргументом в споре.

— И что же, по-вашему, сильный аргумент? — саркастично усмехнулся он.

— Хороший вопрос, магистр, — она задумалась, — сильным мне кажется аргумент, который основан на объективно проверяемых данных. Вот если во время эксперимента какой-то элемент ведет себя не так как другие, неужели вы спишете это на его особую природу и не захотите узнать почему?

— Только если ответ на этот вопрос будет мне интересен, — уколол ее Бриан.

— Разумеется, — согласилась Лена со спокойной улыбкой, — еще вина, магистр?

— Нет, благодарю. Я и так отнял у вас много времени.

Бриан встал, открыл кошель и положил на стол ее вещи.

— Ваши украшения.

— Благодарю вас, магистр. За то, что нашли время принести их мне, и за интересную беседу. Будете в этих краях, заходите в гости.

— Вы приглашаете меня? Неужели я вам нравлюсь?

— Мне нужно понять, кто вы, магистр. Тогда я смогу ответить на ваш вопрос.

— Я подумаю над вашим предложением, милая Элена. В конце-концов, крови, которую вы мне дали, может не хватить.

— Я не поделюсь кровью во время вашего следующего визита, — сказала Лена, открывая дверь.

— Тогда зачем мне приходить к вам? — Бриан ступил за порог.

— На этот вопрос, магистр, как и на все остальные, можете ответить только вы. Спокойной ночи.

Она закрыла дверь и прижалась к ней спиной. Прижала ладонь ко лбу, сделала несколько глубоких вдохов. Беседа далась непросто. Она ждала ее, готовилась, и, в принципе была довольна результатом. Магистр оказался именно таким, как она его представляла по рассказам архмастера и Рина, а также аккуратно собранным в городе сплетням, — сплошное минное поле. Вот только с дозой агрессии, которую хватанула Лена, наступив на больную мозоль Бриана, нужно было что-то делать. Оценив свое состояние и признав, что дыхательными упражнениями тут не отделаешься, Лена пошла в дальнюю комнату. Сразу после переезда она повесила там мишень и с тех пор ежедневно упражнялась в метании ножей. Получалось пока отвратительно, но, чтобы спустить пар, самое оно.

Лена не питала иллюзий в отношении Бриана. Свой брак с похожим звездным юношей она помнила очень хорошо. Глебушка был лапочкой и солнышком. Весельчак, балагур, душа компании, студент, спортсмен и просто красавец. Когда он выбрал ее, Лена была на седьмом небе от счастья. Легкость во всем теле, бабочки в животе и прочие симптомы неземной любви. Ее роману завидовали все подруги, так красиво он ухаживал. Глеб предложил пожениться через месяц после знакомства, пел песни о том, как он подарит ей весь мир и они пройдут по жизни вместе. Он стал для нее всем. Хорошая девочка старалась стать идеальной женой. И не смогла. В какой-то момент она оказалась не такой: недостаточно привлекательной, недостаточно сексуальной, все еще удобной, но уже не соответствующей ему, великому. Ей говорили об изменах, она отказывалась верить. Плакала втихаря и старалась стать лучше. Для него. Потому что проблема была, конечно же, в ней. Он ведь такой, а она недостойна. Лена превратилась в издерганную тень. И, разумеется, однажды Глеб ушел. Потому что ему нужна настоящая женщина, а Лена давно перестала ей быть. И он так старался ради их брака, но он живой человек, у него потребности и вообще ты сама во всем виновата. Это уже потом, после нервного срыва, депрессии и нескольких лет психотерапии Лена поняла, что у нее изначально не было ни единого шанса. Потому что нарциссы хороши только в виде цветов.

После визита Бриана созерцательно-восстановительный период в жизни Лены закончился. Она познакомилась с Сольвейг. Ее волосы покорили Лену с первого взгляда: пушистые, каштановые, с запутавшимися в кудрях лучиками солнца, они были прекрасны. Она даже остановилась, любуясь этими сказочными локонами и их хозяйкой, которая стояла на мосту, задумчиво глядя в воду. Мысленно поставив заметку записать типаж, Лена рванула на рынок. Из-за вчерашних посиделок проснулась она поздно, а продукты сами себя не принесут.

Потолкавшись меж рядов около часа, Лена с корзинкой, груженой всякой снедью топала домой. Она жевала пирожок, подкинутый ей, как постоянной клиентке, дородной женой булочника и размышляла идти ей на чай к архмастеру Гелену, или все же дать себе денек отдохнуть от магов. И тут краем глаза заметила, как красиво вьются по ветру волосы девушки, стоящей на мосту. Те самые, которыми она любовалась по дороге на рынок. За это время незнакомка не сдвинулась с места и не сменила позу.