Но знамена дивизии не попали в руки врага. Вместе со штабными документами их удалось вывезти из окружения. Это позволило сохранившимся полкам кавдивизии, включенным в другие части и соединения, воевать под своими знаменами на Северном Кавказе.

Память о погибших в годы Великой Отечественной войны земляках никогда не оставляла жителей республики. Уже с 1967 года (правда, нерегулярно) стали совершаться поездки и мотопоходы по местам боевой славы, в которых участвовали ветераны и молодежь. Эти поездки организовывались Советом Министров КАССР и Советом ветеранов.

Алексей Иванович Иванов

После одной из таких поездок, проходившей по местам боев 110-й ОККД в 1988 году, у журналиста и кинооператора Калмыцкого телевидения Алексея Иванова, посетившего хутор Ажинов и беседовавшего с местными жителями, появилась вполне естественная и достойная идея — увековечить память погибших воинов 110-й ОККД, похоронив их в одном месте, на котором поставить мемориал или памятную стелу. В Ажинове уже имелся памятник трем погибшим кавалеристам калмыцкой дивизии, личности которых были установлены, стоящий напротив здания сельского совета, рядом с мемориальной доской в честь хуторян-ажиновцев, сложивших головы в ту войну. Но сколько останков калмыцких бойцов лежало в ажиновской земле, и в каких местах они находились, наверняка не знал никто. Цифры, приводившиеся в различных источниках, варьировали от 71 солдата до 500.

А. Иванову удалось найти старожила, очевидца трагических событий 42-го года, Алексея Афанасьевича Колесникова, который поведал пытливому журналисту много интересного. В июле 1942 года он был 15-летним мальчишкой, но отлично запомнил многие подробности боя за Ажинов, и в особенности события 26 июля. Линия обороны советских солдат проходила рядом с домом, в котором проживала семья Колесниковых. В этом окопе располагалась пулеметная точка. Алексей Афанасьевич рассказал, что прорвавшиеся со стороны степи немецкие танки давили людей прямо в окопе и за его пределами. Когда неравный бой закончился, а улицы хутора были сплошь усеяны телами убитых, местные жители, среди которых был и сам Колесников, под присмотром немцев стали стаскивать мертвые тела и сбрасывать их на дно траншеи. Подававших признаки жизни красноармейцев фашисты добивали выстрелами в голову. Одному парню-калмыку выстрелили в затылок прямо на бруствере окопа. Немцы запретили брать у погибших документы и солдатские медальоны. Всего, по словам Алексея Афанасьевича, в окопе захоронено не менее 27 солдат-калмыков.

После войны Алексей Колесников поставил на этом месте самодельную красную звезду и обнес ее оградкой. Всю остальную жизнь Колесников стерег и оберегал святое для него погребение в надежде, что когда-нибудь придут люди — земляки погибших, чтобы по-человечески похоронить тех, прах которых лежал в этой, обильно политой кровью, земле.

Кроме того, он рассказал Алексею Иванову, что участвовал в захоронении еще одной группы погибших солдат 110-й кавдивизии (примерно 37–40 трупов), но указать точное место не смог: человеческая память — инструмент несовершенный.

Нашлось еще несколько свидетелей, рассказавших о расстрелах калмыцких солдат (по 2–3 человека), но конкретизировать места захоронений не могли: слишком много времени прошло с тех пор.

Вернувшись в Элисту, Алексей Иванов, человек настойчивый и целеустремленный, начал осуществлять свою идею. Больше года ушло на переписку с различными инстанциями: Архивом Вооруженных Сил СССР (г. Подольск, Московская область), Институтом судебной криминалистики (г. Ростов-на-Дону), Багаевским районным военкоматом. Энтузиасту-одиночке пришлось столкнуться лоб в лоб с железобетонным советским бюрократизмом. Ему вежливо отвечали, но это были либо формальные ответы, либо откровенные отписки.

Архив Вооруженных Сил любезно докладывал, что не располагает точными данными о количественном составе потерь, тем паче списочным составом погибших солдат 110-й ОККД, воевавших на участке фронта между станицами Багаевская и Семикаракорская.

Институт судебной криминалистики сообщал любопытствующему гражданину, что эксгумации трупов производятся только при возбуждении уголовных дел правоохранительными органами. Здесь был элемент лукавства: речь не шла о возбуждении уголовного дела; это вопрос общегражданского значения, и принять решение о вскрытии беспорядочных и безымянных погребений солдат, погибших в годы Великой Отечественной войны, для перезахоронения и установки памятника мог орган исполнительной власти Ростовской области.

Багаевский районный военный комиссар в ответе от 3 января 1989 года информировал, что считает «…перезахоронение воинов из братской могилы в хуторе Ажинов или эксгумацию могилы с целью поиска каких-либо сведений нецелесообразным…»

Но упорный Иванов бил в одну точку, справедливо полагая, что капля воды камень точит. В апреле 1990 года официальные власти Багаевского района Ростовской области, наконец, дали согласие на проведение раскопок безымянных братских могил в хуторе Ажинов для перезахоронения и установки мемориала.

Получив «добро», А. Иванов вышел на Республиканский Совет ветеранов войны, труда, Вооруженных сил и органов внутренних дел КАССР, председателем которого был Илья Евгеньевич Намсинов (личность в республике авторитетная), в прошлом работавший на высоких постах в советских и партийных органах. И. Е. Намсинов согласовал с Советом Министров Калмыкии детали будущего проекта. Результатом явилось решение Совмина об утверждении состава инициативной группы по созданию памятника воинам 110-й ОККД, погибшим на донской земле.

Руководителем группы был назначен Алексей Акимович Сальков, представитель Совета ветеранов республики (общее руководство проектом, координация действий с Совмином и Советом ветеранов). В составе группы были: Максим Габунович Джунгуров, член Совета ветеранов (официальные переговоры с представителями Ростовской области, сбор средств на памятник, решение оперативных вопросов), архитектор Геннадий Аслинович Джальчинов (изготовление эскиза и макета памятника), археолог Евгений Васильевич Цуцкин (составление сметы расходов на раскопки, подготовка поисковой археологической экспедиции), председатель Калмыцкого отделения Всесоюзного общества охраны памятников Лидия Батаевна Зулаева.

Идея А. Иванова постепенно теряла смутные очертания и приобретала все более определенные и четкие контуры. Совмин Калмыкии выделил денежные средства в сумме 30 тысяч рублей на изыскательные работы и строительство мемориала — деньги по тем временам немалые, но все же явно недостаточные для финансирования всего комплекса мероприятий. Кроме того, в банке был открыт специальный счет, на который поступали пожертвования от частных лиц, предприятий и общественных организаций.

А. А. Сальков и М. Г. Джунгуров побывали в хуторе Ажинов, где встречались как с представителями властей, так и с местными жителями. Было выбрано место для будущего мемориала.

В 1990 и в 1991 годах Иванов провел на Калмыцком телевидении две передачи. Первая была посвящена этапу сбора документов о местах гибели воинов 110-й ОКВД, в ней приводились свидетельские показания хуторян-ажиновцев. Во второй — с телезрителями встречались участники инициативной группы, рассказавшие о проделанной работе и ближайших планах на будущее.